Роберт Сервис - Аргонавты 98-го года. Скиталец

Фанг испустил возглас ужаса, и его возглас своеобразным эхом отозвался в кладовой. Они услышали, что миссис Гридлей всем телом бросилась на дверь и безумно закричала.

— Дайте мне его; дайте мне его в руки! Гридлей, дьявол, я убью тебя!..

— А в это время, — рассмеялся Хилькрест, — ее муженек грезит об очаровательных красавицах в сладострастном раю… Надо посмотреть, не проснулся ли он.

Он встал и вошел в спальню.

— Удрал! — крикнул он.

Остальные вскочили и присоединились к нему. Постель была пуста. Гридлей исчез.

— Он, должно быть, проснулся и выскочил через окно. Теперь ничего не поделаешь. Но у нас есть хоть китаец.

Они вернулись в столовую и увидели, что Фанг также исчез.

— Мне кажется, что я начинаю понимать все происшедшее здесь,- сказал Хилькрест, когда все пятеро уселись вокруг стола. Я помню многое, что мне рассказывали о старом капитане Барбацо, или командоре, как его называли Когда узнали, что он болен проказой, хотя он и скрывал это в течение многих лет, произошел крупный скандал. Население требовало отправить его в колонию для прокаженных. Жандармы неоднократно пытались поймать его, но каждый раз ему удавалось убежать в горы. Белла Барбацо, она же миссис Гридлей, помогала ему избегать поимки, навещала его в горах и снабжала продуктами. Немногие, правда, верили в то, что она искренне любила отца. Почти все были уверены, что она старалась завладеть жемчугом.

— Каким жемчугом? — спросил Аубрей.

— Видите ли. капитан обладал редчайшей коллекцией жемчуга. У него была настоящая страсть к жемчугу. Он обшарил все южные моря и раздобыл самые лучшие в мире жемчужины. Будучи по натуре пьяницей и морским разбойником, он совершенно перевоплощался, когда вопрос касался жемчуга. Едва только он узнавал о какой-нибудь особой жемчужине, как тотчас же пускался в путь за тысячу миль и приобретал ее, либо хитростью, либо силой. Многие экземпляры его жемчужин имеют мрачные, даже трагические истории, так как я ничуть не сомневаюсь, что он убивал всякого, кто только стоял между ним и целью. Это был безжалостный старый пират, которого ненавидели на всех островах за его жестокость и жадность.

Хилькрест сделал короткую пауза, выпил немного виски и громким, отчетливым голосом продолжал:

— Вы можете себе представить его в горах, одинокого, умирающего от ужасного недуга. Он избегал всех, все избегали его. Только его дочь, толстая Белла, ходила к нему и, как уже упомянул, домогалась получения жемчуга. Капитан хранил свои драгоценности в стальной шкатулке, с которой никогда не расставался. В лунные ночи он садился на пороге своей хижины и, держа шкатулку на коленях, любовался дивными жемчужинами. В конце концов, как говорили, он совершенно потерял рассудок и стал похож на полоумного ребенка. Но никто не осмеливался украсть у него жемчуг, ибо на этом жемчуге было проклятие — проклятие проказы. Через некоторое время он умер.

— А что с жемчугом?

— Никто ничего о нем не знает.

— Почему?

— Толстая Белла до конца ухаживала за ним и даже похоронила его. Но нет никаких оснований полагать, что она овладела жемчугом. Если бы это было так, то она бы продала часть или как-нибудь иначе выдала себя. Вы ведь знаете полутуземцев — они любят все показное. По-видимому, жемчуг не попал к ней в лапы. То же самое и о Гридлее. Жемчуг представляет собой огромное богатство, и если бы Гридлей овладел им, то немедленно убрался бы отсюда.

Майор глотнул немного виски и задумчиво закурил сигару.

— А впрочем, трудно сказать. Многие селятся на островах, чтобы избежать правосудия. Иногда я задумываюсь о Гридлее. Кто он? Я знаю, что он прибыл из Штатов. Я слышал, что он женился на Белле Барбацо, надеясь воспользоваться богатством ее отца. Было бы недурно, миссис Арден, собрать справки о его прошлом.

— Я собираюсь это сделать, — сказала Фелиция.

— Мне кажется, что старый командор ненавидел Гридлея и возражал против их брака. Он по-своему любил дочь и поклялся, что Гридлей ничего не выиграет от этого брака. И, таким образом, жемчуг исчез, растаял при лунном свете… Вот вам вся легенда. Сколько в ней правды, судите сами.

— Две версии возможны, — сказал Аубрей. — Или миссис Гридлей овладела жемчугом и спрятала…

— Это объяснило бы происшедшее между ней и Гридлеем.

— Или старик сам спрятал жемчуг, а она не могла найти его.

— И это подтвердило бы зверское отношение Гридлея к жене, так как он никогда не поверил бы этому.

— Но как вы думаете, почему он хотел убить се?

— Я так не думаю. Я считаю, что он хотел только напугать ее, чтобы заставить сознаться, где она спрятала драгоценности.

— Но если она не прятала их, то ведь не могла же она сознаться,

— Нет, но Гридлей, очевидно, был уверен, что она знает их местонахождение.

— Что ж, одно только несомненно — драгоценности где-то спрятаны. Миссис Арден, в ваших владениях скрыто огромное сокровище.

— Оно мне не нужно. Пусть они берут его, только уходят отсюда. Я до тех пор не успокоюсь, пока Гридлей не будет удален с острова.

— Лучше всего — натравить на него миссис Гридлей.

— Верно! Это чудная идея, — сказал Хилькрест. — Я только что подумал о том, что нам с ней делать. Мы лучше освободим ее сейчас же.

Мун встал и, подойдя к кладовой, быстро открыл дверь. Миссис Гридлей была удивлена. Она сидела на корточках у самой двери и, по-видимому, подслушивала. Она гордо встала и презрительно взглянула на Муна.

— Вы свободны, мадам, — обратился к ней Хилькрест. — Мы сожалеем, что вынуждены были задержать вас, но при вашем возбужденном состоянии это было необходимо. Мы надеемся, что теперь вы более спокойны.

Миссис Гридлей не слушала его. Она, казалось, думала только об одном.

— Где мой муж? — резко спросила она.

— К сожалению, удрал.

В глазах у нее появился недобрый, мстительный огонек.

— Удрал? От меня он не убежит.

Ее взгляд упал на Фелицию, и она злобно усмехнулась.

— А вас, мадам, я поздравляю. Вы теперь хозяйка здесь. Но я вас предупреждаю, что над этим местом висит проклятие — проклятие моего покойного отца. Оно падет на вас так же, как пало и на нас. Помните мои слова; пока вы будете здесь, вам не будет покоя — будут только ссоры, несчастье и смерть.

Она остановилась на пороге и, еще раз злобно взглянув на Фелицию, вышла.

— Довольно эффектный жест, — сказал Аубрей.

— Напрасно она думает, что запугала меня, — возмущенно произнесла Фелиция. — Но теперь уже утро и пора завтракать. Я не должна забывать, что вы у меня в гостях. А вот и Мауера.

И действительно, Мауера с улыбающимся лицом стояла на пороге.

Фелиция обрадовалась.

— Иди сюда, Мауера. Ты как раз пришла вовремя, чтобы помочь мне. Где ты была?