Деннис Уитли - Шпион по призванию

— Садись рядом и расскажи о себе, — улыбаясь, предложила Джорджина.

— Нет, — возразил Роджер, опускаясь на подушки дивана, — первыми бросать мяч — привилегия слабого пола, а если я не буду ничего от тебя скрывать, то моя история займет добрых два часа. Поэтому давай отложим ее, а ты пока расскажешь мне об этом странном домике. Приятное местечко, но уж очень далеко от города. Ты живешь здесь?

— Господи, конечно нет! — воскликнула"Джорджина — У меня особняк на Сент-Джеймс-сквер, а это всего лишь pied-a-terre 150. Хотя с Кэмден-Хилл очень красивый вид, да и от Лондона не так уж далеко. Я приезжаю сюда, когда устаю от людей и хочу побыть одна.

Роджер озорно подмигнул:

— Только тогда?

— Стыдитесь, сэр! Если вы будете делать такие намеки, я выставлю вас за дверь. Дом построен одним художником в качестве студии, а теперь он мой. Я здесь занимаюсь живописью, когда меня обуревает вдохновение.

— Это выглядит недурным прикрытием для иных развлечений, — улыбнулся нисколько не обескураженный Роджер.

— Тем не менее это правда. Мистер Гейнсборо и сэр Джошуа Рейнолдс 151приходят сюда давать мне уроки, и соперничество межу двумя старыми джентльменами на редкость забавно. Но я вижу по вашей нахальной физиономии, сэр, что вы все еще сомневаетесь в моей правдивости.

Роджер отвесил насмешливый поклон:

— Мне бы никогда не пришло в голову, мадам, сомневаться в ваших словах. Просто место уж больно уединенное, да и доставили меня сюда весьма таинственным образом. Вы должны простить мой испорченный ум, но я нахожу некоторое сходство с очаровательными petit maisons под Парижем, в которых французские аристократы развлекаются с дамами из оперы.

— Черт бы тебя побрал, Роджер! — рассмеялась Джорджина. — Ты прав, и у меня нет особого желания это скрывать. За занавесом действительно картины, но дом предназначен и для других целей. Как тебе хорошо известно, я никогда не придерживалась взглядов, что подобные развлечения должны быть привилегией мужского пола.

— А твой муж? — осведомился Роджер. — Он настолько снисходителен или же, чего доброго, способен прервать процесс моего пищеварения, проникнув через окно с обнаженной шпагой после нашего ужина?

— О, Хамфри! — Она пожала плечами. — Свора гончих куда важнее для него, чем жена. У него охотничий домик в Лестершире, и он сейчас там. Если днем ему удалось загнать лису, то сейчас он мертвецки пьян.

— Это был брак по любви, которая затем остыла, или нечто иное? — допытывался Роджер.

— Нечто иное, хотя мы хорошо друг к другу относились и по-прежнему добрые друзья.

— Я помню, ты клялась, что выйдешь замуж самое меньшее за графа, — заметил Роджер. — А он всего лишь баронет.

Взгляд Джорджины стал серьезным.

— Насчет этого можешь не волноваться. Мне всего двадцать один год, и впереди у меня полно времени. Если Хамфри не сломает себе шею на охоте, то сопьется и долго не протянет. Обещаю тебе, что все равно стану герцогиней.

— Почему же ты тогда вышла за сэра Хамфри?

— Из-за «Омутов» — его поместья в Саррее, — с энтузиазмом отозвалась Джорджина. — Я влюбилась в него с первого взгляда. Дом спроектирован Уильямом Кентом. Он имеет террасу длиной в четверть мили и большой палладианский портик с четырехфутовыми колоннами. Фасад выходит на лужайку, тянущуюся вниз к чудесному озеру, а вся усадьба окружена буковым лесом. Ты должен погостить там, Роджер, и тоже влюбишься в это место. Оно возле Рипли — не слишком далеко от Лондона. Как раз подходит для приемов на уик-энды — идеальная обстановка для великосветских увеселений, которых я всегда домогалась.

— Вижу, что ты верна своим первоначальным намерениям, — улыбнулся Роджер. — Ты получаешь достаточно удовольствия от роли хозяйки?

— Конечно! Поддеть одного государственного деятеля, позволить другому поцеловать меня за ширмой — все это чертовски увлекательно.

Помолчав, Роджер спросил:

— Если твой муж так поглощен сельскими развлечениями, как тебе удалось вытащить его за границу? Или ты ездила одна?

— Разумеется нет! — смеясь, воскликнула Джорджина. — Я была в Италии, и если бы меня не сопровождали, то страстные итальянцы изнасиловали бы меня прямо на улице. Каждую ночь лакею приходилось спать у моих дверей. Но Хамфри оказался бы скверным компаньоном в подобном путешествии. Я ездила с отцом, а с ним осматривать достопримечательности лучше, чем с кем бы то ни было.

— Ты чудовищно везучая, — заметил Роджер. — Вернее, мне следовало сказать, умная. Тебе удается совмещать несовместимое.

— Искусство жизни состоит в том, чтобы знать, чего ты хочешь, и получать это, — улыбнулась она. — Судя по твоему наряду, ты в этом искусстве также преуспел.

— Если так, то этим я обязан только тебе, — серьезно отозвался Роджер. — Ты не только сделала меня мужчиной, но, отдавшись мне, показала, чего стоит добиваться и чего избегать. В противном случае мои первые опыты могли оказаться настолько жалкими и мерзкими, что изменили бы всю мою сущность.

Джорджина чмокнула его в щеку:

— Приятно слышать, что ты разборчив в любви и не стал повесой. Ненавижу мужчин, которые задирают юбки каждой девушке, встреченной в темном переулке.

Следующие десять минут они вспоминали старые времена. Потом вошла Дженни с подносом, поставила горячие блюда на боковой столик и предоставила им самим обслуживать себя.

Пока Роджер открывал шампанское, Джорджина раскладывала на тарелки еду. Потом они сели ужинать.

Между каждым блюдом Роджер и Джорджина делали длительные перерывы, чтобы поговорить за бокалом вина. В середине ужина Джорджина заявила, что более не в силах ждать рассказа о его приключениях. Роджер начал с их расставания и своей встречи с контрабандистом Дэном. Он поведал о том, как едва избежал французских галер и гибели в морской пучине, о встрече с де Рубеком и о том, как шевалье похитил у него драгоценности, о старом докторе Аристотеле Фенелоне и их трагическом столкновении с Жозефом Фуше, о том, как Атенаис спасла его и как он стал мальчиком на побегушках у учеников адвоката, о доброте к нему семьи Леже и о его безнадежной тоске по Атенаис, о работе у маркиза де Рошамбо над делом о поместье Сент-Илер, о том, как он стал младшим секретарем маркиза и о его дружбе с аббатом де Перигором, о повышении по службе после смерти аббата д'Эри и о болезни Атенаис, о ее любви к нему и о международных интригах ее отца, о появлении на сцене виконта де ла Тур д'Овернь и о помолвке Атенаис, о его дуэли с де Келюсом и о бегстве вместе с Атенаис и виконтом, о возвращении в Англию и о нападении Фуше, о бешеной скачке в Лондон и о возвращении письма, о беседе с мистером Питтом и о миссии в Соединенных провинциях, о дуэли с Джорджем Ганстоном и об угрозе его выдачи Франции по обвинению в убийстве.