Алла Бегунова - Звенья разорванной цепи

— Ничего не получится, милый друг. Мы приглашены на Высочайший прием во дворец Хофбург по случаю католического Рождества в ночь с 24 на 25 декабря сего года. Мы обязаны быть там.

— Вот вы и будете улыбаться старому плуту и обманщику. А я только поклонюсь. По дипломатическому протоколу этого вполне достаточно.

— Следовательно, у России не хватит денег, чтоб подкупить неподкупного слугу династии Габсбургов?

— Деньги он получал, — серьезно ответил надворный советник. — Но давайте сосредоточимся на его подчиненных в Министерстве иностранных дел. Доклады, резолюции, депеши. Разве мало людей, не столь хитроумных, богатых и успешных, как князь Кауниц, имеют к ним прикосновение?

— Вы абсолютно правы, дорогой Якоб-Георг…

На следующей неделе Вильгельм Ган с многочисленным семейством — жена, теща и четверо детей — собрал весь свой домашний скарб, погрузился в два экипажа и три повозки и отбыл из Вены к новому месту службы — в город Дрезден, где получил аналогичную прежней должность в российской дипломатической миссии при дворе курфюста Саксонского. Восьмилетние его труды в Австрии государыня отметила производством в чин надворного советника.

Аржанова тотчас посетила опустевшую квартиру. Ей не терпелось увидеть собственную, не общую с «дорогим Якобом-Георгом» спальню. Апартаменты роскошью не отличались, но служебному статусу фон Рейнеке вполне соответствовали. Они состояли из просторных помещений: прихожей, гостиной, столовой, кабинета и библиотеки хозяина, будуара и спальни хозяйки, детской, трех комнат для прислуги, кухни, ванной, двух кладовок и погреба.

Курской дворянке захотелось сделать там хотя бы косметический ремонт и, конечно, поменять мебель. Но это оказалось невозможным. Мебель принадлежала Российскому государству и предоставлялась служащим вместе с апартаментами, причем за ее сохранность они отвечали перед казной. Анастасии пришлось ограничиться грандиозной генеральной уборкой, двухдневным проветриванием, побелкой стен и потолка в кухне и перестановкой кушеток, кресел и круглого столика в гостиной.

После переезда супружеская чета фон Рейнеке устроила — как того и требовала давняя традиция — прием для сотрудников посольства с небольшим угощением. Первым должен был нанести визит действительный тайный советник князь Голицын с женой Екатериной Дмитриевной, урожденной княгиней Кантемир. Она совсем не интересовалась деятельностью мужа и выполняла обязанности супруги посла лишь минимально, поскольку страдала от какой-то хронической болезни.

С княгиней следовало беседовать за чашкой чая в будуаре. Но о чем? Аржанова с удовольствием показала бы ей свою коллекцию огнестрельного и холодного оружия, куда входили пистолеты «Мурзик» и «Тузик», шпага из Золингена, дорогие восточные сабли с булатными клинками разных типов: «пала», «килидж» и «клыч» — кинжалы «бебут» и «кама». Однако ясно, как день, что подобное увлечение курляндской баронессы Лоры покажется великосветской даме более чем странным, и она, не дай бог, еще задумается о том, кто есть на самом деле госпожа фон Рейнеке.

В страшной спешке Аржанова приобрела на распродаже несколько тарелок и блюд китайского фарфора и расположила их на полках горки из красного дерева, поставленной между двумя окнами в будуаре. К счастью, княгиня Екатерина Дмитриевна благосклонно взглянула на эти вещи и рассказала жене первого секретаря посольства о некоторых секретах их изготовления. Камер-фрейлина царицы тоже собирала фарфор и обещала свести со своими поставщиками. Аржанова, которая ничего не понимала в китайских изделиях, с радостью выслушала объяснения и искренне поблагодарила княгиню.

Визит остальных сотрудников дипломатической миссии не требовал столь основательных приготовлений. Они были младше надворного советника по чину и все — неженаты, кроме второго секретаря посольства — титулярного советника Федора Опочинина. Его молодая жена находилась на восьмом месяце беременности и по состоянию здоровья в гости к новому начальнику прийти не смогла.

Курская дворянка впервые попала в компанию чиновников Иностранной коллегии. Их общество показалось Флоре не очень-то открытым и дружелюбным. Они словно бы всегда держались настороже, даже между собой, даже в самой непритязательной беседе. О том, что они следят друг за другом и обязаны ежемесячно предоставлять отчеты послу о своих выходах в город, встречах и разговорах, фон Рейнеке сказал ей, когда вечер закончился, и Глафира с Николаем приступили к уборке в гостиной.

— Они будут составлять донесения и про нас? — спросила Анастасия.

— Разумеется, — кивнул головой «Немец». — Особенно о таких заметных персонажах, как вы, дорогая Лора.

— Придется вести себя осмотрительно.

— Уж постарайтесь, — улыбнулся надворный советник, и улыбка у него вышла лукавой. Читать почти все внутренние бумаги в дипломатической миссии инструкция предписывала первому секретарю. Но он решил пока не сообщать курской дворянке лишних подробностей.

Однако и двух фраз было для Аржановой достаточно. Она задумалась о том, в какой своеобразный мир теперь попала. Выходит, прежний опыт здесь не пригодится. Офицеры из батальона ее первого мужа, подполковника Аржанова, в Ширванском пехотном полку и офицеры на кораблях Черноморского флота жили куда проще, теснее, сердечнее. В том и состоял залог их братской взаимовыручки под огнем неприятеля, в отчаянных и внезапных перипетиях боя. Своевременная помощь порой решала исход целого сражения: «Сам погибай, а товарища выручай!»

Флора не сомневалась, что враг присутствует и в прекрасной, благоустроенной, мирной Вене. Только здесь он выступает под личиной друга, ласково улыбается, искушает сладостными плодами, как Змий в Эдеме, лезет в душу, нащупывая слабости, иногда по-человечески оправданные и объяснимые. Но расплата может быть не менее жестокой, чем на поле битвы, — пуля из-за угла, удар ножом в спину, гнусный шантаж, навсегда испорченная репутация. Впрочем, насчет пули и ножа она, наверное, преувеличила. Хватит и умело написанного доноса…

Между тем прогулки курской дворянки по столице Священной Римской империи продолжались. Она старательно изучала подходы к посольству, здания, расположенные по соседству с ним и на параллельных улицах, но особенно — проходные дворы. Все это в трудном случае помогло бы ей уйти от преследования, без помех добраться до помещения дипломатической миссии, имеющей экстерриториальность, и укрыться в ней.

Однако венская полиция надзирала за женами сотрудников иностранных посольств не очень бдительно. Их обычные походы по роскошным магазинам, ювелирным лавкам и ателье мод, променады по парковым аллеям в Бельведере, посиделки в дорогих кондитерских, где стоимость чашки горячего шоколада равнялась дневному заработку бедного ремесленника, абсолютно не занимали графа Пергена, министра внутренних дел, доверенного человека императора Иосифа Второго.