Карл Май - Виннету

— Благодарю тебя. У моего брата Виннету открытое сердце. Теперь о другом. Ты поклялся отомстить всем белым, но я просил тебя выждать. Каковы теперь твои намерения?

Он опустил голову, потом указал рукой на хижину, где лежали накануне тела убитых, и сказал:

— Прошлую ночь я провел в этой хижине. Желание отомстить за убитых внушило мне великую мысль. Я хотел созвать всех вождей краснокожих и вступить в борьбу с бледнолицыми. Мы, конечно, были бы побеждены. Но я боролся в эту ночь с самим собой — и остался победителем.

— Ты, значит, отказался от выполнения той великой мысли?

— Да. Я спрашивал совета у трех лиц, которых люблю, — у двух мертвых и у одного живого… Они посоветовали мне отказаться, и я решил последовать их совету. — И, заметив, что я не совсем понял его, он добавил: — Разве брат мой не догадывается, о ком я говорю? Это — Клеки-Петра, Ншо-Чи и ты. Все трое вы дали мне один и тот же совет.

— Да, план, который ты лелеял, велик, но…

— Если бы одному из вождей и удалось бы объединить племена, то на это ушла бы вся жизнь и тогда было бы уже поздно начинать самую борьбу. Один человек, как бы он ни был велик и славен среди краснокожих, не может осуществить эту задачу. А после его смерти у него вряд ли нашелся бы преемник, чтобы довести дело до конца.

— Я рад, что брат мой Виннету пришел к такому выводу. И если бы даже нашелся преемник, борьба окончилась бы поражением краснокожих.

— Я знаю это. Если бы даже мы побеждали в отдельных битвах, белых так много, что они могли бы высылать все новые отряды. Наши победы уничтожили бы нас: они были бы нашими поражениями. Вот почему я решил ограничиться поимкой убийцы и местью тем, кто его принял в свою среду. Однако брат мой Разящая Рука убедил меня отказаться и от этой мести. Мы покараем только Сантера.

— Но когда же придут сюда киовы?

— Сегодня, — сказал он таким тоном, словно речь шла о совершенно достоверном факте.

— Откуда ты знаешь это?

— Я заключил это из рассказанного тобою о твоей поездке. Киовы только сделали вид, что отправились на свои обычные стоянки; на самом деле они держат путь сюда. При этом им приходится делать крюк, ибо в противном случае они были бы уже здесь еще вчера. Кроме того, они заняты еще другими делами.

— Какими же?

— Я имею в виду Сэма Хоукенса. Они не могли взять его сюда и должны были отправить его на свои стоянки. Затем им пришлось послать туда же гонца, чтобы предупредить о возможности вашего прихода.

— Разве ты полагаешь, что воины, находящиеся дома, выедут нам навстречу?

— Да, воины, с которыми у вас была стычка у высохшего русла реки, хотели заманить вас к себе. Но у них не было времени установить связь с вами, ибо они решили направиться сюда. Во всяком случае, они послали гонцов домой, чтобы оттуда выслали отряд вам навстречу, и, конечно, Сэм Хоукенс был отправлен с гонцами… После этого киовы двинулись сюда, к Наджет-циль. Об этом изменении маршрута вы, разумеется, не должны были знать. Поэтому им пришлось искать таких мест, где не остается заметных следов, на что опять ушло немало времени. Они не смогли прийти вчера, но сегодня придут наверняка.

— Но уверен ли ты, что их здесь еще нет? Виннету показал рукой на одну из горных вершин, где высокое дерево поднималось из чащи леса. Это была наивысшая точка горного кряжа, откуда открывался далекий вид на окружные прерии.

— Мой брат еще не знает, — сказал он, — что я отправил туда воина для наблюдений. Он несомненно увидит киовов, ибо у него ястребиные глаза.

— А ты уверен, что они придут сюда?

— Разумеется! Прежде всего они вышлют разведчика, чтобы узнать наверное, здесь ли мы. Поэтому-то я и приказал привести сюда лошадей. Несмотря на твердую, каменистую почву, наши тридцать коней оставят следы, и по ним-то найдет нас разведчик. Отсюда мы отправимся к ущелью, где подготовим засаду. Лазутчик последует сначала за нами, чтобы узнать направление, а потом вернется и сообщит своим, что мы поскакали не на юг, а на север. Киовы попадутся в ловушку, и Сантер сегодня же будет у меня в руках.

— Что думаешь ты сделать с ним?

— Не спрашивай об этом! Он умрет… Вот и все.

— Здесь? Или ты уведешь его в пуэбло?

— Это еще не решено… Но слушай! Топот копыт наших лошадей!.. Покинем пока это место, чтобы потом вернуться сюда вместе с нашим пленником!

Привели лошадей. Среди них я увидел свою, а также Мэри Сэма Хоукенса. Мы не смогли, однако, ехать верхом, ибо дорога была слишком плоха. Каждый должен был вести своего коня на поводу.

Виннету возглавлял шествие. Он повел нас по северному краю равнины — к лесу, который рос на довольно крутом горном склоне. Вскоре мы сели на лошадей и по высокой траве поскакали к обрыву, который возвышался отвесной стеной. Как раз посередине этой стены темнел вход в ущелье. Виннету указал на него и произнес:

— Это и есть ловушка, о которой я говорил. Въедем теперь в ущелье!

Название «ловушка» как нельзя лучше соответствовало характеру узкого прохода, в котором мы вскоре очутились. По обеим сторонам подымались к небу почти вертикальные скалы. Не видно было ни одного местечка, где можно было бы вскарабкаться наверх. Если киовы окажутся достаточно глупы, чтобы забраться сюда, а мы успеем занять и вход и выход, с их стороны будет безумием оказывать нам сопротивление!

Через четверть часа извилистая дорога между скал привела нас к выходу из ущелья. Здесь мы остановились и спешились. Едва мы успели это сделать, как заметили того апача, который с вершины горы наблюдал окрестность. Он подошел к нам и сказал:

— Они здесь. Я хотел сосчитать, сколько их, но мне это не удалось: они были слишком далеко.

— Они ехали в сторону лощины? — спросил Виннету.

— Нет. Они остановились лагерем среди прерии. Потом от них отделился один воин — он отправился пешком в сторону лощины.

— Это — лазутчик. У нас еще достаточно времени, чтобы подготовить засаду. Пусть брат мой Разящая Рука возьмет с собой Паркера, Стоуна и еще двенадцать моих воинов и отправится с ними в обход горы слева. Добравшись до большой, очень высокой березы, он должен будет повернуть вниз. Так доберется он до места, где мы раньше оставили лошадей. Дальнейшая дорога ему известна. Под прикрытием леса он будет ждать появления врагов у входа в ущелье. Лазутчика трогать, конечно, не надо. Точно также, в случае появления апачей, их следует пропустить мимо и дать им возможность углубиться в ущелье.

— Итак, — сказал я, — ты останешься здесь у выхода из теснины, а я окружной дорогой проберусь к ее входу у подножия Наджет-циль и буду поджидать неприятелей, чтобы незаметно прокрасться за ними, когда они подойдут к ущелью?

— Именно так, и если Разящая Рука не сделает ошибки, все удастся на славу!