Понсон Террайль - Тайны Парижа

– Мой нотариус составил контракт, в котором недостает только подписи. Этим контрактом я назначаю mademoiselle Ольге де Рювиньи приданое в сто пятьдесят тысяч франков.

– Отлично.

– Таким образом, – продолжал капитан, – наш брак может состояться через восемь или десять дней.

– Превосходно.

– Вы прекрасно знаете, дорогой граф, – горячо продолжал капитан, – что я не буду откладывать нашей свадьбы. Под моими сединами таится сила и пыл двадцатилетнего юноши. Я влюблен, я страстно люблю ее, и этим все сказано.

Майор молча улыбнулся.

– Идемте, – сказал Гектор Лемблен, как только он окончил свой туалет, – отдаю себя в полное ваше распоряжение.

Майор провел капитана к Даме в черной перчатке. Он называл молодую женщину Ольгой, и Гектор прибавил к этому имени фамилию де Рювиньи, будучи глубоко уверен, что Дама в черной перчатке действительно дочь покойного генерала.

Он застал молодую женщину лежавшею на диване, утопая в мягких подушках; ее поза была томная и мечтательная. Капитан, очарованный, пораженный, остановился на пороге. Никогда еще он не видал ее такой прекрасной.

– Милое дитя мое, – сказал майор, входя, – я надеюсь, что вы не замедлите согласиться принять имя госпожи де Лемблен. Ваш друг только что вернулся из Парижа…

– Граф, – с живостью прервала Дама в черной перчатке, – я хотела бы одну минуту переговорить с господином де Лембленом наедине; не правда ли, вы ничего не будете иметь против нашей беседы?

Майор поклонился.

Что касается капитана, то он задрожал от радости и надежды. Майор вышел. Молодая женщина жестом пригласила капитана сесть рядом с нею. Он повиновался и хотел было взять ее руку и поднести к губам. Но она отдернула ее со словами:

– Садитесь и поговорим серьезно. Я должна сообщить вам нечто важное.

Высокомерное выражение, появившееся на лице Дамы в черной перчатке при этих словах, поразило Гектора Лемблена.

– Капитан, – продолжала она, – я дочь генерала де Рювиньи. Отец мой, которого я совсем не знала, оставил мне наследство. Хотя оно и исчезло, но вы великодушно предложили мне взамен его вашу руку.

– Ах, сударыня, – прервал ее Гектор, – голос сердца сильнее во мне чувства долга.

– Допустим это; я верю вашим словам, но вы меня не знаете, капитан, не знаете моего странного, капризного характера…

– Я знаю, что вы прекрасны и что я люблю вас…

И Гектор Лемблен опустился перед нею на колени и прошептал:

– Разве этого мало?

– Берегитесь! – сказала с улыбкой Дама в черной перчатке. – Я потребую от вас очень многое.

– О! Говорите… приказывайте…

– В таком случае, прежде всего, вы дадите мне клятву.

– В чем?

– Клятву во всем слепо повиноваться мне, не делая мне никаких вопросов до тех пор, пока я не буду вашей женой.

– Клянусь вам.

– Пусть я покажусь вам странной, пусть мои требования будут необычны – вы не должны расспрашивать меня.

– Согласен, клянусь вам в этом моею честью.

– Если же вы нарушите клятву, то вам придется отказаться от женитьбы, – холодно прибавила она.

– Повторяю, что я согласен на все, – храбро произнес капитан. – Чего вы еще требуете от меня?

– О! – воскликнула она. – Самые пустяки.

– Однако?

– Вы отпустили своего камердинера?

Капитан вздрогнул, вспомнив об украденном миллионе.

– Жермена? – спросил он.

– Да, вы прогнали его?

– Это правда, – пробормотал он.

– Его необходимо вернуть. Гектор побледнел.

– Но я не знаю, где он… и притом это такой негодяй.

– Я это знаю, но мне кажется, что он раскаялся, – возразила она.

– Вы в этом уверены?

– Да, вчера он приходил ко мне и умолял меня замолвить за него словечко.

«Боже мой, – подумал капитан. – Неужели он проговорился?»

И Гектор Лемблен задрожал, как осужденный, которого ждет удар палача.

– Что же, – спросила Дама в черной перчатке, – вы уже отказываете мне?

– О нет, нет! – живо перебил ее капитан, страшась, как бы она не заметила его ужаса. – Вы можете сообщить ему, что я его прощаю.

И капитану пришло в голову: как может человек, обладающий миллионом, который он украл, питать желание вновь взять на себя обязанности камердинера?

Дама в черной перчатке продолжала.

– Это еще не все. Я хочу пользоваться здесь безусловной свободой.

– Я ваш раб.

– Я хочу подвергнуть вас еще испытанию: быть может, это мой каприз, а быть может, я вынуждена к этому необходимостью.

– Я жду ваших приказаний…

– Капитан, пройдет еще, по крайней мере, две недели, прежде чем состоится наша свадьба.

– Увы! – прошептал капитан.

– Так вот, каждый вечер, часов около восьми, вы будете уезжать верхом.

– Хорошо.

– И не будете подъезжать близко к замку.

– В какую сторону прикажете мне ездить?

– В какую хотите.

Капитан, по-видимому, не понимал ничего.

– Вы должны уезжать, – повторила она, – и возвращаться в замок не ранее десяти часов.

– Зачем это?

– Это мой секрет. Но погодите, это еще не все.

– Говорите, – прошептал капитан с видом человека, готового на всякую жертву.

– Вы будете брать с собой охотничий рог и на расстоянии пяти или шести сот метров от замка трубить в него изо всей силы.

Улыбка скользнула на губах Гектора Лемблена.

– Что за фантазия, – сказал он, – она, по меньшей мере, смешна.

– Вовсе нет, – возразила его собеседница, – это вовсе не фантазия. Ваша труба будет вовремя предупреждать меня о вашем возвращении.

Брови капитана нахмурились.

– Вы желаете принимать кого-нибудь в мое отсутствие? – спросил он.

– Может быть.

И Дама в черной перчатке насмешливо улыбнулась.

– Вы ведь дали клятву исполнять все мои желания, не правда ли?

– Да.

– Так сдержите вашу клятву. Гектор Лемблен снова нахмурился.

– О, – продолжала Дама в черной перчатке, – это еще не все, капитан.

– Что же дальше?

– Я хотела бы занять другую комнату в замке.

– Это не трудно, весь замок в вашем распоряжении. Молодая женщина посмотрела на капитана чарующим взглядом.

– И вы очень любили покойную госпожу Лемблен? – спросила она.

Капитан вздрогнул и побледнел.

– Да, – прошептал он наконец.

– Быть может, любите ее и до сих пор?

– Нет, я люблю вас.

– Я хочу убедиться в этом.

– Каким образом?

– Вы отдадите мне комнату, в которой она умерла. Капитан побледнел как смерть.

– Ах, – прошептал он, – какое странное желание!

– Возможно.

– Вы должны отказаться от него.

– Нет, я так хочу. Гектор опустил голову.

– Пусть будет по-вашему, – покорно сказал он.

– Вы будете каждый день приходить ко мне и беседовать со мною у камина.

Волосы у капитана от ужаса встали дыбом.

– Мы будем говорить о ней.

– О, никогда, никогда! – прохрипел он. – О ней – никогда.