Виталий Гладкий - Повелители волков

— Тише ты! — зашипел Кимерий, зажимая ему рот своей жесткой шершавой ладонью. — Смотри…

Лид и Кимерий, возбужденные невиданным зрелищем, таращились из кустов на голых девушек, а те, не замечая наших приятелей, продолжали увлеченно плескаться в озерке.

— На что вы смотрите? — вдруг раздался голос позади.

Это наконец проснулся и третий путник. Он зевнул, потянулся, взглянул на дурачащихся девушек — и одним сильным движением швырнул Кимерия и Лида словно нашкодивших щенков на землю.

— Вы с ума сошли! — зашипел он на сластолюбцев. — Живо собираемся и улепетываем отсюда!

— Ивор, мы уже много месяцев не знаем женщин. Дай хоть посмотреть на них, — жалобно попросил Лид.

— Это не женщины, дурень!

— А кто? — тупо уставился на него Лид.

— Эорпаты! [69] Эорпаты — так скифы называли амазонок; на языке эллинов это «мужеубийцы».

— Эорпаты?! — в один голос переспросили Кимерий и Лид. — Не может быть!

— Еще как может! Быстро на коней — и ходу! Только тихо! Иначе наши скальпы будут уже сегодня к обеду сушиться у очагов этих воительниц. Они не дают спуску ни одному мужчине.

Больше Ивору уговаривать и убеждать Кимерия и Лида не пришлось. Мигом собравшись, они уже хотели забраться на коней, как неожиданно раздался яростный крик, в котором смешался гнев и призыв к мщению. Ивор оглянулся и увидел девушку с совершенно потрясающей фигурой; раздвинув кусты, он смотрела на них широко раскрытыми глазами, в которых сверкали молнии. Видимо, она услышала их возню за завесой кустарника и, повинуясь извечному женскому любопытству, решила посмотреть, что там.

— Прости нас, мы не хотели, — примиряющее сказал Ивор на том наречии, которое бытовало на скифской равнине, — смесь языков многих племен, населяющих Великую Скифию с изрядной долей эллинских слов. — И уже уходим. Прощай, красавица. И-ех! — Он поднял коня на дыбы и рванул с места в карьер, благо дальше тянулась просека.

— Смерть им! — раздались позади многоголосые крики; похоже, воительница, увидевшая путников, сообщила эту новость своим товаркам. — Убить всех! Они подсматривали!

— Ну, все, мы влипли! — крикнул Ивор на скаку. — Теперь надежда только на резвость наших коней.

— Эти нас догонят, — мрачно ответил Кимерий, поравнявшись с Ивором. Они наконец выскочили на свободное от деревьев пространство. — Мне однажды пришлось иметь с ними дело. Эорпаты не бросают начатое на полпути.

Разговаривали они на повышенных тонах, почти кричали, потому что мчались с такой скоростью, что ветер свистел в ушах.

— И как ты спасся? — поинтересовался Ивор, с тревогой прислушиваясь, не слышно ли позади погони.

— Почти сутки просидел под водой с трубкой из камыша во рту, пока они меня искали на берегу. Все обшарили, каждый кустик! Попадись я в руки им, содрали бы кожу с живого!

Ивору был хорошо знаком этот способ, которым часто пользовались лазутчики джанийцев. Выходит, что и киммерийцам он известен. Увы, ничто в этом мире не ново…

— Похоже, ты здорово им насолил, — сказал Ивор и, оглянувшись назад, добавил ходу; над перелеском закружили стаи птиц, что могло значить только одно — за ними скачет большой отряд.

— Пришлось! — догнав его, ответил Кимерий. — Иначе попал бы к ним в рабство!

— Говорят, что оно сладкое!..

— Много чего говорят, — пробурчал Кимерий. — Я выручал из плена своего товарища! — снова повысил он голос. — Вот он и порассказал мне кое-что про этих воительниц и про «сладости» рабства.

Продолжить расспросы Кимерия на интересующую его тему Ивору не удалось. Сзади раздался дикий свист, словно на свободу вырвались все исчадия Тартара, и из леска выметнулись амазонки, которые жили в таких дебрях, что туда никто не мог добраться, а тем более — выбраться оттуда. Лошади у них были как на подбор — полукровки, смесь нисейской породы с дикими лошадьми, привычными к лесам, — а значит, куда быстрее тех, на которых ехали Ивор и компания. Оставалось уповать только на длинный бег, в котором двужильные скифские лошадки чувствовали себя прекрасно, но надежда была слабой — равнина вскоре должна закончиться, а среди перелесков их потрясающая выносливость не поможет.

Добравшись до леса, Ивор приказал:

— Езжайте вперед! Я их задержу.

— Они убьют тебя, — ответил Кимерий. — Один с ними ты не справишься.

— Что-нибудь придумаю… Уезжайте! Я вас догоню. Только направление не меняйте. Чтобы вас потом волки не искали.

Кимерий и Лид исчезли в лесной чаще. Ивор перевел дух, приложил ко рту ладони лодочкой, и тоскливый волчий вой пронесся над лесным разливом. Ответом ему была тишина, которая прерывалась лишь звуками погони. Неужели Гаара нет поблизости?

На этот раз волк не захотел оставлять своего хозяина. Пока он находился в поселении, Гаар не отставал от него ни на шаг. Он даже спал возле ложа Ивора, — вернее, сторожил его — словно боялся, что тот опять исчезнет, как прежде. Подумав, старейшины рассудили, что так оно и лучше. Ивор шел прямо в пасть персидскому льву, притом с весьма ненадежными товарищами, поэтому лишняя поддержка ему не помешает. Уходя вслед за Ивором из поселения, Гаар прихватил с собой волчицу и свое потомство — трех переярков под стать родителю. Они уже прошли обучение, поэтому Ивор не опасался, что молодые волки станут ему помехой.

Ивор снова подал голос. И снова ничего. Неужели Гаар оставил его? Нет, такого просто не может быть! Возможно, с ним случилась какая-то беда. По дороге путники видели семейство львов, а также многочисленные медвежьи следы. Не исключено, что переярки ввязались по молодости в драку с этими крупными хищниками, Гаар бросился на выручку, и погиб. Нет и еще раз нет! Ивор решительно отбросил черные мысли.

Он постоянно ощущал присутствие волков где-то неподалеку, но Гаар показался только раз, когда Кимерий и Лид сговорились убежать от джанийца. Ивор притворился спящим и с большим удовольствием наблюдал финал этой затеи. Гаар гонял беглецов полночи, а затем пригнал взмыленных лошадей двух проходимцев прямо на место привала. Совсем потерявшие голову от ужаса, Кимерий и Лид упали перед Ивором на колени и поклялись всеми богами, которых они знали, что больше такое никогда не повторится. Приласкав Гаара и поблагодарив за службу добрым куском дичины, джаниец отправил его к остальным волкам, дожидавшимся вожака неподалеку. А Кимерия и Лида, по воли судьбы ставших его напарниками, Ивор жестко предупредил, что они не очень ему нужны, и если надумают снова бежать, а тем паче — предать его, то это будет последняя пакость в их жизни.

Глузд хорошо «поработал» с Кимерием и Лидом. Они таких страхов натерпелись во время «воспитательного процесса», что готовы были по первому слову старого жреца броситься в огонь и в воду. Но хитроумный Жавр еще и закрепил его труды, показав Кимерию и Лиду два увесистых кошелька с золотыми кизикинами. Вождь джанийцев сказал, что эти деньги они получат, если станут проводниками персидского войска, как и договаривались с Алкимом, но исполнят то, что им прикажет Ивор. И дал им свое слово, что все будет именно так.