Кэрри Гринберг - Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании

– И правда, почему бы нет? Идея недурственная, – задумчиво проговорил Штайнберг. – Но, надо полагать, не все так просто?

– В том-то и загвоздка. В сказках подменыша всегда обнаруживают. Например, мать варит яичную скорлупу в котелке, а любопытный подменыш спрашивает, что она делает – но ведь младенец еще не умеет толком разговаривать! Так он выдает свой истинный возраст. А уж потом ему приходится несладко. Его могут прижечь раскаленной кочергой, или отхлестать крапивой, или бросить на навозную кучу. Вот феи и приходят за ним и возвращают матери ее настоящее дитя.

– Но мы ж не будем навсегда менять, – не отступал вампир, – нам бы несколько ночей продержаться. Если мы найдем девушку, которая согласится заменить мою Берту на Балу…

– Не найдем! – убежденно сказал Леонард. – Никто не захочет впутываться в такую ав-вантюру.

– Отчего же не захочет? – подала голос Эвике. – Я могу.

Девушка шагнула вперед и сделала книксен, смущенно улыбаясь. Видно было, что ей неловко заговаривать с господами.

Штайнберг обошел вокруг Эвике, отмечая ее ясные голубые глаза, светлые, почти бесцветные брови и курносый носик. Округлое лицо было усыпано веснушками, крупными и яркими, как толченый кирпич. Девушка ничуть не походила на Берту. Наверное, поэтому ее было не жалко. Он взвесил на ладони ее косу, словно оценивая качество волос, посмотрел на Гизелу и довольно улыбнулся.

– Свадебное платье придется расставить, но вообще-то она мне подходит!

Обескураженная, Гизела только и могла, что руками развести.

– А вот подходите ли вы мне, герр Штайнберг? – внезапно проговорила служанка, и взгляд ее похолодел. – Если решили, будто я задарма буду с вашим упырем миловаться, то сильно ошибаетесь. Раз уж я согласна изображать фройляйн Берту, то мне как актрисе причитается гонор.

– Гонорар, – автоматически поправила Гизела. – Но…

– А я что сказала? В общем, вы должны мне заплатить.

– Эвике, хватит! – одернула ее хозяйка.

– Полно, фройляйн Гизела, ваша служанка дело говорит. Любой труд заслуживает вознаграждения. Сколько ты возьмешь за услуги, милая девушка? – поинтересовался герр Штайнберг.

– Сто, – сказала Эвике.

– Конечно – конечно!

– Тысяч.

– Да ты, кажись, умом тронулась! – взревел вампир, но горничная и глазом не моргнула.

– Что, слишком мало запросила? Экая досада. Тогда увеличим вдвое.

– Даже десятая часть от этой суммы – уже грабеж среди бела дня!

– Приму к сведению. Среди бела дня, сударь, вас и правда проще всего ограбить, – задумчиво протянула девушка.

На лбу вампира вздулись жилы, но Эвике продолжала, как ни в чем не бывало.

– Предлагаю следующее – вплоть до самой свадьбы я буду притворяться вашей дочерью, зато сразу после сбегу с денежками. Когда Виктор меня хватится, уже поздно будет. А если он к вам сунется права качать, то скажите, что, мол, сам виноват, недоглядел за женой. После свадьбы дочь отцу не принадлежит. С вас все взятки гладки.

Заложив руки за спину, Штайнберг задумчиво прошелся по гостиной.

– План, конечно, неплохой, но я все еще не понимаю, как у тебя наглости хватает требовать такую сумму.

– Подумайте, на какой риск я иду.

– Вот именно! – вставил Уолтер. – Виктор же сразу догадается, что Эвике не вампир.

– Чепуха! – замахал на него фабрикант. – Если я дам ей напиться своей крови, то вампиры ее учуют и примут девчонку за свою. За немертвую, которая хорошо отобедала. Риск минимальный! За что тут платить?

– А что будет после свадьбы? Нет, я постараюсь сразу же удрать, а если не получится? Мне ведь придется… – взглянув на хозяйку, Эвике умолкла.

– А вампиры вообще… ну это… ну… могут? – выдавил Уолтер.

Отец и сын ответили одновременно.

– Не знаю, – сказал Леонард.

– Еще как! – сказал Штайнберг.

Пару минут их взгляды бесцельно скользили по комнате, описывая дугу вокруг Гизелы.

– Отец, как ты можешь! – наконец опомнился Леонард. – Посовестился бы втягивать людей в свои игры! А ты, Эвике… да в своем ли ты уме? Так рисковать! Это безумие! Я этого не д-до-пущу!

– Отчего же, сударь? Может, я тоже хочу заработать. Не только же вам в роскошествах купаться.

– Если тебе нужны деньги, я их п-просто так тебе отдам!

– Э нет, сынок, сначала свой капитал сколоти! – встрял Штайнберг. – А моими деньгами не вздумай распоряжаться! Слишком тяжко они мне достались.

– Вот именно! И не нужны мне ваши подачки!

– Да вы что это, оба?! Гизела, ну хоть т-ты ей скажи!

– Опомнись, Эвике!

Но урезонить горничную было не так-то просто.

– Почему, фройляйн Гизела? – спросила Эвике, уперев руки в бока. – Я ведь служанка. Помните, вы читали мне книжку про то, как старый король послал рыцаря за море, чтобы тот привез его невесту? А когда они возвращались на корабле, камеристка должна была дать принцессе приворотное зелье, чтобы ее госпожа влюбилась в дряхлого женишка? Но рыцарь и принцесса по ошибке выпили зелье и полюбили друг друга. Скажите, кому пришлось лечь с королем в первую брачную ночь?

– Камеристке. Но «Тристан и Изольда» – просто легенда! У нас-то все по-другому!

– Это как же так у нас по-другому? Если не ошибаюсь, передо мной стоят два упыря, да и третий не за горами! Очнитесь, фройляйн. Мы в сказке. А во всех сказках служанка всего лишь разменная монета. Но если я буду монетой, так, чур, золотой! Ну, что скажите, герр Штайнберг?

– Пятьдесят, – процедил тот.

– Что, двести тысяч да еще и пятьдесят? Вообще здорово!

– Разорения моего хочешь, мерзавка?!

– Хочу, – призналась Эвике, – но вряд ли увижу. Потому что на свете нет справедливости, в этом я уже убедилась. А от вас не убудет. Снова заработаете, времени хватит. Век-то у вас долгий… если Виктор не укоротит.

– Вот ведь ушлая! Фройляйн Гизела, где вы только нашли такую? Ну хорошо, двести пятьдесят и не грошом больше.

– Триста.

– Что?!!!

– Я передумала.

– Ну знаешь, это уже ни в какие рамки! – запыхтел фабрикант.

– Договорились?

– Куда ж мне деваться?

– Деньги вперед.

– Что, прямо сейчас? Наличными?!

– За дуру меня держите? – усмехнулась девушка, – Завтра утром поеду в город и открою счет в банке, а вы туда переведете деньги. Сразу всю сумму. И чтобы без всяких там хитростей. Если хоть одного нуля не досчитаюсь, пеняйте на себя. Сдам вас Виктору с потрохами. Ясно?

– Куда ясней, – пробормотал вампир. – Ну что, по рукам?

– По рукам!

Эвике плюнула себе в ладонь и протянула ее Штайнбергу. Все-таки избавиться от приютских привычек ой как нелегко.

Рассевшись по диванам в Китайском Кабинете, они выжидательно смотрели на графа, который со свойственной ему тщательностью обдумывал услышанное.

– Нет, герр Штайнберг, – наконец произнес граф безапелляционным тоном, – я никогда не дам согласия на это предприятие. Я понимаю, что ваши друзья-вампиры не употребляют человеческую кровь, стало быть, и общаться с ними совершенно безопасно, – Уолтер на всякий случай прочистил ухо мизинцем, но граф продолжал, как ни в чем не бывало, – Да и сам виконт де Морьев – очень славный господин, иначе бы вы не просватали за него дочь. Но все равно, это в одинаковой степени опасно и подло. Просто объясните виконту, что невеста передумала. Как благородный че… уп… тва… существо, он не станет принуждать Берту к замужеству. Я не позволю, чтобы под крышей моего замка процветал обман! Также хочу напомнить, что пока Эвике здесь служит, она выполняет мои приказы. Мои, герр Штайнберг, а не ваши.