Владислав Кузнецов - Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

Вскоре после начала войны обе стороны ухитрились потерять доставшиеся им линкоры: республиканский линкор «Хайме I» погиб от взрыва на стоянке, франкистский «Эспанья» погиб на республиканском минном заграждении и был потоплен собственной командой. С него началась известная фашистская традиция топить корабль, получивший от действий противника решающие повреждения, и утверждать, что он не потоплен врагом, а затоплен собственным экипажем. Так или иначе, после этого главенствующая роль досталась крейсерам, при этом так сложилось, что оба корабля этого класса в момент фашисткого мятежа не были достроены, и достались франкистам.

В результате борьба за коммуникации для республиканского флота неизбежно осложнилась. Мятежники имели отличные возможности для обеспечения блокады восточного побережья Испании. Они располагали удобной базой на острове Майорка, откуда крейсера успевали перехватывать транспорты, идущие в республиканские порты, благодаря своевременной информации.

Информацию эту охотно предоставляли итальянские союзники Франко. Италия имеет исключительно благоприятное положение для наблюдения за узостями в районе Сардиния-Сицилия-Мальта, еще одну линию блокады обеспечивало наблюдение за Гибралтарским проливом. Разведку в пользу мятежников вела и итальянская авиация.

Борьба с западной линией блокады осложнялась наличием береговых батарей мятежников, контролирующих африканское побережье Гибралтарского пролива, ширина которого наиболее узком месте составляет 7,7 морских мили, что позволяет его простреливать из орудий среднего калибра. Отдельным республиканским судам удавалось прорываться сквозь пролив, маскируясь под иностранные, пользуясь оживленностью торгового судоходства в проливе. Американские суда широко использовали метод подделки документов на груз, задерживать невоенные товары, предназначенные для поставки в порты Восточного Средиземноморья франкисты не решались. Однако поставки вооружений на основную территорию Республики оказались возможны только через Средиземное море и зону блокады восточного побережья.

Республиканский флот решал задачу прикрытия транспортов из СССР двояко.

Во-первых, практиковалось прямое сопровождение транспортов эсминцами и легкими крейсерами. Выход производился вечером, что позволяло сопровождать транспорты в течение ночи, имея превосходство над франкистами в торпедном вооружении. Этому мятежники противопоставили отнесение блокадной линии к востоку, что затрудняло действие республиканских сил, обладавших невысокой автономностью и малыми запасами топлива, а также опасавшихся дневного боя с противником, обладающим превосходящей артиллерией, то есть с одним-единственным крейсером «Канариас», который, впрочем, действительно решительно превосходил любой из республиканских крейсеров.

Во-вторых, производились диверсии с целью отвлечения франкистских кораблей, например, обстрел позиций мятежников на побережье. В условиях хорошо налаженной разведки противника эта мера редко бывала эффективной.

Советские суда перехватывались, экипажи задерживались, а суд мятежников приговаривал советских граждан к каторжным срокам, что, помимо прочего, являлось нарушением международного законодательства, допускающего конфискацию судна с военной контрабандой, но не расправу над моряками. В этих условиях Советский Союз решился на проведение специальной операции, направленной на устранение главной помехи республиканскому флоту. На тот момент единственным советским кораблем, которому хватало автономности для действий у средиземноморского побережья Испании, был только что завершивший модернизацию «Михаил Фрунзе».

В то же время мятежники ускорили ввод в строй тяжелого крейсера «Балеарес», не дожидаясь полной готовности его вооружения. Корабль был привлечен к боевым действиям, располагая лишь тремя башнями главного калибра из четырех, вместо штатной универсальной артиллерии были поставлены орудия, предназначенные для эсминцев, итальянские зенитки, несколько британских «пом-помов» – в общем, все, что нашлось. В таком виде крейсер был привлечен к очередной операции по перехвату советского судна с «военной контрабандой».

Исход сражения известен. «Фрунзе» получил три попадания восьмидюймовыми снарядами, с которого именно из крейсеров, установить не удалось. Тяжелый крейсер «Канариас» был потоплен, «Балеарес» ушел. Главную задачу советский корабль выполнил: взял достаточно пленных, чтобы угроза сурового суда над мятежниками и пиратами заставила Франко согласиться обменять моряков по принципу «всех на всех».

В июне 1937 года «Балеарес» был дооборудован до штатного уровня – установлена четвертая башня главного калибра, универсальные орудия. Крейсер стал флагманом франкистского флота. Он по-прежнему выходил на перехват транспортов, в том числе и советских, однако теперь мятежники подчеркнуто скрупулезно соблюдали призовое право по отношению к советским кораблям и гражданам, и седьмой дорогой обходили «Фрунзе», который конвоировал транспорты с особо важными грузами.

Состояние республиканского флота понемногу менялось к лучшему. Понемногу уходили или смягчались недостатки, делавшие его малоэффективным. Улучшилась боевая подготовка рядового и командного состава, была наведена пристойная дисциплина. Несмотря на тяжелое положение на сухопутных

фронтах, флоту были выделены самолеты для создания собственной авиации, пусть и небольшой. В феврале 1938 года флот достиг своего наиболее впечатляющего успеха: в ночном бою уничтожил последний тяжелый крейсер франкистов. С этого месяца вопрос о прорыве блокады встал уже перед мятежниками.

За Франко проблему решил Муссолини, который предоставил для сопровождения судов свои тяжелые крейсера и линкоры. В течение второй половины 1938 – первой половины 1939 года в Западном Средиземноморье иной раз можно было наблюдать, как итальянские боевые корабли ведут конвой в фалангистскую Испанию, а «Фрунзе», параллельным курсом, другой – в Испанию Народного Фронта, а после ее падения -в Каталонскую Республику.

В этих условиях действия как республиканского, так и франкистского флота оказались скованы, и крупных столкновений на море между ними больше не было.

Флот всегда был предметом заботы греческого правительства. Даже в период экономической депрессии его не забывали пополнять новыми кораблями, существующие проходили модернизацию. Политическая нестабильность начала-середины 1930-х, однако, привела к некоторому перерыву в пополнении флота. Установление в 1935 году монархической диктатуры и чистка командного состава флота после восстания на некоторое время отвлекли Афины от пополнения материальной части, однако в 1937 году греческое правительство, наконец, вновь обратилось к нуждам флота. Новые планы подразумевали не только заказ кораблей за границей, но и организацию строительства однотипных эсминцев в Греции. Было ясно, что в ближайшее время страна не сможет вновь позволить себе столь значительные траты, а значит, выбранный тип, с учетом модернизаций, должен служить долго. В итоге предпочтение было отдано британскому типу «Н», но с германским вооружением.