Геннадий Семар - Океан. Выпуск шестой

— Слушай, боцман, вы так и будете держать нашего профессора в карцере?

— Дисциплина есть дисциплина, — подал голос Серега Петькин. — Заслужил — полезай в клетку.

— Ты эти шутки брось, — одернул парня боцман. — Карцер не клетка, а мера взыскания.

— Моряки, а рассказать вам, как бич в клетку попал? Не простой бич, а одессит, Степа Сероштан.

— Солнце встало выше ели, а бичи еще не ели? — подбодрил Вадима Серега. — Ну-ну, давай!

— Господи, да ведь уже рассказывали, как не надоело! — воскликнула Наташа. — Павлик, ну когда же этому придет конец? — Она присела против Драгулы, который пил кофе.

— Ты о чем? — спросил он.

— Да все о нем же, о нем. Вот вы все счастливые, травите анекдоты и думаете только о себе. А у человека — несчастье, неужели это никого не беспокоит?

— У кого «несчастье»? У твоего Илюши? — хмыкнул Серега. — Как бы не так! Он рад-радешенек, отсыпается там, да еще, как я слышал, виски посасывает. Как говорится, у всякого Гришки свои делишки.

— Знаешь, кто ты? — задыхаясь от возмущения, сказала Наташа. — Ты — чайник! — Она выбежала из столовой, хлопнув дверью.

На палубе она зябко поежилась. Туман рассеялся, на горизонте догорал закат, полная луна уже покачивалась между вантами мачты, словно фонарь, показывающий путь судну. С горки на горку, дымя тонкой трубой, шла «Зея» все дальше на север.

«Конечно, Илюша не прав, — думала Наташа. — Но неужели за такой пустяк надо обязательно наказывать, травить человека? У него хорошая чуткая душа… Неужели он не понял бы простого выговора? Какая жестокая жизнь!»

— Погодите, вы еще увидите, что он лучше многих из вас! — прошептала она.

Какой-то незнакомый, ноющий звук донесся вдруг издалека до слуха Наташи. Она прислушалась: было похоже, что где-то летит самолет. Откуда здесь, в океане, самолет? Но звук становился все громче, и через минуту у нее не оставалось сомнений: с севера навстречу «Зее» летел самолет. Скоро он пронесся совсем близко, может быть, над самыми мачтами судна, и стал удаляться. Однако пока Наташа спустилась по трапу со средней надстройки, ноющий звук стал снова приближаться. И тут к шуму мотора прибавился нарастающий визг падающей бомбы. Самолет пронесся над мачтами, а слева по борту взметнулся фонтан брызг и раздался грохот взрыва. И тотчас же по всем помещениям «Зеи» зазвенели пронзительные звонки боевой тревоги.

Сигнал тревоги застал Васю Березина в постели. Он лег спать в одежде: по распоряжению капитана с выходом в море по судну была объявлена «готовность номер один». Соскочив с койки, Вася быстро надел сапоги, стальную каску и спасательный пояс. Схватив стоявшую у него в рундуке винтовку «маузер», Вася выскочил в коридор и затопал к своему боевому посту.

Во время рейса из Владивостока в Америку учебные боевые тревоги объявлялись не один раз, Вася привык к ним и сейчас действовал без всякого беспокойства и спешки, а поэтому все у него получалось ладно и быстро, как надо при тревоге.

По коридорам и палубам «Зеи», на ходу надевая спасательные пояса, моряки в касках, с винтовками разбегались по своим боевым постам.

Когда Вася заскочил в бронированное гнездо своего «эрликона», Павлик уже успел раскрыть железный ящик и вытаскивал тяжелую «улитку» с шестьюдесятью снарядами.

— Помоги, быстрее! — сдавленно прикрикнул он на Васю. Сухо щелкнув, магазин встал на место. Павлик передернул затвор пушки и, развернув ее по ходу судна, крикнул: — Боевой пост номер три готов!

— Боевой пост номер один готов! — раздался с кормы голос старшины Говорина.

Почти одновременно отрапортовали командиры остальных «эрликонов».

— Положи винтовку на палубу, чтобы не мешала! — все тем же сдавленным и хрипловатым голосом скомандовал Павлик.

Этот голос и решительные жесты Павлика подействовали на Васю сильнее, чем грохот взрыва и сигнал тревоги. «Неужели по правде?» — с каким-то непонятным восторгом подумал он. Нет, он ничего не боялся, он давно мечтал побывать в настоящем бою. Эх, если бы удалось выпустить по врагу пару очередей из «эрликона»! Васе разрешили однажды стать к пушке и дать очередь по запущенному с кормы змею. Тогда он здорово хотел попасть, но змей нырял на ветру, и он промахнулся. А по самолету бы не промазал, нет! И тут он услышал приближающееся гудение мотора. Самолет!

— Осветить государственные флаги! — скомандовал капитан.

Тотчас яркий луч прожектора выхватил из сумерек носовую и кормовую палубы и трюмные брезенты с нарисованными во всю ширину государственными флагами Советского Союза. Теперь летчик не мог ошибиться. Невидимый самолет приближался, рев мотора нарастал с каждым мгновением.

— Товарищ капитан, он пикирует! — крикнул Вася в сторону мостика.

Но капитан и вахтенные уже поняли это.

— Выключить прожектор, лево на борт!

Сверху на судно полились густые струи трассирующих пуль.

— Огонь, огонь! — крикнул капитан.

Все пять «эрликонов» и два «браунинга» застрочили в темноту по невидимому врагу. Трассирующие снаряды и пули разноцветными пунктирами помчались вдогонку самолету, сходясь и исчезая в ночи.

Павлик Драгула, выпустив все 60 снарядов из «улитки», оторвал свои плечи от дугообразных упоров пушки и прислонился к бортику гнезда. Правой рукой он поддерживал повисшую левую.

— Ушибся? — спросил его Вася. — Можно, я буду стрелять?

— Ранили меня… Смени магазин, Вася.

— Товарищ капитан, Драгулу ранило! — крикнул Вася.

— Драгулу ранило! Драгулу!.. — Этот крик повторился на палубе и в коридорах, и, прежде чем вахтенный матрос, посланный капитаном, добежал до кают-компании, где дежурили санитарка Аня Кириченко и судовой медик Роман Ошиток, они уже кинулись наверх.

Пуля пробила руку Павлика выше локтя. Аня и фельдшер наложили ему жгут и повели вниз. Вася перезарядил пушку, встал на место первого номера.

Но самолет больше не возвращался. Через четверть часа дали отбой тревоге, капитан пригласил командный состав на совещание к себе в каюту.

Механики и штурманы молчали, находясь под впечатлением только что случившегося.

— Как там Драгула? — спросил наконец капитан.

— Неважно, — сказал фельдшер. — Надо бы скорее в госпиталь — кость задета.

— В Акутане сдадим… — Капитан обратился к старшему механику: — Как думаете, Леонид Петрович, кто нас атаковал?

— Немцев здесь нет, — буркнул Вербицкий. — С Японией мы не воюем. Гадать, одним словом, трудно…

— Какой-нибудь японец возвращался на авианосец после бомбежки Алеутов и решил нас пугнуть… — предположил Понуренко.

— Ну что ж, гадать действительно трудно, — сказал капитан. — Будем, друзья, смотреть в лицо фактам. Вполне возможно, что нападение повторится. Сейчас всем, не дожидаясь утра, проверить готовность своих объектов, предупредить людей, чтобы не теряли бдительности. Выполняйте.