Дмитрий Агалаков - Принцесса крови

— Никто не смеет сомневаться в вашей добродетельности!

— Знаю, — оборвала его Иоланда. — Но я простая смертная. Хотя, видит Бог, каждый день я молюсь, чтобы Дева Мария помогла нам.

Священник оживленно закивал:

— Я слышал разговор сержантов и солдат, они толковали, что только дева, чистая, как Дева Мария, и способна спасти эту заблудшую во грехе страну. Только она и способна остановить кровопролитие на земле многострадальной Франции.

— Девственница?

— Да, ваше величество, дева. Девственница.

Глаза королевы вспыхнули, неожиданный огонь дрожал в них. Улыбка затеплилась на ее губах. Она взглянула на священника:

— Своей благодатью?

— Да, ваше величество.

— Силой своей любви к этой земле?

— Именно так.

— Одна женщина погубила Францию, другая спасет ее. Почему бы и нет, верно? Это ли будет не чудо?

Священник смотрел на королеву и ждал. Огонь, вспыхнувший в ее глазах, не угасал. Наоборот — разгорался.

— Вот он, промысел Божий, — не спуская глаз со священника, проговорила она. — Подчас великое войско может погибнуть, если ему не хватает уверенности в победе. Если оно хоть на мгновение дрогнет — усомнится, что Бог на его стороне. А если — наоборот? Если изначально оно будет знать, что Господь с ним? Что копье и меч каждого воина держит не только рука смертного, но сила и воля Всевышнего? Его правда? — Музыка как-то сразу вернулась к ней. И весь зал, наполненный светом факелов, вспыхнул другими красками, куда более отрадными. — Что скажете на это, святой отец?..

— Я внимательно слушаю вас, ваше величество…

— Разве Бернар Клервосский не вдохновил рыцарей всей Европы на крестовый поход? А позже — Фульк из Нейи? [16] Бернар Клервосский (1091–1153) — французский религиозный и политический деятель, выходец из аристократической семьи. Цистерцианец, сторонник папской теократии. Основатель знаменитого монастыря Клерво. Вдохновитель Запада на Второй крестовый поход (1147–1149), закончившийся неудачей из-за несогласованности действий европейских государей. Автор устава тамплиеров. Причислен к лику святых. Фульк из Нейи — простой священник, наравне с папой Иннокентием III вдохновитель европейского рыцарства на печально известный Четвертый крестовый поход (1202–1204). Вместо того чтобы идти за Гробом Господним, как предполагалось вначале, рыцари, ведомые Бонифацием Монферратским, и венецианцы под предводительством старого дожа Энрико Дандоло ради наживы разрушили православный Константинополь и основали на большей части Византии Латинскую империю, просуществовавшую с 1204 года по 1261 год.

— Поход, на который вдохновил святой Бернар рыцарей Европы, провалился. Да и рыцари, вдохновленные Фульком, не дошли до Иерусалима…

— Да, потому что они перегрызлись друг с другом из-за сокровищ Востока! Но они делили чужие земли…

Сейчас внизу Дюнуа танцевал вольт с юной королевой. Пышные рукава молодой женщины, сужавшиеся к запястьям, то и дело соприкасались точно с такими же рукавами рыцаря. Перстни сверкали на пальцах молодого воина и королевы. Размеренная музыка завораживала гостей, и только собаки, чуждые музыке, рычали в разных углах, яростно грызлись, но их хозяева аристократы на это не обращали внимания. Собачья грызня была аккомпанементом рыцарской жизни, как бряцанье оружия и вопли погибающих на поле брани.

— Сейчас — другое время и дело. Осталось только одно испытание для всех рыцарей Франции. — Иоланда улыбнулась, кивнув на танцующего Дюнуа: — Для них — молодых и сильных. Одно испытание на всех. Сейчас не надо идти за тридевять земель за несбыточной мечтой и сомнительной славой . Эту землю топчут английские кони. Землю Франции кровью — нашей кровью! — поливают враги. В том числе и бургундцы, будь они прокляты. Сейчас все просто: либо мы спасем себя, либо нас уничтожат. Я поставила на этого мальчишку, я отдала ему дочь и вложила в него сотни тысяч золотом. И что же теперь — отступить? — Отрицая это предположение, она гордо покачала головой. — Никогда!

Королева наконец-то вышла из темноты в яркий свет факелов, положила руки на деревянные перила балкона.

— Блудницы истерзали Францию, Дева спасет ее. Возможно, она уже рождена на французской земле и ждет только часа, чтобы открыться, явиться своему народу. Но не только с благодатью в сердце, но в рыцарском доспехе и с мечом в руке. Под королевским штандартом! Под лилиями Валуа… — Королева смотрела в пространство залы, освещенной огнями факелов и наполненной шумом пира. — Вы меня понимаете, святой отец?

Вопрос королевы прозвучал торжественно, как аккорд органа.

— Ваша мысль подобна самой быстрой птице, с которой трудно тягаться, — поклонился за ее спиной францисканец. — Но я понимаю вас, ваше величество.

В эту самую минуту пирующие внизу заметили Иоланду Арагонскую.

— Ваше величество, присоединяйтесь к нам! — громко воскликнул Орлеанский Бастард, только что закончивший танец с ее дочерью. — Я приглашаю вас на танец, — он встал на одно колено, — прошу от всей души!

Музыканты затихли, акробаты и жонглеры прекратили свое бурное действо, которому не было ни конца ни края. Утихли даже собаки, закрутили головами.

— Что ж! — громко откликнулась королева, и собаки преданно задрали головы вверх. — Танцевать с самым галантным и красивым кавалером двора мне будет в радость!

Раскрасневшаяся Мария захлопала в ладоши на ответ матери, слабо улыбнулся и Карл Валуа. Ла Тремуй скорчил кислую гримасу. Он ненавидел Иоланду Арагонскую и сразу невзлюбил Орлеанского Бастарда, как только увидел его, хотя поневоле сделал многое для его возвращения. Бастард был героем, а Ла Тремуй их опасался. Остальные рыцари и дамы зааплодировали. Хлопки не угасали до тех пор, пока Иоланда Арагонская не спустилась вниз — к пирующим.

Они вышли на середину залы, между столами, капельмейстер уловил мгновение, когда оба партнера замерли в первой позиции, и взмахнул руками. Арфа, лютни и виолы вновь заиграли вольт, но уже другой, более минорный, соответствующий статусу танцующей дамы.

— Знаете, ваше величество, — когда их кисти пересекались и они поворачивали головы друг другу, сказал Орлеанский Бастард, — я недавно получил письмо от своего брата — Карла, из Англии, так вот он поведал мне увлекательную историю. Уверен, она вас развлечет…

— Что за история, Жан? — прохладно спросила танцующая королева Иоланда.

— На границе с Лотарингией, в небольшом селенье, сейчас не скажу, как оно называется, не помню, растет милая девушка, и зовут ее Жанна…

Глаза Орлеанского Бастарда лукаво блестели.

— Дальше, — сказала королева.

— Ей сейчас лет восемнадцать, не больше…

Он нарочно тянул, но зацепить Иоланду Арагонскую было не так-то просто. Королева и Бастард сделали изящный поворот и поменялись местами.