Валерий Дуров - Нерон, или Актер на троне

Тем временем по побережью разносится молва, что корабль, на котором императрица возвращалась домой, потерпел крушение и что сама она чудом избежала смерти в морской пучине. У виллы Агриппины тотчас собирается толпа из окрестных деревень. У многих в руках смоляные факелы. Их свет падает на бледные, взволнованные лица. Тени снующих людей, растерянные вопросы, сбивчивые ответы и сам поздний час вселяют в сердца собравшихся тревогу. Толком никто ничего не знает. Люди теснятся у входа, не ведая, с чем войти: с поздравлениями или соболезнованиями.

Внезапно все разом смолкают, и на какое — то мгновение устанавливается тишина. Из темноты появляется вооруженный отряд моряков под командованием Аникета и разгоняет толпу.

В это время Агриппина находилась в спальне, скупо освещенной светильником, в котором, потрескивая, догорало масло. Ей прислуживала одна — единственная рабыня. Вся во власти мрачных предчувствий, императрица задавала себе один и тот же вопрос: "Почему до сих пор не вернулся Агерм?" С каждой минутой шум за окнами возрастал, а вместе с ним и ее тревога. Вдруг движение на улице прекратилось. В наступившей тишине послышались властные окрики и кем — то отдаваемые команды. Это были голоса моряков, разгонявших толпу, и Аникета, распорядившегося окружить виллу вооруженной стражей. Затем его люди взломали двери и, опрокидывая с ног бросившихся им навстречу слуг, устремились внутрь дома.

Напуганная поднявшимся шумом, находившаяся рядом с императрицей служанка сочла за лучшее бежать и поспешно направилась к выходу.

— И ты меня покидаешь, — с грустью промолвила ей вслед Агриппина.

В опустевшем доме становится совсем тихо. Но вскоре раздаются чьи — то быстрые шаги. Беззащитная, всеми покинутая женщина слышит, как кто — то стремительно приближается к ее спальне. Дверь резко распахивается, и входят три человека. Это Аникет с сопровождающими его командиром корабля триерархом Геркулеем и флотским центурионом Обаритом. Их вид не сулит ничего хорошего.

В отчаянной попытке спасти себе жизнь Агриппина бросается им навстречу.

— Если вы явились по поручению моего сына — проведать меня, можете его успокоить: я чувствую себя хорошо.

В ответ на ее слова — ледяное молчание.

— Если же вы пришли убить меня, остерегитесь делать это! Мой сын не может быть вашим соучастником и матереубийцей.

Но Агриппину никто не слушает. Убийцы обступают ее с трех сторон, и триерарх наносит ей удар палкой по голове. Агриппина падает, но сознания не теряет. Из ее рта вытекает тоненькая струйка крови. Увидев, что центурион замахивается мечом, императрица обнажает живот,

— Сюда! Бей сюда! Поражай чрево, зачавшее Нерона!

……………………………………………………………

Умерла она сразу.

Случилось это в 59 году, 20 марта, и было ей тогда сорок четыре года.

Глава десятая. Триумфальное возвращение в Рим

Оставив залитое кровью тело на полу, убийцы поспешили к Нерону с сообщением, что приказ выполнен и Агриппина мертва. На этот раз он пожелал лично убедиться в ее смерти. Вскочив на коня — а наездник он был замечательный — Нерон через несколько минут был в Анции.

Воспаленными от бессонницы глазами смотрел он на изуродованное множеством ран, плавающее в крови тело матери и чувствовал, как лихорадочное возбуждение сменяется в нем страхом. Впоследствии распространился слух, что, разглядывая убитую, Нерон якобы произнес: "Я и не знал, что у меня такая красивая мать". Добавляют также, что он внезапно почувствовал жажду, потребовал вина, залпом выпил его и сильно опьянел.

Удостоверившись, что Агриппина действительно бездыханна, Нерон распорядился немедленно сжечь ее. Через несколько минут уже пылал погребальный костер, для которого за неимением времени были использованы деревянные ложа, вынесенные из дома. Вскоре пламя полностью охватило тело Агриппины.

Нерон этого не видел. К тому времени он вернулся на свою виллу, только теперь осознав, что натворил. "Лишь по свершении этого злодеяния, — пишет Тацит, — Нерон постиг всю его непомерность. Неподвижный и погруженный в молчание, а чаще мечущийся от страха и наполовину безумный, он провел остаток ночи, ожидая, что рассвет принесет ему гибель".

До этого момента Нерон действовал сначала как во сне, потом как в горячечном бреду. Кораблекрушение представлялось ему хорошо обставленным спектаклем, в реальности которого можно было и усомниться, ведь сам он при нем не присутствовал, но вот окровавленный труп был явью.

Нерон понимал, что, убив мать, он разрушил вечную человеческую ценность и надеяться на прощение не может. Психологическое потрясение, испытанное им в ту ночь, было таково, что явившийся к нему на рассвете Бурр, человек, на своем веку повидавший всякого, содрогнулся, увидев бледное, искаженное лицо императора с мутными остановившимися глазами и запекшимися губами, из которых вырывалось лишь невнятное бормотание.

С Бурром пришли трибуны и центурионы, оказавшиеся в тот день в Байях. Заранее подготовленные, они устремились к принцепсу, ловя его руку для поцелуя и поздравляя с избавлением от неожиданной опасности, исходившей от матери, коварно подославшей к нему убийцу. Такое изъявление верности и любви ободрило Нерона, опасавшегося народного гнева.

Вскоре потянулись и другие посланцы. Все превозносили императора и его счастливую судьбу. Представители муниципиев и ближних городов Кампании спешили выразить свою радость и удовлетворение благополучным для Нерона исходом. В храмах спасение императора отмечалось жертвоприношениями и благодарственными молебствиями. Приближенные Нерона позаботились о том, чтобы никто не остался в стороне, и организовывали все новые и новые манифестации и делегации именитых граждан.

Нерон окончательно воспрянул духом и повел себя, как опытный актер. Напустив на себя страдальческий вид, он горячо оплакивал смерть матери, которая, по его словам, не выдержав позора затеянного ею преступления, наложила на себя руки.

— Я ненавижу себя за то, — притворно причитал Нерон, — что остался жив. Избежав смерти, я тем самым толкнул мать к самоубийству. Лучше было бы умереть мне самому, чем лишиться матери.

Но бесследно чудовищное злодеяние не прошло. Очень скоро его начали преследовать кошмары. Слабовольный и впечатлительный, он теперь тяготился видом моря и берега, напоминавшими ему о матери и содеянном им преступлении. Среди окрестных холмов ему слышались зловещие звуки трубы и чудилось, что из могилы Агриппины доносятся горестные стенания. Не в силах справиться с этим наваждением, Нерон в спешке оставил Байи и укрылся в Неаполе, который всегда любил за царящие в нем восточную атмосферу и греческую культуру.