Валерий Буслов - Тиша-2 идёт на Запад (сокращенная версия, сетевой вариант =Письма из Океана)

Вспомните цифры Джимми Корнелля о тысячах лодок, которые ходят по Тихому и Индийскому. Статистически маловероятно в одном месте встретить пять знакомых лодок из этой обширной выборки. Но наверное в какой-то определенный период времени, да еще при условии, что речь идет о людях, которые целенаправленно возвращаются в Америку и Европу вокруг Африки, получается, что нас таких вроде бы совсем немного.

13 Сентября, Зулулэнд Яхт-Клаб

Мауритиус, как и все остальное на этом свете, открыли португальцы. Вот такой они были настырный мореплавательный народ. И ведь всего-то их было в те времена от силы миллион. А теперь в одной только Бразилии говорит по-португальски двести миллионов человек, если не больше. Но интересно,что португальцы как-то так нешибко цеплялись за открытые ими земли. Были в те далекие времена народы попрактичнее. Скажем, те же голландцы. Это они первыми поселились на Мауритиусе. Был у них тогда некий принц по имени Мауритис. Отсюда и имя получилось для острова. Голландцев выселили французы, и ,чтобы никто не сомневался, переименовали Мауритиус в Иль Де Франс (Остров Франции или Остров Франция или Французский Остров – плохо у меня с французским – из рук вон). Французким остров был достаточно долго, так что даже и теперь в Порт Луи по утрам можно купить свежехрустящий багет и роскошные патэ из утиной печенки – не меньше восьми видов. Не говоря уже про здешний язык, но про язык потом.

У французов остров отбили англичане, которые первым делом вернули острову его первоначальное голландское имя. Вот все-таки другие они люди. Англичане, я имею в виду. Нет чтобы переименовать Остров Франции в Остров Англии или Остров Англия или Английский Остров. Вернули острову его голландское имя. Мало этого – отменили на острове рабство и освободили от него привезенных из Африки чернокожих. Чем уже совсем досадили местным французским рабовладельцам и те подняли мятеж. Сегодня на Мауритиусе автобусы привозят китайских туристов в крепость, которую англичане построили для своего гарнизона и их семей, чтобы защитить их от недовольных французов. Вот и я тоже должен себе время от времени напоминать, что времена Вердена, битвы на Сомме и антигитлеровской коалиции – очень недавние времена. А до этого были века противостояния, начиная с норманнского завоевания и кончая Аустерлицем и Святой Еленой. Так что может быть и можно понять почему французы не хотят говорить по-английски.

Идем дальше. Открытый португальцами, и первоначально освоенный голландцами, франко – английский остров Мауритиус сегодня населен преимущественно выходцами из Индии – 70 процентов индусов и еще 20 процентов пакистанских мусульман. Оставшиеся 10 процентов – китайцы, потомки чернокожих африканских рабов ( здесь их называют «креолы» ) и немногочисленные европейцы. Все говорят на своих языках, конечно, но с некоторой примесью французкого. Здесь это называется «креол». Скажем, прикидываюсь дурачком и спрашиваю у галдящих безумолку на хинди таможенников, которые раз в пять минут произносят слово или два по-французски, на каком языке они говорят. Отвечают, что на «креол». То же и с пакистанцами. Урду с тремя словами по-французски это тоже «креол». Вот сейчас написал слово «мерси». Считайте, что я пишу этот палец на «креоле».

В теперешнем мире, стран и мест , где живут разные народы сколько угодно. Наверное таких, где живет один народ ( Япония ) уже почти и не осталось. У нас в Квинсе тоже переходишь пешком из одного квартала в другой как из одной страны в другую. Но Нью-Иорк – это громадная метрополия, да и в Америке-то он один такой зверинец-зоосад. А в каком-нибудь Техасе, если ты говоришь на нормальном английском – без южного акцента («дролл»), так ты и вообще не человек. На Мауритиусе все народы компактно живут вместе на одном маленьком острове и никакого другого Техаса, там за две тысячи миль на Мексиканском Заливе, не предвидится. Поэтому меня, например, на Мауритиусе больше всего впечатлила именно его многоликость.

Смотреть остров нас повез Рашид – пакистанский мусульманин, третье поколение на Мауритиусе. Начали, естественно, с главной мечети острова в Порт Луи. Очень красивый интерьер, с огромным развесистым деревом, которое растет прямо внутри мечети. Такое впечатление, что вся мечеть была построена вокруг этого старого дерева. В этом же элегантном интерьере - бассейн, в котором правоверные омывают ноги - не то до молитвы, не то после, а может и до и после.

А в бассейне плавают большие рыбы. Никогда раньше не видел живых рыб в местах отправления культа. Безумно интересно. Рыбы, с одной стороны оживляют интерьер, а с другой, своим молчанием, приближают к таинству.

Потом Рашид повез нас на озеро, где находится религиозный и культурный центр мауритийских индуистов. Поскольку индусы являются доминирующей национально-религиозной группой на острове, центр этот раскинулся на большой территории и всем своим обликом произвел на меня большое впечатление. Скорее всего потому, что я никогда не был в Индии. Над озером возвышается громадная (20-метровая) статуя улыбающегося Шива, а ниже, по берегу разбросаны элементы храма – многочисленные культовые статуи и молитвенные алтари.

Индийская религиозная скульптура ярко-цветная и необычна своей знаменитой многоликостью – трехголовая дева, семиконная упряжка, голова слона с кистями человеческих рук вместо ушей.

Смотришь и, как в зале древне-египетской скульптуры Британского Музея в Лондоне, понимаешь,что художники и скульпторы двадцатого века ничего не придумали и не изобрели. Если Генри Мур вырос из египетских статуй, то Сальвадор Дали – из индийских. Чистейшей воды сюрреализм. А поскольку из всей современной культуры мне лично он ближе всего, то тут, на Мауритиусе, я сильно приблизился к истокам.

В храме полным ходом шло богослужение и мужчины в индийских шапочках и женщины, разодетые в разноцветные сари, под песнопение жреца передавали друг другу чаши с живым огнем и какими-то экзотическими фруктами. Хорошо бы когда – нибудь про все это хоть что-нибудь узнать.

В Мауритиусском национальном парке живут большие черепахи. Не такие большие, как на Галапагосе, но все равно очень большие. Там же туристам показывают кратер потухшего вулкана. Теперь кратер весь зарос тропическим лесом и получилась такая совершенно круглая, огромная и глубокая лесная яма с маленьким озером (как глаз) в самом низу.

Но самое интересное в парке – «цветная земля». По какой-то очередной немыслимой игре природы, участок базальтовых скал полностью выветрился до уровня мелкозернистой, почти глинистой почвы с высоким содержанием окислов железа и алюминия. Железистая глина красно-коричневая, а алюминатная – голубовато-синяя. Округлые, очень мягких, я бы сказал каких-то даже нежных очертаний, холмы этой многоцветной глины необычайно красивы. Мы были в парке в конце дня, при заходе солнца, и все это зрелище предстало в полном закатном блеске, с четкими контурами участков земли разного цвета и глубокими тенями между ними.