Жозеф Рони-старший - Удивительные приключения Гертона Айронкестля

– Все изменится, когда мы достигнем реки.

Фаталистическая душа приняла слова господина, и Курам отправился говорить с черными.

Солнце готово было закатиться, когда караван достиг островка красной земли. Пока готовились к стоянке, несколько раз видели выскакивающих гигантских жаб, сейчас же прятавшихся в расселине земли.

– Этим тварям нужна вода! – заметила Мюриэль.

– Значит, под землей вода! – вывел заключение сэр Джордж.

– Поищем! – предложил Гютри. – Моя жажда становится невыносимой.

Козы жалобно блеяли. Ослы нетерпеливо обнюхивали землю.

Филипп, сэр Джордж и. Сидней осмотрели трещины. Они были узкие, и в них не было следов влаги.

– Нужно начать рыть, – произнес Филипп.

– Что мы и сделаем, – объявил Гютри. – Поищем места, где земля рыхлая.

Скоро они нашли такое место. Гютри пошел за землечерпалкой. Через час была вырыта глубокая яма. Очень скоро обнаружилось присутствие влаги в земле, но количество этой влаги не возрастало, а скоро она начала даже иссякать.

– Очень странно! – воскликнул Филипп. – Очевидно, влага эта просачивается откуда-то. Присутствие поблизости водной поверхности вполне вероятно.

– Поблизости… – ворчал Гютри. – Если эта поверхность хотя бы в ста метрах, она недоступна для наших слабых сил…

Попытались сделать несколько горизонтальных раскопок, но они не дали никаких результатов.

– Печальная будет ночь! – заключил Сидней. – Мы добились только того, что увеличили нашу жажду.

Путешественники спали плохо и поднялись до зари. Над ними нависла одна из тех угроз, которых не в силах одолеть никакая доблесть. В каждой их жилке таилась гибель. Как громадная пиявка, атмосфера капля по капле высасывала из них кровь. Мать жизни – вода – покидала их и терялась в пространстве.

– Не будем медлить! – стонал Гютри, – ночью и ранним утром легче идти.

– Желательно, чтоб двое из нас пошли на разведку! – подал мысль сэр Джордж.

– Я уже думал об этом! – поддакнул Гертон.

– Сэр Джордж и я! – воскликнул Гютри.

– Лучше сэр Джордж и Филипп, – сказал Гертон.

– Почему так?

– По причине вашего веса! – с слабой улыбкой сказал Гертон. – Караван может выделить для разведчиков двух верблюдов, но они ослабели.

– Ну, ладно! – неохотно согласился Гютри.

Груз с двух верблюдов переложили на других; Курам выбрал для разведчиков самых проворных.

– Эти будут хорошими проводниками! – утверждал чернокожий. – Они издали чуют воду.

Спустя десять минут сэр Джордж и Филипп покинули стан. Верблюды бежали рысцой, как бы понимая, что идут на поиски воды.

По мере того, как луна двигалась к закату, она все желтела и становилась огромной, но свет ее слабел, между тем как звезды горели ярче. Легкая фосфоресценция исходила от земли. В воздухе было тихо, перезвон растительности, казалось, возвещал какую-то мистическую церемонию в глубине саванны…

– Мы точно на другой планете! – прошептал сэр Джордж. – Здесь как-то не ощущается ни наше прошлое, ни наше будущее.

– Нет, – задумчиво ответил Филипп. – Мы далеки от Обетованной земли!

Луна приняла медный оттенок, забрезжила почти неприметная заря, и солнечный костер заполыхал над равниной.

Путники жадно разглядывали горизонт. Ничего. Ничего, кроме того же безграничного океана трав – голубых, фиолетовых, синих.

– Ужасно! – сказал сэр Джордж. – Травяная могила!..

Жажда мучила обоих, все увеличиваясь по мере того, как всходило светило. Они выдерживали направление на юго-запад, как советовал Гертон.

Это были до странности непохожие натуры. Сэр Джордж был из тех англичан, которые могут, если понадобится, жить в одиночку, с собакой, хоть в пустыне. Он был замкнут, проявляясь всегда неожиданно, тогда как Филипп обладал живым, действенным воображением.

Жажда! От жажды у них ссыхалась глотка. Филипп в полубреду видел всевозможные, сулящие прохладу образы: бьющие из земли с живым журчанием источники, аль-карацы в тени пастбищ, графины с освежительными напитками, покрытые влажной дымкой…

Он даже шептал, как в бреду:

– Родники, реки… Озера…

– Ох, – с грустной усмешкой вздохнул сэр Джордж, – а я больше всего мечтаю о хорошем кабачке!

Верблюды томились и никли.

– Только бы они выдержали! – сказал Филипп.

– Выдержат! – утверждал сэр Джордж. – Они знают, что мы ищем воду… Они понимают, что останавливаться опасно.

Солнце жгло невыносимо; колоссальные мухи яростно жужжали вокруг людей и животных.

– Еще счастье, что они нас не жалят! – заметил Филипп.

– Я подозреваю, что мы отрава для них, – соображал его спутник, – и верблюды тоже.

– Так зачем же они кружатся над нами?

– Они повинуются своему мушиному инстинкту. Опять наступило молчание, и перезвон трав придавал этому безмолвию что-то фантастическое. Ничего. Только все те же травы, голубые и фиолетовые с редкими кущами деревьев по временам.

– Что-то там с нашими? – прошептал Филипп, несмотря на жажду думавший о Мюриэль.

Сэр Джордж покачал головой. Он казался невозмутимым, но как уроженец страны с влажным климатом он страдал еще больше, чем Филипп.

– Если понадобится, они выпьют двух-трех коз, – ответил он наконец… – или даже верблюда. У верблюда вообще имеется запас воды… Более двадцати галлонов крови! – И англичанин с вожделением посмотрел на своего верблюда.

– А мы не можем этого сделать, – вздохнул он…– нам нужно добраться до воды.

Долгое молчание. Мысли еле копошились, сухие, тугие и жалкие, в мозгу обоих мужчин. А солнце продолжало их пить…

Внезапно один из верблюдов, подняв усталую голову, как-то странно, нелепо рявкнул. Его товарищ протяжно зафыркал. Оба ускорили ход.

– Что с ними? – проворчал Филипп.

– Я не решаюсь высказать свою надежду, – ответил сэр Джордж.

Дорога стала подниматься. На низком холме они увидели зеленые травы и кустарники. Они переглянулись, ослепленные; испокон века присущий растениям цвет восхищал их сердце. Им казалось, что они вступили в истинную жизнь, в ту жизнь, которой жили бесчисленные поколенья их предков.

Теперь верблюды неслись вскачь. Они взбежали на холм. Хриплый крик, крик избавленья, вырвался из груди Филиппа.

– Вода! Вода!

Это была она, мать-владычица, мать всего живущего; она, вода бытия, вода начала мира!..

Река!.. Она течет, широкая, медлительная, окруженная деревьями, кустарниками и травами. И рассевает в пространстве неиссякаемое плодородие.

Безумие овладело верблюдами. Они летели, как чистокровные скакуны; в пять минут они были уже на берегу и жадно пили, склонившись к реке. Люди спрыгнули на берег и, погрузив в поток свои кружки, утоляли убийственную жажду.

– Это неосторожно! – спохватился, наконец, сэр Джордж.