Ольга Крючкова - Капитан мародеров. Демон Монсегюра

Замок Монреаль был разграблен, мужчины, защищавшие его, обезглавлены, женщины осквернены и поруганы. Так проходил крестовый поход против Лангедока.

Аббат Рожэ, ярый соратник Арнольда, сопровождал войска де Монфора, наблюдая за зверствами и жестокостью, которую чинили французы, считая, что все делается во благо Господа, и всячески поощрял расправы над лангедоками. Если бы Господь знал, что творят Его именем люди, он бы ужаснулся. Вскоре в Лангедоке слово «француз» стало синонимом – убийцы, бандита и насильника.

Жуткое известие о семье де Монреаль принес крестьянин, чудом спасшийся и сумевший во всем этом кошмаре добраться до Монсегюра. Графа Раймонда трясло от ненависти к французам. Он понимал: если Монсегюр падет, то их ждет та же участь, что и Монреалей.

…Весной 1209 года папские войска подошли первыми к Тулузе и осадили ее. Рыцари Тулузы, преданные Раймонду VI, держались отважно и дерзко. Расположенная очень выгодно в военном отношении на слиянии двух рек Гаронны и Арьеж, на возвышенном месте, крепость не позволяла взять городские стены с наскока.

Вскоре был осажден и Монсегюр. Замок стоял на одной из отрогов Пиренеев, высотой в двести туазов [34] Туаз – мера высоты в средневековой Франции, примерно 2 метра. Дести туазов примерно 400 метров. . На гору Монсегюр к замку вела лишь одна дорога, которая находилась под постоянным контролем. Замок окружал ров, к единственным воротам вел подъемный мост.

Каждый день в осаде начинался одинаково: Раймонд лично проверял посты, дозорных на башнях, контролировал расход провианта. У Монсегюра было огромное преимущество: к замку вели тайные тропы, известные только местному населению, осажденные в замке имели возможность незаметно уходить и приходить, добывая дичь на склонах Пиренеев.

С высоты дозорных башен замка каждый день Тулузы наблюдали, как враги разоряют их земли.

Раймонд VI Тулузский, как правитель королевства, вместе с баронами де Кастр, де Бокер, де Памье, а также виконтами де Альби, де Ним, де Ферран, де Сент-Этьен, укрывшимися в Монсегюре со своими немногочисленными отрядами, уцелевшими в жесточайших схватках с врагом, держал военный совет. Шевалье Клермоном де Монсегюр на правах младшего брата также присутствовал на совете. Вот уже несколько дней с высоты замка они наблюдали, как французы, следуя призывам фанатичного аббата Арнольда, разоряют окрестные земли.

– Господа, хочу напомнить вам, что Монсегюр неприступен – история Лангедока тому свидетельствует. Мы выдержим любую затяжную осаду. Даже если иссякнет продовольствие, то мои люди, зная все потайные тропы, смогут охотиться в горах, добывая, таким образом, хоть какое-то пропитание. Предлагаю дождаться момента, когда французы сами устанут от осады, и тогда предпринять вылазку.

Раймонд обвел взглядом союзников, присутствующих на совете.

– Предложение верное! – высказался барон де Кастр. – Мы не настолько сильны, чтобы вступать с французами в открытую схватку. Я потерял половину рыцарей, защищая свои земли. Умереть проще всего, но кто тогда защитит сюзерена?

Граф де Альби закивал в знак согласия. Но барон де Бокер возразил:

– Сиятельный наш сюзерен и вы, милостивые господа! Измотать противника длительной осадой, предложение, безусловно, заманчивое. Но что в это время станет с подданными нашего королевства? Осада может затянуться на месяцы. А в это время французы будут чувствовать себя безнаказанно и творить бесчинства. Думаю, вы все знаете о печальной судьбе графа Монреаля и его несчастной сестры Гироды.

– Прошу, барон, изложите ваши предложения, – Раймонд прекрасно понимал, что имел в виду де Бокер, произнеся столь пламенную речь.

– Ваше сиятельство, мои предложение очень простое: устраивать постоянные вылазки небольшими группами и не давать покоя французам, особенно ночью. Пусть они боятся спать на нашей земле!

Мнения вассалов сюзерена разделились. Графы де Альби, де Ферран и де Ним были за то, чтобы держать длительную осаду, как и предлагал сюзерен. Но бароны де Кастр, де Памье и граф де Сент-Этьен придерживались плана барона де Бокера. Ситуация складывалась весьма щекотливая – четыре голоса против четырех, принимая во внимание, что голос сюзерена решающий.

Клермон, до тех пор хранивший молчание, произнес:

– Ваше сиятельство, граф Раймонд! Я, как ваш верный слуга и, наконец, как брат и как лангедок, преданный своему королевству, прошу принять предложение барона де Бокер. Оно весьма разумно в сложившейся ситуации. Мы не можем просто запереться на вершине горы в Монсегюре, в то время как враг разоряет наши земли, оскверняет женщин и убивает ни в чем не повинных мужчин, только за то, что они – катары, а не католики! Позвольте совершить вылазку небольшим отрядом этой ночью и выяснить обстановку вокруг замка. Затем можно определиться, как и когда лучше нанести внезапный удар.

Раймонд внимательно выслушал брата. Он молчал, пауза затянулась. Сюзерен пребывал в раздумье, прекрасно понимая, что бездействие порой хуже опрометчивости.

– Да будет так, как вы говорите, шевалье, – произнес он, наконец. – Решено! Ночью следует произвести вылазку и разведать обстановку во вражеском лагере. Благодарю, господа, совет закончен. Шевалье, прошу вас задержаться.

Вассалы удалились. Раймонд встал со старинного кресла, на котором восседал еще его легендарный прадед. Он подошел к шевалье, положил ему руку на плечо и изрек:

– Дорогой брат, вы проявили сегодня на совете зрелость мужа и талант убеждения. Я хочу открыть вам тайну подземных ходов замка, позволяющих беспрепятственно покидать Монсегюр в случае осады или захвата замка неприятелем. Вы, Клермон – шевалье де Монсегюр, а значит, единое целое с замком и должны владеть всеми его тайнами. Мой сын, Раймонд VII, пока слишком мал, чтобы оказать помощь советом или поступком. Поэтому, если со мной случится непоправимое, вы – в ответе и за семью, и наше древнее родовое гнездо – Монсегюр.

– Но позвольте, ваше сиятельство, ведь Монсегюр неприступен!

– Да, безусловно. Я не сомневаюсь в этом, но в жизни может случиться все. Поэтому будьте готовы к самому худшему.

– К худшему? Что вы имеете в виду?

– К сожалению, дорогой брат, предательство погубило многие замки и города.

– Помилуйте, ваше сиятельство, вы питаете недоверие к своим вассалам или ко мне?!

– О, нет, дорогой Клермон, что вы! Только не к вам! Но порой у вассалов жажда жизни бывает сильнее чувства долга.

– Уверяю вас, ваше сиятельство, все сомнения напрасны. Вспомните отца барона де Бокер. Он был благородным человеком, таков и его сын нынешний барон Рамбаль де Бокер. А граф Сент-Этьен – сама доблесть! Я, конечно, плохо знаю баронов де Кастра и де Памье, графа де Ферран, но убежден, что они тоже достойные и благородные вассалы, преданные своему сюзерену.