Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков  Т. 3

Но не успели мы нескольких верст отехать, как я и раскаялся уже, что поехал, ибо застигла нас на дороге темная ночь, а ехать было еще очень далеко. Но как бы то ни было, но мы хотя почти ощупью, но до дома часа через два ночи доехали. Совсем тем непреминул я приняться тотчас за дело, и того ж момента начал писать свою эпистолию и прежде не лег спать, покуда ее не окончил.

Но как письмо мое достигло уже до своих пределов, то дозвольте мне оное на сем месте перервав, сказать вам что я есмь ваш и прочее.

(Декабря 20–го дня 1808 года).

Письмо 163–е.

Любезный приятель! Предпринимая теперь описывать наш славной спор, имевший столь многочисленные и важные последствия, за нужное нахожу сказать вам наперед несколько слов о положении и обстоятельствах той обширной степи, о которой начиналось тогда спорное межевое дело, дабы чрез то могли вам тем понятнее быть те меры, какие употреблены были тогда мною к недопущению г. Пашкова незаконным образом и с легким трудом всем сим обширным местом к предосуждению моему и всех моих соседей, имевших в так называемой Пандинской округе жительство и во владении землями оной общее соучастие.

Обширная и более продолговатая, нежели круглая степь сия лежала тогда между Шадским и Тамбовским уездом и разграничивала собою оба сии уезда. В длину простиралась она от юга к северу более, нежели на 40 верст, а в ширину от востока к западу верст на 25 или более.

Вся она во внутренности своей была почти безводная, ибо в средине только оной протекала небольшая речка Ржакса, самая та, на которой у Пашкова заведен был маленькой хуторок для скотоводства. Но что касается до краев оной, то оные не совсем были безводны, а находилось оных довольно отчасти в речках, протекающих вдоль ее пределов, отчасти в буераках или, так там называемых, яругах, имеющих истоки свои из внутренности оной и впадающих в разные реки, в соседственных дачах находящиеся.

Что касается до сих соседственных дач, то с северной стороны прилегали к ней распашные земли огромного дворцового села Рассказова, и тут протекала вдоль края ее помянутая речка Лесной–Тамбов; но владение крестьян сего села простиралось гораздо далее за сию речку во внутренность степи. А как Пашков по самую сию речку хотел отмежевать себе степь сию, поелику она упомянута и приурочена была, то сие и подало повод к описанному мною уже спору между рассказовскими и Пашковым.

С восточной стороны прилегала к сей степи длинною побочиною своею вся наша Пандинская округа, которое имя носила она потому, что большая часть сел и деревень, в ней находящихся, имели поселение свое при брегах нарочитой величины реки Панды, протекающей вдоль сей округи по самой средине оной.

Тут, во–первых, прилегали к ней распашные земли большой деревни Караваеной; подле сих прилегали земли деревни Мельничного–Поселка, принадлежащей одному Рахманову. За сими прилегали к ней земли нашей деревни Болотовки, совокупно с деревнею Беляевкою и отчасти села Трескина, принадлежащих многим и разным владельцам, а особливо Тараковскому, Молчанову, Беляеву, Казначеевым и другим нескольким. А за сими прилегали к ней земли деревни Калиновки, где жил помянутой г. Сабуров с несколькими другими владельцами.

Во всю сию длинную побочину не было ни одной речки, текущей вдоль оной, кроме находящейся в нижнем конце и называвшейся Паникою; напротив того, поперек пересекалась она многими буераками или яругами с их отростками, из которых наиглавнейшею была речка Караваенка, на устье которой поселена была деревня Караваино. А напротив селения нашей деревни Болотовки простиралась далеко в степь яруга или буерак Ложечный с разными его отростками или боковыми вершинами.

С южной стороны прилегали к ней владения разных сел и деревень того ж Шадского, а более уже и Тамбовского уезда, поселившиеся на речке Ржаксе и других некоторых. А с западной стороны прилегала во всю ее побочину к ней другая ж такая же обширная дикая степь, Тамбовского уезда, лежащая за речкою Осиновкою, и, наконец, владения помянутого экономического села Спасского.

Как точных границ ни которые из смежных с сею степью владельческих дач не имели, потому что в сих местах не было в древности никогда ни каких ни писцов и писцовых книг, а земли раздаваны были разным людям с означением только числа четвертей и с приурочиваниями весьма темными, необстоятельными и крайне недостаточными, то и произошло от того, что при размножившемся со временем количестве жителей, все они, не имея землям своим формальных ограничивающих их межей, владения свои распространяли с каждым годом от часу далее со всех сторон во внутренность сей степи, почитаемой тогда всеми казенною, дико–поросшею и никому не принадлежащею землею, и ближние места в ней распахивая и заселяя хуторами и деревнями, а дальние захватывая под свои покосы.

Но ни с которой стороны так много сии владения распространены в нее не были, как с стороны северной рассказовскими и спасскими жителями, и с стороны восточной жителями нашей Пандинской округи. Из сих никем так много земли во владение под пашню и покосы не было захвачено, как господином Рахмановым против деревни его Мельничного–поселка, лежавшей между нашею Болотовкою и деревнею Каравайною, так что число одних сих захваченных усильством сим алчным и наглым обидчиком простиралось до несколька тысяч десятин.

В таковом положении находилась сия степь до самого того времени, в которое началось у нас государственное межеванье; и как за год до того публикован был строгой указ, чтоб все прикосновенные к государственным землям и захватившие из них какое–либо количество во владение неотменно объявляли, с показанием сколько ими завлажено и сколько они сверх того из ней себе купить от казны пожелают, то множайшие из владельцев нашей округи, в том числе и я, и объявили, как о завладении из степи сей нескольких сот десятин, так предявили желания свои и к покупке еще множайшего числа, считая всю степь сию не инако, как казенною, ибо тогда о даче, произведенной из ней Пашкову и плутовском его отказе всей оной за собою никому и ничего не было известно.

Но как изданным о межевании манифестом цена всем завладенным и продажным землям объявлена была против чаяния всех высокая, то и купили из ней землю только очень немногие; множайшие же, за неимением денег, или не хотя жертвовать на то многими суммами, оселись и, вздумав называть все завлаженныя ими земли своими и говорить, что тут никаких пустых и дико–поросших земель не имеется, продолжали не только в противность манифеста по прежнему владеть ими, но, несмотря на все строгие запрещения, и после уже изданного манифеста продолжать час от часу больше оные распахивать ежегодно; что ж продолжалось до самого того времени, как явился Пашков со взятым на свой кошт землемером для отмежевания всей оной по плутовским своим отказным книгам за собою.