Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2

Итак, принимались мы раз пять спорить и кончили тем, что согласились кинуть жеребий или помериться. Итак, досталось ему, чему я очень был рад, равно как предчувствуя, что после тем буду более еще доволен.

Пообедавши дома, поехали мы все в Мухановку, и там товарищ мой г. Арсеньев заспорил было опять и не хотел принять на себя комиссии быть отцем посаженым; но как приступили к нему, как к старейшему против меня, о том все с просьбою и сама невеста просила его о том убедительнейшим образом и даже со слезами, то согласился он наконец взять на себя сию ролю.

Не успели мы сего кончить, а боярышни убрать невесту, как перед вечером прискакал к нам алексинский подъячий с известием, что жених с поездом к церкви уже отправился и велел нас просить, чтоб и мы приезжали скорее и невеста подписала обыкновенный обыск.

Тут напало на нас с господином Арсеньевым новое горе, по обстоятельству, что брак сей был для нас несколько сумнительным; жениху случалось когда–то с невестою нашею крестить и они были кумовья между собою, а потому ни один поп не отваживался венчать их.

Жених принужден был для сего ездить нарочно к архиерею в Коломну просить разрешения, и архиерей по просьбе его хотя и дозволил, однако указа не дал, а было только письмо от секретаря консисторскаго; в обыске же было сказано глухо, что никакого родства противного правилам святых отцев не было, и надлежало оной не только жениху и невесте подписать, но засвидетельствовать и всему поезду, следовательно и нам; но нам сего учинить не хотелось, потому люди мы были посторонние и нам не хотелось ввязываться в дело, которое могло возиметь какие–нибудь последствия. Итак, согласились мы упорствовать до самой крайности и подписаться разве тогда, как будет требовать того уже самая необходимость.

Изготовившись совсем, поехали мы все к церкви, которая была их приходская, и приехали к ней почти уже ночью. Жених с поездом своим нас тут давно уже дожидался, а сие и послужило очень много в нашу пользу, ибо за поздним временем шуметь и спорить было некогда и мы нашли попа уже в облачении, который при нас тотчас и вышел и начал свое священнодействие.

Нам сказывали, что поп сей хотел было дать тягу и то–то бы удивил, если б сие сделал, ибо свадьба бы тем разорвалась, иди принуждено б было отложить ее до Фоминой недели.

Он, сочтя время, что свадьба скоро будет и пред самым тем сел в сани и куда–то поскакал уже, но по счастию попался в глаза женихову поезду. Воевода алексинский, бывший тут предводителем, тотчас его остановил и, посадя к нему на сани своего человека, привез к церкви, и не знаю уже, как–то они его уговорили, чтоб обвенчал, но как бы то ни было, но при нас никакого спора не было и мы очень рады и довольны были тем, что избавились от подписки.

Церковь и весь погост набит был смотрителями. Село сие было монастырское и думать надобно, что в церкве у них никогда еще такой свадьбы не бывало, почему и собрался весь народ для смотрения сей церемонии; а не мало было и дворянства в церкве.

С жениховой стороны был помянутый воевода Тиличеев и с ним еще господа: Корсаков, Селиверстов, Безсонов и еще некоторые; а с нашей мы с г. Арсеньевым и множество боярынь, отчасти бывших в поезде и провожавших невесту, отчасти приехавших смотреть, ибо как расстояние было не велико от Мухановки и Калединки, то ездили к церкве смотреть и все девушки и девицы. Одним словом, свадьба была великолепная.

Ночь уже совершенная наступила, как окончилось венчанье и для того зажжены били факелы и поехали с оными.

Ехать нам до Алексина верст 15 или более, и мы принуждены были ездою своею несколько поспешать, чтоб не опоздать слишком.

Мы увидели город Алексин за несколько верст; зарево от зажженных огней, которыми он освещен был, вид но было уже издалека. Чем ближе мы подъезжали, тем светлее было нам ехать и я признаюсь, что любовался сим родом неубыточной иллюминации, состоящей в едином зажигании расстановленных по дороге смоляных бочек.

Дом женихов можно было почесть наилучшим во всем этом недавно выгоревшем городе и нас встретили с валторнами.

Мы нашли уже тут, по обыкновению, все в готовности и сели тотчас за стол. Принимал молодых некто бригадир Веригин, который, будучи у жениха отцем посаженым, и играл при столе первую ролю при обыкновенных свадебных обрядах.

Отужинавши, пошли мы, по обыкновению, за сахары, и тут, выпив по чашке кофею, распрощались с невестою и боярыни увели ее от нас; а вскоре после того, проводив туда и жениха и пожелав ему счастливой ночи, поехали мы тотчас прочь.

Для ночевания назначена была нам заблаговременно квартира в доме городского офицера, Болотова, и хотя ехать до него было очень недалече, однако мы все в прах настращались.

Проклятая речка и ужасно крутая вершина Мордовка, которую нам переезжать надлежало, была тому причиною. Съезд был очень дурен, к тому ж дорога так осклизла, что людям держать возки никак было не можно и повозки катились, как некованныя.

К вящему несчастью дорога была коса к буераку и потому возки наши чуть было не изволились в самую пропасть и мы все в прах перекричались. Совсем тем переправились мы благополучно и, приехав к Золотову, расположились тут ночевать, нашед тут уже и мать невестину, приехавшую после нас из Мухановки.

Сколь порядочное было свадьбы нашей начало, столь напротив того окончание оной соединено было с некоторыми замешательствами. Во весь последующий день все как–то у нас не ладилось. По утру приезжал к нам, по обыкновению, молодой благодарить тещу и звать всех нас к себе обедать.

Мы, дождавшись первого часа, и поехали себе благополучно, но крайне удивились, не нашед в доме у молодых никого с жениховой стороны.

Жена товарища моего, г. Арсеньева, будучи боярынею умною, но в таких случаях очень щекотливою и с наровою и игравшая роль матери посаженой, сочла то великою обидою и презрением ее и всей нашей стороны.

Но подлинною причиною было то, что госпожа бригадирша Веригина, как знаменитейшая с жениховой стороны дама, изволила занемочь и не хотела на княжой пир ехать; а для ей не поехал и ее супруг, а для сего не ехал и воевода, и как чрез то весь свадебный пир расстроивался, то молодой принужден был ехать еще к ним и упрашивать убедительно, и насилу уговорил. Они приехали все, кроме одной бригадирши.

Г–жа Арсеньева не могла утерпеть, чтоб не изъявить чувствительности своей жене воеводской, как второй даме, но тем дела не поправила, а подала повод к дальнейшим дамским сплетням и к тому, что и воеводша делала ей некоторые выговоры.

Совсем тем обед происходил порядочно, но после обеда бригадир ушел от нас, ни с кем не простившись, а за ним принужден был ехать и воевода.