Лили Блейк - Царство. Пророчество

– Я уже заказала для Марии поднос с едой. Должны принести с минуты на минуту. – Грир смотрела Екатерине прямо в глаза.

– Вы не знаете Грир, вышивает она ужасно, – вставила Мария, смеясь. – Хотя неплохо вальсирует.

– Ну хорошо, – сказала Екатерина. – Рада, что о вас хорошо заботятся.

Она пошла к выходу, но в последний момент повернулась.

– Я рада, что с вами все хорошо, – сказала она мягким голосом. – Я разговаривала с врачами и была рада услышать, что все не так серьезно, как могло быть. Нам очень повезло.

Мария пристально смотрела на Екатерину, которая сцепила руки на талии, она делала так, когда нервничала. На краткий миг она перестала быть бывшей королевой, женщиной, которая, как подозревала Мария, пыталась убить ее, с которой она так боролась последние месяцы. Она была обычной свекровью, пытающейся скрыть свое волнение.

Прежде чем Мария успела ответить, Екатерина вышла за дверь, закрыв ее за собой.

– Снежная королева тает, – прошептала Грир, приподняв брови.

– Вижу, – Мария покачала головой. – Следует падать с карнизов почаще.

– Не смей! – сказала Грир, смеясь.

Мария приподнялась повыше, стараясь удобнее устроиться на подушках. На прикроватном столике она заметила потрепанное письмо. На нем было написано ее имя, почерк невозможно было не узнать.

– Письмо от Франциска? Почему ты мне не сказала? – она попыталась дотянуться до него, но бок пронзила боль. – Не передашь его?

– Оно прибыло, пока ты спала. Он, видимо, много заплатил гонцу, мужчина подкупил одного из стражников, чтобы тот пронес его через боковые ворота, – сказала Грир, протягивая его. – Я не стала вскрывать, подумала, что ты должна сделать это.

Мария держала свернутый пергамент, пробегая пальцами по своему имени. Он был все еще жив. Он написал ей. Это уже хорошие новости. Но что случилось с Лолой? Он нашел тот дом? Ребенок родился?

Пока она не знала правды, то могла защитить маленькую часть себя, которая верила, что все было хорошо. Мария вздохнула и просунула большой палец под восковую печать, сняла ее, развернула письмо и прочитала первые строчки.

Она склонила голову, ее глаза наполнились слезами.

« Моя дорогая Мария,

вначале хочу сказать, что со мной все хорошо, как и с твоей подругой Лолой. Чума не затронула нас, мы в добром здравии. И Лола стала мамой здорового мальчика. Путешествие выдалось непростым, но я надеюсь, что худшее позади.

Мы на пути во дворец, едем так быстро, как можем. Надеюсь скоро прибыть, может, когда ты получишь письмо, я буду в нескольких часах езды. Знай, что пока я не увижу тебя снова, ты в моих мыслях (как это было и есть всегда).

– Что он пишет? – спросила Грир. Она села на край кровати Марии, нахмурила брови. – Что случилось? Лола в порядке? А малыш?

Мария вытерла ладонью внезапно увлажнившиеся глаза.

– Все в порядке. Они едут назад. Не могу поверить.

Она снова и снова перечитывала письмо, чтобы убедиться, что не придумала это.

– Правда. Франциск и Лола здоровы, у нее родился мальчик.

– Чудесно! Это самые лучшие новости! – Когда Грир улыбнулась, Мария увидела, что в ее глазах блестели слезы. – Здесь будет бегать маленький мальчик!

– Верно… – Мария снова свернула письмо, сжав его в руке.

Чудесные новости. Она не хотела думать, что это сейчас будет значить для них троих. Она была права насчет того, что у Лолы будет мальчик. Первый сын Франциска рожден вне брака, им придется жить с последствиями этого, нельзя забывать, что есть способы сделать его законным, это всегда будет возможным вариантом. А что, если придется? Вдруг Мария не сможет родить? Сколько они подождут, прежде чем решатся рассказать дворцу об их секрете? Как они с этим справятся?

Мария поднесла руку к глазам, утирая слезы.

«Это хорошие новости, это чудесные новости», – напомнила Мария себе. Но она нервничала все больше. Она пыталась выкинуть это из головы, пыталась думать лишь об их безопасном возвращении.

– Они скоро приедут, – Грир схватила Марию за руку. – Вы скоро снова будете вместе.

– Знаю, – улыбнулась Мария. – Можно взглянуть на это в перспективе, да?

Раздался стук в дверь. Через мгновение вошла служанка с подносом. Цецилия, дегустатор Марии шла за ней в нескольких шагах.

– Еда, миледи, – сказала служанка и поставила поднос на ближайший столик, затем присела в реверансе и ушла.

– Здравствуй, Цецилия, – Мария улыбнулась девушке, надеясь, что сегодня, в день таких хороших новостей, она получит ответную улыбку. Но та лишь присела, глядя на плетеный коврик.

Цецилия начала свою обычную работу, пробуя маленькие кусочки от каждого блюда, а Грир передавала их Марии.

– Что ты имеешь в виду, говоря о перспективах?

– Просто все остальное кажется таким глупым, – сказала Мария, разглаживая рукой простынь. – Особенно мои ссоры с Франциском. После пророчества и чумы это… – она кивнула на поврежденную руку. – Сейчас все видно гораздо четче.

– Жаль, что это должно было произойти с тобой, чтобы можно было разглядеть в перспективе, – сказала Грир с улыбкой. – Но в то же время я рада, что все так обошлось.

– Мне просто нужно увидеть Франциска, – сказала Мария. – Он скоро прибудет, но…

Раздался громкий звук. Мария и Грир повернулись и увидели, как Цецилия согнулась под столом, ее стул упал на пол.

– Цецилия? – спросила Грир, подбегая к девушке. – Что происходит? Что не так?

Цецилия повернула к ним лицо. Ее глаза были огромными и напуганными, она царапала руками горло. Потом вцепилась в край туалетного столика, пытаясь встать.

– Цецилия! – закричала Грир, выбегая в коридор. – Пожалуйста, кто-нибудь, помогите! Девушке плохо!

Мария сидела в комнате, беспомощная, а Цецилия лежала на полу. Девушка прерывисто дышала, вцепившись в горло и морщась от боли. Ее лицо покрылось синими пятнами. Она пыталась шевелиться, проползла несколько дюймов и замерла.

Грир встала на колени рядом с ней, прижимая Цецилию к себе.

– Не дышит, – сказала она дрожащим голосом. Рука Цецилии все еще была на ее горле.

Затем в комнату протиснулись двое стражников. Мария указала на девушку на полу:

– Мой дегустатор только что упал. Не знаю, может…

Грир отошла, позволив стражникам осмотреть лицо девушки. Один какое-то время подержал палец на ее запястье, пытаясь нащупать пульс.

– Простите, миледи, – наконец сказал он. – Она умерла.

Второй стражник стоял и изучал блюдо из фарша и овощей. Он воткнул вилку в картофельную горку.

– Должно быть, еда испорчена. Какой-то яд.

Грир подняла голову, с лица ее схлынула краска:

– Мы ошибались. Перед смертью она сжимала шею, может, это подразумевал Нострадамус, когда говорил, что кто-то убьет тебя, что это будет, как стрела в горло. А вдруг пророчество еще не свершилось…