Синтия Хэррод-Иглз - Чернильный орешек
- Название:Чернильный орешек
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Крон-Пресс
- Год:1995
- Город:Москва
- ISBN:5-232-00173-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Синтия Хэррод-Иглз - Чернильный орешек краткое содержание
«Династия Морлэндов» – это серия романов об истории семьи Морлэндов. Действие начинается в Англии в XV веке. Переходя от жизнеописания одного действующего лица к другому, писательница повествует о судьбе многочисленного семейства на протяжении нескольких поколений. Стремительный, захватывающий сюжет, увлекательная интрига, известные и не очень известные события и лица описаны ярко, сочно.
Действие четвертой книги «Чернильный орешек» разворачивается в охваченной пожаром гражданской войны Англии времен Карла I. Эдмунд Морлэнд пытается остаться в стороне, но раздор приходит в его собственную семью – старший сын приводит в дом невестку-пуританку, а младший становится роялистом.
Покинутый детьми, разлученный с любимой женой, Эдмунд изо всех сил старается защитить духовные ценности рода Морлэндов от кошмара войны.
Чернильный орешек - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Потом, на следующий вечер, когда Кэтрин чувствовала себя хуже обычного, она решила пораньше подняться в спальню. Взяв свечу, она забралась по лестнице и пошла вдоль по коридору, заслоняя ладонью огонек пламени. Дверь в ее комнату неожиданно оказалась открытой, и внутри горел свет, совсем слабенький – стало быть, кто-то из слуг. Кэтрин добралась до двери и увидела, что это всего-навсего Страх, ее служанка, застилает постель. В облегчении она направилась к ней, уже собираясь заговорить и рассказать девушке о своих болях в пояснице. Страх, которая была приставлена к Кэтрин с тех пор, когда в десятилетнем возрасте оказалась в доме Брауна, всегда ей сочувствовала, помогала, когда надо было потереть спину и снять боль… И тут Кэтрин остановилась в замешательстве. Служанка, отогнув покрывала на постели, наклонилась вперед, подобрала подушку со стороны Ричарда и прижала ее К себе, баюкая у щеки, как люди ласкают младенца… или еще…
– Страх? – спокойно спросила Кэтрин. – Что ты делаешь?
Девушка резко повернулась, бросив подушку в панике и издав испуганный и виноватый крик. Кэтрин в изумлении смотрела на Страх, лицо которой медленно заливалось краской, но в глазах служанки, встретившихся с глазами хозяйки, был лишь слабый намек на надменность и вызов. Волна тошнотворного ужаса прокатилась по Кэтрин, в ее ушах что-то засвистело, и ей показалось, что из углов комнаты выплыла красноватая темнота, заслонявшая собой фигурку полноватой молодой смазливой служанки. Падая, Кэтрин услышала пронзительный крик Страх. Жесткость пола, когда ее голова ударилась о него, была подобна ласке в сравнении с болью в ее сердце.
Она продиралась сквозь долгий туманный сон боли и горя, а когда пробудилась, вокруг царила темнота. Кэтрин лежала в своей постели, а где-то на некотором расстоянии горела свеча. Все ее тело болело, словно его долго и сильно колотили, и теперь вот оно истощено до предела. Она понимала, что потеряла ребенка, но для нее это мало что значило. Внутри нее было так темно, что Кэтрин казалось, будто из ее тела выпустили всю кровь и силу, а освобожденное пространство заполнилось холодной тьмой. Она пробуждалась медленно и неохотно, осознавая, что не желает просыпаться, только вот не могла припомнить почему. Потом она вспомнила, и вернувшаяся боль камнем застряла в ее груди.
Кто-то сидел рядом с ней. Чья-то прохладная рука гладила ее лоб, смахивала с него волосы. Чей-то голос спросил:
– Не хочешь ли выпить немного вина?
Это была ее свекровь. Кэтрин слегка покачала головой. Темные глаза взирали на нее сверху вниз с состраданием, темные вьющиеся волосы, теперь подернутые сединой, обрамляли лицо, тронутое болью и печалью, но в то же время полное жизни и тепла… Кэтрин вдруг стало интересно, а почему она никогда не любила Мэри-Эстер, почему она ненавидела ее и боролась с ней. Она ведь была женщиной, и она все понимала. Кэтрин стало жаль понапрасну потраченного времени на эту вражду. Из глаз выкатились слезинки, слезинки поражения, и Кэтрин отвернула голову в сторону. Ласковая рука снова погладила ее, и Мэри-Эстер тихо сказала:
– Не горюй, детка. Со временем будут у тебя и другие младенцы. Зато ты снова с нами. А то мы уж думали, что и тебя потеряли, но вот ты и вернулась.
– Лучше бы я не возвращалась, – прошептала Кэтрин.
Мэри-Эстер крайне огорчилась.
– Деточка, не говори так. Все мы тебя любим. Ты среди друзей. Ричард был просто вне себя от тревоги, пока ты болела…
– Ричард… – прошептала она.
Мэри-Эстер отодвинулась, и на ее месте появилось встревоженное лицо Ричарда. Он взял ее вялую руку, покоившуюся на стеганом покрывале, и поднес к губам, пылко целуя и прижимая к своему лицу. Он встал на колени у изголовья кровати, чтобы быть к ней поближе.
– Кэтрин, прости меня.
Она не смотрела на него. Голова ее была повернута в сторону, она слышала, но не обращала на это никакого внимания. Для нее он умер, она не испытывала к нему никаких чувств – ни любви, ни ненависти, ничего.
– Кэтрин, я совсем не хотел этого. Мне так жаль. Я был рассержен, только и всего, потому что ты не хочешь меня любить. Я совсем ничего такого не хотел. Я люблю тебя, Кэт, и я с тобой помирюсь, клянусь тебе. А когда ты поправишься, мы, если пожелаешь, уедем отсюда, и у нас будет собственный дом. Хочешь, так и сделаем? Только ты, я и Кэти с Ральфом. И другие дети у нас еще будут. И не убивайся так из-за этого младенца, Кэт. Ну, не повезло, но появятся ведь и другие. А если захочешь, мы можем и в Норвич вернуться. Мы сделаем все, чего бы ты ни пожелала.
– Все, чего я желаю, – проговорила она так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать слова, – это никогда больше не видеть твоего лица и не слышать твоего голоса.
Он побледнел и еще сильнее сжал ее руку.
– Но, Кэтрин, я же люблю тебя, я правда люблю тебя. Другое дело, что… ну, это пустяки, клянусь тебе. Я просто хотел, чтобы ты меня приревновала.
Но Кэтрин ничего не ответила. Она отвернулась от него на подушке, она пристально всматривалась во мрак, наполнивший ее душу, где когда-то был свет и уверенность. Еще одна слезинка, выкатившись из ее глаз, упала сбоку на подушку. Мэри-Эстер, обойдя вокруг постели, вытерла ее, но так же быстро, как она стерла эту слезинку, появились другие, безмолвно и нескончаемо, как будто Кэтрин истекала слезами, словно кровью.
Ричард простоял подле жены всю ночь и весь следующий день, держа ее руку, говоря, без умолку говоря, извиняясь, строя планы, снова и снова рассказывая ей, как сильно он ее любит, только она не смотрела на него, не подавала ни единого знака, что вообще его слышит, и не говорила ни с ним, ни с кем другим. Кэтрин лежала спокойно, совершенно неподвижно, если не считать медленно текущих слез, а на вторую ночь она закрыла глаза и умерла.
Глава 21
Война близилась к концу, но ее агонии не было видно конца, несмотря на армию «новой модели», несмотря на военное мастерство генерала Кромвеля. Принц Руперт вместе со своим братом Морицем покинул Англию в 1646 году, спустя четыре года после того, как он впервые встал под знамена короля в Ноттингеме. К этому времени положение стало крайне запутанным. Армия перестала быть орудием парламента, и вместо двух сторон в войне теперь их стало три – король, парламент и армия, вернее, даже четыре, если считать Шотландию отдельно. Король, ресурсы которого истощались, стравливал своих противников друг с другом, сам же поначалу был в плену у парламента, а потом у армии, и все стороны упорно стремились прийти к тому или иному соглашению. Соглашение, однако, было невозможно: цели каждой из групп были прямой противоположностью целям других. Что же касается простого населения, то оно снова обустраивалось в этой обстановке, кто как мог, пытаясь уживаться с постоянно меняющимся законодательством. Молитвенная книга была запрещена, и положение сторонника англиканской веры стало таким же трудным, как и у католика, ибо он не мог даже отстоять обедню, не рискуя при этом оказаться за решеткой. Более того – англиканин не мог ни жениться, ни окрестить своих детей, ни похоронить своих покойников по тому единственному обряду, который он считал законным, если только ему не удавалось отыскать священника, готового добровольно пренебречь опасностью и тайно исполнить соответствующую церемонию. Часовня в Морлэнде пустовала, никаких богослужений в ней не совершалось, хотя святая лампада по-прежнему горела, и в любое время дня или ночи можно было увидеть, как чья-то фигура тайком проскальзывает туда, чтобы помолиться. Эдмунд, в своем стремлении сохранить поместье, то и дело шел на компромиссы. Он не дозволял проводить в часовне запрещенных законом служб, но, с другой стороны, и не изгонял отца Мишеля, хотя прекрасно понимал, что Мэри-Эстер и Гетта украдкой навещают священника в его комнате и, по всей вероятности, причащаются там.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: