Луи Жаколио - Покоритель джунглей

Благородный герцог прибавил не без умысла:

— Если бы бедные звери могли понять, с каким вниманием к ним отнесутся, они бы не растрачивали попусту свои силы.

Кое-как прошли они через гостиную, и адъютант сам проводил их до дверей, чтобы еще раз предупредить стоящий у выхода караул. Заговорщики наконец очутились на улице. Повозка, запряженная четверкой лошадей, привезшая Барбассона и его людей, была наготове, и лошади от нетерпения били копытами землю.

— Вы тоже покидаете нас, господин герцог? — удивленно спросил адъютант.

— О, нет! — с невозмутимым спокойствием ответил Барбассон. — Мне только надо отдать кое-какие распоряжения.

Адъютант из скромности удалился и вернулся во дворец.

— А теперь, друзья мои, — шепотом сказал провансалец, — понеслись во весь дух! Черт побери, мы чудом спаслись! «Раджа» под парами, через два часа мы будем в открытом море.

— Нет, — возразил Сердар, — вы сказали, что остаетесь, и часовой, слышавший вас, может удивиться вашему отъезду.

— Вы правы, какого я едва не дал маху! Садитесь и езжайте шагом до того места, откуда вас не будет видно. — И затем громко добавил: — Спуститесь, Рама, мне надо поговорить с вами, я хочу немного прогуляться и провожу вас.

Заклинатель понял и быстро спустился к нему. Повозка ехала медленно, шагом, примерно с четверть мили, когда же они убедились, что часовые не могли ни видеть, ни слышать их, Барбассон и Рама вскочили в экипаж, и лошади, почувствовав свободу, во весь опор понеслись к Пуант-де-Галль.

— Спасены! Спасены! — торжествующе воскликнул Барбассон.

— Пока еще нет! — ответил Сердар.

— Ну, милый мой, ручаюсь, что теперь нас никто не догонит…

— А телеграф? Не празднуйте победу слишком рано, дорогой Барбассон. Разве вы не знаете, что кабинет губернатора в Канди соединен с Пуант-де-Галль, а значит, и со всеми прибрежными фортами? Поэтому если похищение заметят раньше чем через два часа, то есть до нашего выхода в открытое море, нас арестуют сразу по прибытии в Пуант-де-Галль или потопят, расстреляв пушками из форта, при выходе из гавани, если мы вообще успеем сесть на яхту.

— Верно, вы ничего не упускаете, Сердар! — разочарованно сказал Барбассон. — Но все же надо больше верить в нашу счастливую звезду.

Легко понять, в каком смятенном душевном состоянии находились наши герои по дороге в Пуант-де-Галль, куда, однако, они прибыли благополучно. «Раджа», как и сказал Барбассон, был готов к отплытию, на всякий случай даже якорь был поднят, оставалось только погрузить ящик с несчастным губернатором.

К счастью, луны на небе не было, это позволило выйти из гавани, не будучи замеченными с форта. Ночью за выходом из порта не особенно следили, ибо корабль, отправлявшийся в плавание в это время, рисковал перевернуться или сесть на песчаную мель. Последнее «Радже» не грозило, так как со своей осадкой он мог пройти повсюду. К тому же на борту была отличная карта; пользуясь ею и компасом, такому опытному моряку, каким был провансалец, не составляло труда без происшествий вывести яхту в открытое море. Он сам встал у штурвала и отдал механику только один приказ:

— Полный вперед!

Он успел вовремя, так как едва яхта вышла из узкого входа в гавань, как два луча электрического света, посланных с форта, скрестились, осветив порт, вход в гавань и океан, это значило, что похищение и их побег обнаружены.

В ту же минуту в нескольких метрах от борта просвистело пушечное ядро.

— Успели! — с облегчением вздохнул Сердар. — Только сейчас мы можем сказать, что спасены.

Он поспешил отдать приказ двум морякам, чтобы сэра Уильяма развязали и заперли в удобной каюте в твиндеке, не обращая внимания на его протесты и требования. Прежде чем начать с губернатором решительный разговор, ради которого он рисковал жизнью, Сердар должен был удостовериться, что «Раджа» покинул воды Цейлона.

Против его ожидания сэр Уильям, увидев, с кем ему приходится иметь дело, замкнулся в презрительном молчании. Когда моряки собирались уходить, он бросил гордо:

— Скажите вашему хозяину, что я прошу его об одном: я хочу, чтобы меня расстреляли, как солдата, а не повесили, как вора.

— Пф! Что еще за фантазии! — фыркнул Барбассон. — Знаем мы этих героев, которые подкупают мерзавцев вроде Кишнайи, чтобы вам перерезали глотку!

— Он вспомнил о том, что хотел повесить нас, — вмешался Нариндра, — и теперь боится той же участи.

— Не будь я сыном своего отца, если он не хочет выставить себя стоиком, чтобы затронуть струнку великодушия в сердце Сердара и попытаться спасти свою жизнь. Ну, это мы посмотрим, ибо он в сто раз больше заслуживает веревки, чем Рам-Шудор!

С фортов выстрелили еще несколько раз, но затем, убедившись в своей беспомощности перед «Раджой», который стал для них быстро недосягаем, пушки замолкли.

Не опасаясь больше преследований, ибо в порту Пуант-де-Галль не было ни одного корабля, способного пуститься за ними в погоню, друзья решили не ждать «Диану», а отправились в Гоа.

Они буквально падали с ног от усталости после нескольких бессонных ночей. Поэтому Сердар, несмотря на желание немедленно объясниться со своим врагом, вынужден был уступить просьбам друзей, которые требовали отдыха. Они договорились, что заседание, на котором все будут присутствовать, состоится только вечером.

Суд чести. — Сэр Уильям Браун и его судьи. — Обвинительный акт. — Умелая защита. — Важное признание. — Ловкость Барбассона. — Бумажник сэра Уильяма Брауна.

День прошел без происшествий. Барбассон отдал необходимые распоряжения, чтобы ничто больше не тревожило их, и наконец настал момент, когда Сердар и его спутники собрались в большом салоне яхты, специально приготовленном для этого случая.

— Друзья мои, — обратился к ним Сердар, — вы составите настоящий трибунал, доверяю вам быть моими судьями. Я хочу, чтобы вы оценили поведение обеих сторон и со знанием дела решили, на чьей стороне право и справедливость. Решение, которое вы примете по здравом и мудром размышлении, я обязуюсь выполнить без страха и слабости, клянусь честью. Забудьте обо всем, что я говорил вам в часы признаний, ибо я должен рассказать мою жизнь Барбассону, который ничего или почти ничего о ней не знает.

Барбассон был назначен председателем суда, он успешнее, чем остальные, мог дать отпор сэру Уильяму. Все трое сели за стол, и в каюту ввели губернатора Цейлона.

Он метнул презрительный взгляд на собравшихся и, узнав Барбассона, сразу же перешел в атаку, бросив резко:

— Ах, вот и вы, благородный герцог! Вы забыли сообщить мне все ваши титулы, вам следовало бы добавить к ним звание главаря бандитов и председателя комитета убийц.