М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6

— Мерзавец! — доктор шла за коммерсантом неотвратимо, как архангел в день Страшного Суда. — Шаромыжник! Пройдоха! Авантюры — твоя натура. Твое призвание. Твоя душа, твоя плоть и кровь. Ты просто…

— Дорогая, ты всегда так хорошо меня понимала! Ай! — зажмурившись, Ральф принял пощечину.

— Негодяй! Как у тебя только хватает совести смотреть мне в глаза! — доктор Бэнкс оттолкнула его и бросилась к лифту.

Мальчишка-лифтер едва не был сбит с ног. «Бах! Бах!» — сказали двери лифта.

— И сразу по морде, — пробормотал себе под нос коммерсант, обернулся — и столкнулся с остальной компанией.

— Хм, — сказала Эдна, наблюдая, как стрелка лифта медленно ползет по циферблату, останавливаясь у цифры «три».

— Вот я и говорю, — подтвердил Маллоу.

— Ну, — мисс Вандерер философски пожала плечами, — это он заслужил.

— Вы так и будете здесь стоять? — поинтересовался коммерсант у присутствующих. — Представление окончено.

— Ну да, — Маллоу прокашлялся.

— Не дерзи мне, засранец! — рявкнул Вандерер.

— Ах, Ральф! — вскричала тетушка Элизабет. — Когда за мной ухаживал твой дядя, я тоже делала ему сцены! Так романтично!

Спустя полчаса миссис Кеннел швырнула на вазу парик, вымыла руки и сообщила в раскрытую дверь комнаты племянника: — Ну-с, mon cher ami, ак бы там ни было, нас ждут наши процедуры. Приступим.

Саммерс тяжело вздохнул, собрал волю в кулак и приготовился спустить штаны, но, к счастью, не успел этого сделать, потому что в номер вломились репортеры.

— Мой племянник еще нездоров! — заявила тетя Элизабет (парик сидел на ней чуточку криво), с неженской силой выпихивая их за дверь. — Он ничего не будет комментировать!

После этого Фокс вернулся, отломил кончик ампулы и вытянул шприцем содержимое. Закрепил иглу своими нервными пальцами.

— Готовы? Разоблачайтесь.

С трудом преодолевая нерешительность, коммерсант коснулся брюк, как вдруг в окно просунулась стриженая женская голова: — Я — Дороти Томпсон! Женщины Европы потрясены вашим поступком! Как вы…

Окно захлопнули. Жалюзи опустили. Балкон заперли.

— Миссис Кеннел, правда ли, что эта дама — невеста вашего племянника? — доносились голоса через балконную дверь.

— Когда свадьба?

В дверях показалась опять показалась голова: усатая мужская голова в шляпе, лихо сдвинутой на затылок.

— Как вы прокомментируете пощечину, которую мисс Бэнкс дала вашему племяннику? Связано ли это с инцидентом с доч…

— Без комментариев! — рявкнули оба. — Вон!

Саммерс не без удовольствия впечатал ладонь в эту радостную рожу, выпихнув обладателя рожи в гостиную и оторопел: гостиная была полна репортеров. Причем, среди них настойчиво высовывалась та стриженая, которая настаивала, что она Дороти Томпсон. По-видимому, это должно давало ей некие преимущества.

— Ральф, оставайся у себя! — приказала тетка, протиснулась мимо и просто-напросто заперла его снаружи.

Коммерсант покосился на блюдце со шприцем. Встал, прошелся по комнате. Сел, открыл книгу. Снова встал, открыл шкаф. Бессмысленно перебрал галстуки, закрыл дверцы, опять сел на кровать и закусил палец. Хлопнул себя по карманам — но сигареты остались на балконе.

Тем временем в гостиной стоял невыносимый гвалт. Хлопала дверь. Репортеры бесцеремонно сновали по номеру, задавали вопросы и пытались прорваться в запертые комнаты. Послышался слабый голос профессора. Задергалась дверная ручка.

Коммерсант тихо выругался и на всякий случай достал из ящика туалетного стола револьвер. Положил рядом.

Где-то отозвалась сонетка, за стеной, похоже открыли дверь в холл — сквозь шум прорывалось визгливое требование тетки сейчас же удалить прессу, голоса с арабским акцентом и возмущенный гам. Наконец, все стихло.

Несколько раз повернулся в замке ключ. Щелкнул замок комнаты коммерсанта. Потекла вода в ванной — Фокс мыл руки.

— Идиоты, — бормотал он, входя опять к подельнику и не обращая внимания на то, что коммерсант не сводит с его рук взгляда. — Ну, друг мой, у меня все готово.

И едва не выронил шприц. Саммерс сидел на кровати. В руках у него был револьвер.

— Вы с ума сошли, — изумленно сказал мсье Паркур. — Какая муха вас укусила? Что еще за фокусы?

Коммерсант сглотнул. Он молчал. Взгляд его был тем самым взглядом, за который дядюшка Фалвиус когда — то назвал Д.Э. «молодым головорезом».

— Положите оружие, Джейк. Это дурная шутка.

Никакого результата.

— Дайте мне ваш револьвер, — Фокс протянул руку. — Не дадите? Ну что же, — он с улыбкой положил шприц на туалетный столик, — тогда стреляйте. Раз взяли в руки оружие — стреляйте. Стреляйте, mon cher ami, и пусть вам будет стыдно за мою нелепую смерть. Или… может быть, вы намерены меня только ранить? На вашем месте я не стал бы оставлять свидетелей. Ведь я с интересом выслушаю ваши объяснения вашему компаньону. А также Вандереру. И мисс Эдне. И репортерам, которых, несомненно, заинтересует эта история. И вашей невесте, доктору Бэнкс.

— Боже мой, — непослушными губами выговорил Саммерс, не выпуская оружия. — Не… не говорите ей.

— Положите ваш револьвер.

Коммерсант перевел взгляд на свои руки, опять на Фокса, потом на шприц — и покачал головой.

Фокс закатил глаза. Прокашлялся. Сел на край кровати.

— Mon cher ami, — произнес он, — вы даже не представляете, как вы меня измучили. Четыре недели я ловлю подходящий момент и заговариваю вам зубы. Отвлекаю вас, как только позволяет моя скромная фантазия, и только что не играю с вами в ладоши. Но пусть бы это произошло два раза. Три раза. Четыре, наконец. Un peu trop, mais rien [30]. Я был снисходителен к вашей слабости. Но вот уже почти месяц вы вынимаете из меня душу. Вы меня утомили. Считаю до трех и предупреждаю: возиться с вами я не намерен. Ну, раз! — еще не передумали? — … два… три.

Фокс подождал еще секунду-две, потом повернулся и вышел из комнаты.

Хлопнула дверь номера. Коммерсант рухнул лицом в подушку.

— Ну, почему я такой идиот! — простонал он.

— Да, я знаю, — доктор Бэнкс протерла место укола йодом — процедура прошла быстро, спокойно, без единого лишнего слова. — Я стараюсь не заставлять таких пациентов ждать.

— Полагаю, — спросил Фокс, — что передал вашего пациента опять в ваши руки?

— Конечно.

Тон доктора был, как всегда, вежливым. Тон мсье Паркура позволял предположить, что для некоторых общение с ним в ближайшее время будет не из приятных. Он учтиво склонил голову.

— С вашего позволения, мадемуазель.

Саммерс подтянул брюки. Револьвер лежал на своем месте, в ящике туалетного стола. От переживаний страшно хотелось пить, но было стыдно даже поднять глаза.