Виктор Лаптухин - Тайные фрегаты

Поэтому сегодня за столом маленького капитана восседал краснолицый гигант с лихо закрученными усами и коротко подстриженной седой бородой. От его сиплого голоса и громового хохота жалобно звенели хрустальные бокалы в настенном шкафу и испугано трепетали канарейки в клетке у окна. Правда, желто-зеленый попугай, когда-то привезенный хозяином с Ямайки, охотно вступал в беседу и бодро отзывался на слова гостя. Тогда матушка Клементина делала вид, что очень сердится, и махала кружевным платочком на своего любимца. К счастью, она не понимала по-испански и просто не догадывалась, почему попугай так веселит мужчин.

По столу, над которым поднимался пар от горячей ветчины и отварной осетрины, гулко стучали кружки, наполненные темным английским пивом, и мелодично позвякивали серебряные чарочки с добрым голландским джином. Ян ван Деккер угощал старого знакомого и нового союзника Ричарда Остина, капитана британского королевского флота. В ближайшее время объединенным англо-голландским эскадрам предстояло действовать против общего врага, и офицеры связи двух стран уже сейчас приступили к установлению тесных деловых контактов.

— Вот мой воспитанник, — представил Ивана маленький капитан. — Станет офицером во флоте царя и будет воевать со шведами!

— Со шведами нельзя воевать! — матушка Клементина тяжело вздохнула и приложила к глазам платочек. — Они не знают пощады. Как были дикими викингами, так ими и остались, хотя и приняли христианство.

— Справиться со шведами можно. Они медленно думают, и им никогда не надо показывать свою слабость, — уверенно произнес англичанин. Он оценивающе взглянул на Ивана и тряхнул головой. — Хорошего офицера получит русский царь Петр… Эх, Ян! Ведь и мы когда-то были такими же молодыми. Помнишь сражение у острова Тексель?

— Да, двадцать пять лет прошло! Тогда твой «Решительный» взлетел на воздух, и мы подобрали всех, кто остался в живых.

— Спасибо вашему врачу, он не стал отнимать мне ногу. Но хромаю до сих пор. Помянем тех, кто остался у того острова!

— Вечная им память! А знаешь, мы бы вас не одолели, если бы французы не бежали до конца сражения. Наши фрегаты так их и не догнали!

— У них и испанцев корабли крепкие и быстроходные, матросы смелые. Но вот офицеры настоящей морской службы не знают. Чины получают не в походах и сражениях, а через придворную родню. У кого титул громче, у того и звание выше. Сами ходят по палубе в шелках и кружевах, шляпы размером с хорошее тележное колесо и утыканы перьями. Зайти на камбуз и узнать, чем кормят матросов, даже и не подумают. Одним словом — дерьмо! О, хозяйка, прошу простить меня за такие слова!

— Весной поплывешь в Архангельск? — спросил Ивана маленький капитан, чтобы сменить тему разговора и отвлечь гостя от обличения недавних союзников. — Не доводилось бывать в этом порту!

— Я ходил туда два раза, — произнес капитан Остин. — Порт неплохой, но не менее восьми месяцев в году скован льдом. Да и путь туда трудный, через полярные моря. Но ежегодно в него прибывает свыше ста судов. Половина из них — английские.

— Что они закупают? Лес?

— Корпуса кораблей мы делаем из собственного дуба, и на большой линейный корабль идет до четырех тысяч хорошо просушенных стволов. А вот для мачт и рей нужны сосны, для снастей пенька, лен для парусов и, уж конечно, смола и деготь для всяких корабельных нужд. Без этого у Британии не будет флота, способного доставить товары из заморских колоний и защитить торговые суда от пиратов и флотов других держав. Но все эти материалы мы можем получить, и довольно дешево, только в Архангельске.

После обеда, выслушав добрые пожелания и советы, Иван попрощался. Эльза так и не вышла к гостям, родители сказали, что она простыла и плохо себя чувствует. Но на берегу канала, там, где зимой стояла палатка торговца горячим шоколадом, его поджидала маленькая фигурка, закутанная в теплую шаль. Покрасневшая от холода ручка протянула пушистый шарф с вышитым на нем якорем.

— Возьми, на память. В твоей Московии так холодно!

— Эльза, я напишу тебе письмо. Кончится война, обязательно приеду.

В ответ девушка молча покачала головой. На ее личике Иван видел только огромные глаза, полные слез. Точно такие же, как у бабушки Натальи, когда она провожала старшего сына на пограничную заставу. Помнится, тогда была война со шведами. Или с поляками?

Пробили часы на башне ратуши, отходящий в Амстердам паром отвалил от набережной. До самого поворота канала Иван махал шарфом. Прощай, Эльза! Прощай, милый городок Гарлем! Эх, а моя доля, как ладья в море. Смерть под ногой. Бог над головой!

После того обеда прошло несколько дней. Почту отправили, и в посольстве продолжалась обычная работа. Андрей Артамонович ездил с визитами к высоким особам и принимал важных посетителей. Но были среди них и такие, что появлялись под покровом темноты, и тогда широкоплечий Лаврентий молча дежурил у боковой двери, впускал и выпускал этих безымянных друзей. Павел же наблюдал за канцелярией и денежными делами, а Иван сидел над бесконечными бумагами: шла подготовка к отправке в Архангельск первой в этом году партии иностранных мастеров — строителей шлюзов, литейщиков, врачей, архитекторов и многих других. Всем им были обещаны хорошие условия работы, приличная оплата, жилье и корма от казны, свободное исполнение обрядов веры. Специально учрежденная в Москве Тайная военного совета коллегия ведала делами иностранцев, так что они были полностью независимы от суда приказных и воевод.

Как-то поздно вечером, когда все получали задание на следующий день, Андрей Артамонович спросил Ивана:

— Подготовил бумаги учителей для математической школы в Москве?

Выслушал ответ и, как бы случайно, задал новый вопрос:

— У тебя есть знакомые в Любеке?

— Зимовал там. Кое-кого помню.

— Затянул ты составление списка, — посол сокрушенно покачал головой.

— Не приказный я, перо скачет в руке. Пока один лист сделаю начерно, Павел пять напишет набело, — ответил Иван. Ему бумажная работа уже надоела хуже горькой редьки.

На этом разговор и закончился, но через день посол вызвал Ивана в свой кабинет. Плотно прикрыл дверь и решительно произнес:

— Я подумал и решил — хватит тебе бумагу изводить. Есть дело, опасное и тайное. Сделаешь его и поплывешь в Архангельск. Понял?

— Точно так!

— Одного человека с товаром надо проводить до Любека и там погрузить на судно. На нем и сам отправишься на родину.

— Что за товар?

— Мушкеты и другой военный припас. Москва приказала все это срочно прислать для новых регулярных полков. Время военное и нельзя ждать, пока оружие будет изготовлено на наших заводах. С помощью известного тебе Николая Витсена я нашел купцов, готовых поставить этот товар по сходной цене. Один из них господин Брант. Он обещал оформить мушкеты как груз Ост-Индской компании и в Любеке погрузить их на судно, идущее в Архангельском караване.