Сергей Черных - Записки штурмана, или Не стреляйте в офицера флота, он еще не утонул

– Левый борт 75, дистанция 200 метров, черепаха!

Командир встрепенулся, пошел на левый борт мостика, навел визир в указанном направлении. Подошел к громкоговорящей связи и дал команду: «Командиру БЧ-2 с пулеметом на ГКП!»

Потом подумал и добавил: «На командирский катер, катер к спуску!

Команде катера – в катер!» Прибыл командир БЧ-2. Пулеметная лента не убрана в коробку, болтается до палубы. Одним словом, Рэмбо. Командир подошел еще раз к визиру, уточнил пеленг, дистанцию и говорит:

– Пошли на сигнальный мостик.

Прибежал заспанный Сережа Серин, мой младший штурман, командир командирского катера – уточнить задачу. Забрались на сигнальный мостик. Матраца нет, его уже убрали. Командир берет пулемет и, расставив ноги на ширину плеч, из положения стоя, дает три очереди штук по десять. Пулемет работает мягко, ровно, ствол почти не дергается. После первой очереди черепаха поплыла кролем, вразмашку и только по поверхности, в направлении строго от корабля.

– Ну, Серин, иди, поднимай. Она, небось, как решето.

Серега уже разобрался в задании без объяснений и бегом отправился на катер. Черепаху подняли с помощью сачка, которым подбирали мусор за «Нимитцем». При внимательном рассмотрении добытого экземпляра на нем не было обнаружено ни одной царапины! Всем разрешили сфотографироваться с черепахой на юте. Весила она килограммов 40, в диаметре была около полуметра. Фотосессия продолжалась часа два. Народу-то больше трехсот моряков. Потом нашу невольную гостью торжественно отпустили с парадного трапа в родную стихию. Чуть ли не бескозырками махали. Трогательно до слез.

Потом был заход в Триполи (Ливия). Я заранее проработал все предполагаемые маневры на карте самого крупного масштаба из имеющихся в наличии, так что имел полное представление о предстоящих телодвижениях.

При входе в порт нам зачем-то дали лоцмана. Лоцман – араб, говорящий, разумеется, на международном морском английском, сразу занял место на мостике возле командира и начал что-то уверенно лопотать. Я, сын старшего смены лоцманов Калининградского морского порта, уверенно вел корабль к причалу. Лоцмана надо было нейтрализовать, поэтому командир вызвал начальника службы снабжения и попросил принести нашего фирменного напитка и пару бутербродов. Фирменный напиток представлял собой спирт, разведенный водой со щедрым добавлением вишневого сиропа, этакий «вишневый ликер».

Через 10 минут процесс пошел, так что лоцман перестал комментировать мои доклады командиру о том, куда и как рулить. Через некоторое время подошли к причалу, выделенному нам для швартовки, где нас ожидали два буксира. На причале были построены две швартовные команды в необычных для нас пенопластовых спасательных жилетах, непонятной желто-розовой расцветки. Опустили обе ВДРК и без помощи буксиров прижались точно к месту швартовки. Не было ни бросательных концов, ни проводников, заводили сразу швартовые концы. Швартовались буквально несколько минут. Обтянули основные, завели по дополнительному в нос и в корму, чтобы не таскало взад-вперед, и поставили трап. Швартовные команды на причале аплодировали, как в самолете при посадке. Флаг перенесли на ют, подняли гюйс.

На причале ждал Чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в Социалистической Народной Арабской Ливийской Джамахирии со свитой. У нас на юте был выстроен почетный караул. Ребят в почетный караул подбирали еще в базе. Всего 20 человек и два запасных. Все ростом выше метр восемьдесят, красавцы. Новые наглаженные белые голландки с не выцветшими форменными воротниками (гюйсами), новые майки-тельняшки создавали впечатление свежести и бодрости. Белые наглаженные брюки, белые парадные ремни с блестящими, как золото надраенными бляхами, белые перчатки, белые бескозырки с черными лентами и надписью на них «Северный флот» гармонично завершали антураж. Все участники почетного караула были похожи друг на друга как братья-близнецы, несмотря на разницу в национальностях. Ну и нельзя не сказать о том, что в руках членов почетного караула было необычное для флота оружие-СКСы, самозарядные карабины Симонова с примыкающимися штыками, которыми пользуются роты почетного караула на парадах и производят неизгладимое впечатление на граждан. Слаженность почетного караула просто поражала, так как отрабатывалась каждый день с момента, как только мы узнали, что идем на боевую службу. Ребята умели просто жонглировать карабинами, как игрушечными. Возглавлял почетный караул помощник командира корабля капитан-лейтенант Васильев Сергей Игоревич, одетый в белую парадную форму с золотым аксельбантом, красавец и умница парень, тоже не хилого роста, необычайной строевой выучки и подтянутости. При церемониале участники почетного караула смотрели на Посла сверху вниз как 33 богатыря из сказки Пушкина о царе Салтане. Короткая приветственная речь Посла, ответное троекратное «Ура!» и торжественная встреча состоялась.

По поводу нашего прибытия во дворце ливийского руководителя Муаммара Каддафи был дан прием. Форма одежды парадная. Было нас человек тридцать офицеров и мичманов, назначенных командиром корабля для участия в банкете.

К борту подкатил красивый белый автобус. Мы расселись поудобнее и поехали. По пути секретарь консульского отдела посольства рассказал нам про местную жизнь и обычаи. Мы поерзали на сиденьях, ощупывая во внутренних карманах парадных тужурок плоские фляжки с шилом, когда он рассказал, что в Ливии сухой закон и за употребление спиртных напитков можно запросто угодить в тюрьму. Зато про народ мы слушали с удовольствием. Каддафи действительно заботился о народе. Какие льготы были у граждан Ливийской Джамахирии в то время, можно прочитать в Интернете, хотя дело это уже прошлое…

Приехали, осмотрелись, вошли в фойе. Помыли руки в уборной, удивились чистотой и современностью сантехники. Громадный зал, красиво и богато! Огромный стол, составленный кругом из отдельных столов и накрытый белыми накрахмаленными скатертями, как на свадьбе, ломился закусками на блюдах и фруктами в вазах; бутылки, разумеется, только с минеральной водой и соками. Рассаживались через одного: наш офицеры и мичмана чередовались с ливийскими офицерами, всего человек 50–60. Налили в бокалы напитки и старший от принимающей стороны произнес речь на вполне приличном русском языке. Выпили за дружбу и сотрудничество. Появились официанты, все – мужчины, и принесли по первому блюду. Что-то вроде бобов в остром томатном соусе. Дело происходило часов в 15–16, поэтому, не пообедав на корабле, мы с аппетитом принялись за бобы. Буквально через три минуты опять появились официанты, отобрали у нас недоеденные бобы и поставили перед каждым по тарелке риса с какой-то мясной подливкой. Мы перестроились и нажали на рис. Через три минуты принесли жаркое с картошкой. Мы опять перестроились и поднажали на жаркое. Но через три минуты опять появились официанты и принесли пасту с ветчиной и зеленью. Перестраиваться было уже лень. Мы вышли в уборную и сделали по глотку. Когда вернулись, ливийские офицеры потянули носами. Многие из них учились в СССР и знали, что означает этот запах. Некоторые из них даже сносно лопотали по-русски, и объясняли нам, где и когда учились.