Лилия Подгайская - Жестокое время Тюдоров

Последовавшая за мрачными событиями зима была тяжёлой. Ситуация в стране накалялась. Мария открыто готовилась к бракосочетанию с испанским принцем Филиппом. Подданные глухо ворчали. А в Лондоне, в Смитфилдсе уже начали гореть костры инквизиции — фанатичная королева приступила к «исцелению» своего народа от ереси.

В конце июля состоялось торжественно обставленное венчание королевы Англии Марии Тюдор и наследника испанского престола принца Филиппа. Оно проходило в кафедральном соборе Винчестера. Англия получила короля-испанца и оказалась прикованной к своему давнему сопернику Испании. Мария была на седьмом небе от счастья, но оно оказалось слишком коротким.

Вскоре стало известно, что королева ожидает дитя. В народе открыто возмущались тем, что наследник престола будет наполовину испанцем и на все сто процентов католиком. Однако время шло, а ребёнок на свет не появлялся. Прошли все мыслимые сроки, и стало понятно, что беременность у королевы ложная. Стареющая женщина отчаянно жаждала любви и ребёнка, но не получила ни того, ни другого. Филипп Испанский был моложе супруги и горел желанием вернуться на родину к оставленной там красивой и страстной любовнице и оказаться как можно дальше от нелюбимой жены. Но прежде, чем отбыть в Испанию, он ограбил Англию в полном смысле слова — опустошил казну для ведения военных действий во Франции, да ещё и английских солдат получил в своё распоряжение. Войну проиграл, англичан оставил гнить в чужой земле и скрылся в своём дворце.

Оставшаяся наедине со своими бедами королева Мария была в отчаянии. Она понимала, что здоровье её подорвано, и силы тают. Похоже, жизнь её шла к концу. И она примирилась с сестрой, вновь вернула ей право престолонаследия.

Была поздняя осень. Деревья уже облетели, солнце почти не показывалось на небе, было ветрено и холодно. В один из таких дней в поместье Хэтфилд-хаус, куда Елизавета с удовольствием вернулась, как только ей позволили, прибыла группа мужчин. Принцесса со своими приближёнными была на прогулке и, увидев мчащийся на огромной скорости отряд, вначале испугалась. Но потом узнала в скачущем впереди всех всаднике своего верного друга Сесила, и надежда ожила в её сердце. Сэр Сесил почти на ходу соскочил с лошади и сразу упал на колено перед принцессой, протягивая ей на открытой ладони коронационное кольцо Тюдоров.

— Ваше Высочество… Ваше Величество… — он едва мог говорить, но глаза сияли. — Ваша царственная сестра скончалась. Пришло ваше время.

Елизавета выпрямилась и гордо подняла голову. Все присутствующие опустились на колени, склоняясь перед новой королевой Англии. А она смотрела поверх их голов вдаль, как будто прозревала там своё будущее.

Королева Елизавета Первая начала отсчёт времени своего долгого правления. Впереди был путь к вершине власти, к созданию своей эпохи в истории страны. Но сейчас это была просто взволнованная, даже потрясённая всем происшедшим молодая женщина. В этот день, 17 ноября 1558 года завершился её трудный и извилистый путь к престолу. Остались позади беды и страдания, боль и отчаяние, не раз она была на волоске от гибели. И теперь в этот мрачный осенний день для неё взошло солнце. Елизавете Тюдор было двадцать пять лет.

Англия, Лондон,

июль 1553 года

Это лето было для Англии очень неспокойным. Ходили тревожные слухи, что здоровье юного короля пошатнулось. Кое-кто говорил, что у Эдуарда приключилась страшная, непонятная и мучительная болезнь, которая угрожает его жизни. Самые смелые рисковали утверждать, правда, шёпотом, что малолетнего короля отравили.

И было, от чего беспокоиться англичанам. Вот уже шесть с половиной лет прошло с того дня, как умер так долго державшийся на троне король Генрих Восьмой. Сорок восемь лет носил он корону Англии и правил страной железной, даже жестокой рукой. Казалось, что сила и энергия его неисчерпаемы, что правление его будет вечным. Но, увы, человеческая природа слаба, годы и болезни одолели и могучего Генриха. Наследнику короля, которого он так долго дожидался и так упорно пытался получить, меняя жён, исполнилось всего девять. Он и окрепнуть не успел под рукой отца, тем более что возле него всё время крутились дядья — братья почившей королевы Эдуард и Томас Сеймуры. Находиться при наследнике престола во все времена было очень выгодно и открывало большие возможности, на что и рассчитывали оба, ведя постоянную грызню между собой.

Правильно говорят мудрые люди, что нет большего наказания для страны, чем малолетний король. Им пытаются управлять все, кто может дотянуться до власти. Никто не знал, чем заслужила Англия гнев Всевышнего, но наказание было налицо. За право управлять королём, а вместе с ним и страной сцепились самые близкие к трону семейства. И полетели головы. К моменту смерти Эдуарда полегли уже на плахе оба Сеймура, были конфискованы их богатейшие владения — великолепный способ пополнить королевскую казну, и при этом кое-кому удаётся ещё погреть руки. Сейчас всем заправлял Джон Дадли, граф Уорвик, сменивший на посту лорда-протектора казнённого им Эдуарда Сеймура, герцога Сомерсета, и вытребовавший себе у юного подопечного титул ни много, ни мало как герцога Нортумберленда. Страна ахнула, узнав это, — всем было хорошо известно, что долгие годы герцогство это принадлежало могучему клану Перси. Но власть есть власть.

Наступил переломный момент. Что-то будет дальше? Две дочери короля Генриха — Мария и Елизавета ждали своей очереди на престол. Отец, уходя из жизни, подтвердил их права специальным указом. И вдруг…

— Нет, нет и нет, — заламывала руки молодая изящная женщина, рядом с которой стоял высокий, сурового вида пожилой мужчина, — я не хочу быть королевой, не хочу.

— Достаточно того, что этого хочу я, — жёстко возразил её собеседник, гневно сверкнув тёмными глазами. — И вы сделаете всё, что мне нужно, миледи. Не забывайте о том, как высоко я вознёс вашего отца.

Он стоял перед ней, высокий, темноволосый, красивый. Сильный властный мужчина, который умел вызывать симпатию к себе у тех, кто не сталкивался с ним близко. И лишь при частом и близком общении становились очевидными его непомерное честолюбие и несгибаемая твёрдость, даже жестокость в достижении своих целей. Это был всемогущий лорд-протектор, опекун малолетнего короля Эдуарда и практический властитель всей Англии Джон Дадли, граф Уорвик, с недавнего времени светлейший герцог Нортумберленд.

Граф Уорвик стал опекуном юного короля, когда тому исполнилось тринадцать лет, и сразу же вошёл в доверие к жаждавшему любви и внимания Эдуарду. Юный сын великого Генриха Восьмого, оставшийся без матери в первые же дни после рождения и потерявший отца в возрасте девяти лет, откровенно побаивался своего дядюшку по матери Эдуарда Сеймура. Тот всегда был жёстким и требовательным к племяннику, даже хищное лицо его пугало мальчика, и он был рад, когда всемогущий лорд-протектор, глава Тайного совета Эдуард Сеймур, герцог Сомерсет лишился всех своих прав и угодил в Тауэр. Вскоре он был обезглавлен по обвинению в государственной измене — герцог Нортумберленд не отличался особой щепетильностью при достижении своих целей.