Исраил Ибрагимов - Тамерлан (начало пути)

— Да, мы воины, мы с щенячьего возраста вместе, мы хорошо знаем друг друга.

— Были щенками — стали волками, — подхватывает Сардар. — Говори, что тебе надо.

Тимур достает из колчана стрелу, протягивает Сардару.

— Знакомая стрела, — произносит Сардар, — ты мне говорил о ней.

— Из охоты на газелей, — говорит Чеку.

— Мне нужна твоя помощь, Сардар.

— Найди «охотника» на «газель»… я познакомлю тебя с кузнецом Рустамом… покажем ему наконечник стрелы. Остальное…

— Остальное не стоит разъяснять. У меня волчий нюх…

— Чеку, — обращается он к приятелю, — мы действительно из одной стаи, верно?

— Да, так.

— Тем не менее… мы люди.

— И это верно.

Тимур берет за локоть Чеку, отводит в сторону.

— Тебе есть что сказать мне, дорогой друг? Ты все разузнал?

— Для этого пришлось мне, лучшему воину твоей тысячи обратиться в мышь… — отвечает Чеку Барлас.

— Говори поживей!

— Бедная девочка! Бедная птичка, попавшая в силок!

— ?

— Я проник во все дыры в кишлаке, я выяснил, Тимур: Саллех… вонючий шакал Саллех… тот Саллех, которого ждет — не дождется моя… наша сабля… О, при первом же удобном случае проткну его пузо стрелой… отделю его шакалью голову… как голову барана!..

— К делу! Говори!

— К делу — значит к делу! А дело, доблестный Тимур, не в радость:… в дом Абдрахмана вот–вот нагрянут сваты Саллеха!

— Что Абдрахман?

— Абдрахману все равно — было бы больше навару. Да и родственные связи Саллеха и этого… Долона — О! Как ты ловко, отправил его душу на небеса!

— Молчи! Речь не о Долоне!

— Молчу! Молчу! Ты, Тимур, единственный в мире человек, перед которым я благоговею, — говорит Чеку Барлас, целуя искренно руку Тимура.

— Говори! Разве мы не в состоянии помешать Саллеху? Мы в самом деле мыши!?… — молвит Тимур, вырвав руку и не на шутку разгневавшись.

— Я обдумал, Тимур. Мы освободим птичку и … упрячем в свою… клетку…

— Похитим!?

— Но зачем так грубо — мы освободим и упрячем. Скажи куда? Назови место, Тимур!

Тимур задумывается, а затем произносит:

— Накануне мне приснился сон: будто я сижу… у сестры Туркан в Самарканде… слушаю ее рассказ…

— Поистине волею Аллаха тебе приснился вещий сон! — с ходу подхватывает Чеку Барлас, — Вот мы птичку и упрячем в Самарканде! Я знаю Туркан, вашу сестру; я знаком с вашим зятем Мухаммадом! О, Тимур!..

— Что еще?

— Завтра караван из Турфана начинает торги в Кеше.

— Еще?

— Она будет там.

— Она прибудет в Кеш?

— Да, Тимур, да. У меня чешутся руки. Завтра она будет наша.

Но Тимур, полагая, что на этом деликатную беседу можно закончить, резко поворачивается, взглядом подзывает к себе Сардара:

— Я надеюсь, Сардар, на знания кузнеца Гуляма, я верю, Сардар, в твое усердие!.. И в твое, Чеку.

— Но волки ходят стаями, я один.

— А меч!? А твой лук!?

— Я один стою стаи волков — наконец–то ты оценил меня, — восклицает восторженно и откровенно хвастливо Чеку.

— А ты меня, — говорит Тимур.

Тимур подводит друзей — сотников к краю проема в галерее: там продолжается тренировочная суета.

— Вот наша стая! — молвит Сардар. — Готова перегрызть любому горло!

— Молю Аллаха, — говорит задумчиво Тимур, — чтобы среди них не оказалось ни одной «газели»

Кеш. Большие толпы людей у прилавков, на которых разместил свои товары караван из глубин Восточного Туркестана. Масса молодых людей, в центре выделяется человек с роскошными усами и окладистой бородой, который говорит полушепотом стоящим рядом с ним людям, показывая взглядом на новых посетителей, словно комментируя:

— Вот… явились… этот в белом тюрбане — брат ее… эти — родственники Саллеха… Ах! Шакал не успел жениться, а уже явился с охраной!.. А вот — внимание! Внимание! — Кажется, одна из этих птичек… она… Но почему обе в одинаковых платьях!? Почему!?…

Мужчина с роскошными усами и окладистой бородой в недоумении. Но вот одна из двух девушек на миг — другой приподнимает чадру, стараясь разглядеть товар — образец великолепного шелка, и этого мгновения оказалось вполне достаточно, чтобы мужчина с роскошными усами и окладистой бородой в волнении едва не воскликнул:

— Она!

Далее события разворачиваются так. Молодые люди вклиниваются в группу посетителей, незаметно оттирая от девушек мужчин — их охрану. В какой–то момент один из молодых людей «гневно» набрасывается на «охранника»:

— Господин вы грубо толкнули меня.

На что следует не менее гневный, на этот раз искренний, ответ — начинается перепалка, а затем и всеобщая потасовка. Другая часть молодых людей еще дальше оттесняет девушек, а затем, подхватив их на руки, исчезают с ними в толпе…

Небольшое помещение. У стены, прямо на полу, рыдая, сидят знакомые нам девушки в чадрах. Рядом — несколько молодых (и тоже знакомых нам по предыдущему эпизоду) людей. Вот к плачущим девушкам подходит, садится перед ними на корточки человек с роскошными усами, говорит:

— Я не убийца, не разбойник — я доблестный воин из гвардии эмира — не бойтесь, откройте ваши… благоухающие лица! Я должен убедиться, что одна из вас очаровательная… Жамбы…, а вы… — кто из вас Жамбы?

Одна из девушек решается приоткрыть чадру — перед усатым и бородатым мужчиной возникает лицо знакомой девушки.

— Вы… вы Фатима из… нашего кишлака барласов!? — не на шутку взволнован мужчина с роскошными усами и окладистой бородой.

— Да, последние годы мои прошли среди барласцев, господин.

— Я вас впервые вижу, — продолжает всхлипывать девушка по имени Фатима.

— Я… Чеку! — продолжает мужчина. — Смотрите!

Мужчина сдирает с себя усы и бороду и действительно преображается в Чеку Барласа.

— Чеку! — удивлена на этот раз девушка Фатима. — Но зачем…

— Зачем все это? Скоро птички узнают откуда корм.

Потерпите… Не бойтесь. Вас будут содержать в золотой клетке. Вам будут подавать сладкий щербет… лучших сортов халву… О фруктах, шелках молчу…у вас будет настоящая райская жизнь!.. А сейчас ответьте: кем приходится… эта… подруга?

— Она моя госпожа.

Сочла необходимым открыться на мгновенье, словно желая продемонстрировать себя, и вторая девушка.

— Не надо нам райской жизни — я требую, Чеку, отправить нас домой!

Чеку Барлас неожиданно преображается в голосе его звучит металл:

— Это невозможно, уважаемая госпожа Жамбы… Убедительно прошу не отказываться от райской жизни!

В ответ раздается дружный рев девушек.

За дастарханом двое — Хусейн и Тимур.

— Ну, вот и наступает пора прощания, — произносит Хусейн, за этот год ты стал мне настоящим другом, разве не так?

— Истинно. Но почему «прощание»? Я, надеюсь, что судьба сведет нас вновь, — говорит Тимур.