Свирид Литвин - Необыкновенный рейс «Юга»

Кое-кто из старых кочегаров начал делиться воспоминанием о том, где и когда кто был свидетелем пожаров на судах и отчего происходили эти пожары.

Кочегар Уваров рассказал о пожаре на «Инженере Авдакове», случившемся во время шторма в Средиземном море.

Подлинная причина этого пожара осталась, конечно, невыясненной, но и администрация судна, и вся команда объяснили себе причину начавшегося в трюме пожара ни чем иным, как тем, что в каком-то из разбитых ящиков загорелись от трения друг о друга или от трения соседних коробочек погруженные в Петербурге спички. Об этом пожаре Уваров вспоминал с нескрываемым удовольствием.

Открыв трюм с горевшим грузом, команда начала немедленно заливать его водой. Когда огонь был потушен, принялись разбирать груз и всё негодное и попорченное выбрасывать за борт, а то, что уцелело, размещать опять в трюме. Работая около такого груза, как калоши, команда не преминула, конечно, в изобилии запастись ими. В общем акте о пожаре все эти калоши были списаны как погибшие во время пожара.

Добравшись до Константинополя, припрятанные калоши команда обменяла на берегу на золотые и серебряные турецкие лиры, французские франки и английские фунты стерлингов.

Вечером того же дня, когда случился пожар, мы пересекли путь Васко да Гамы, пройденный им по Индийскому океану на деревянных судах в 1498 году. 416 лет отделяло нас от этого исторического события. Когда третий помощник капитана сообщил нам мимоходом об этом, почти вся команда высыпала на палубу. Группируясь у фальшбортов на прове, команда начала внимательно смотреть на пустынный простор океана, как бы ища на нем те следы, которые оставили здесь 416 лет тому назад корабли Васко да Гамы.

Никаких следов на океане от кораблей Васко да Гамы, конечно же, не оказалось. Океан был таким же, как и четыре сотни лет тому назад, только техника да люди изменились за это время. По просьбе кочегара Бородина третий помощник капитана вкратце рассказал историю путешествия Васко да Гамы, историю открытия Америки и путешествия Магеллана.

Во время этой беседы, к удивлению третьего помощника и более грамотных матросов и кочегаров, выяснилось, что некоторые члены экипажа, имея за плечами не одно кругосветное плавание, не знали, между прочим, того, что земля — шар.

Вернувшись после беседы с командой к себе в каюту, третий помощник принес через несколько минут в матросский кубрик два разных экземпляра «Географии» и предложил грамотным матросам и кочегарам прочесть и разъяснить их команде.

На следующий день во время чтения «Географии» одним из кочегаров было внесено предложение соорудить глобус, нарисовать на нем все части света, океаны и обозначить на нем то место, где мы движемся по океану. Праздной и уставшей от бездействия командой это было принято почти единодушно. На утро следующего дня из дерева, проволоки и парусины общими усилиями начал сооружаться на метр в диаметре глобус. К вечеру он был уже плотно загрунтован белой краской, а на второй день кочегар Матисен, окруженный по-детски весёлой толпой кочегаров и матросов, осторожно с циркулем в руках размечал на глобусе меридианы и параллели. Приготовив затем в разных котелках разных цветов краску и вооружившись географическими картами, Матисен начал наводить на глобусе очертания материков, островов, морей и заливов. Через два дня упорной работы Матисена, к общему удовольствию всей команды, на палубе стоял огромный глобус, на котором четко был вычерчен третьим помощником весь путь «Юга» от Сингапура и до дня изготовления глобуса. Каждый день после того, как старший помощник «ловил» секстантом в 12 часов дня солнце и определял по нему и по хронометру местонахождение судна, третий помощник шел с циркулем в руках к глобусу и отмечал местонахождение судна на глобусе. Следя теперь за движением судна по глобусу, мы знали уже, что нам до линии, идущей от Коломбо до Суэца, надо одолеть ещё 500 километров. Идя в среднем по 30 километров в день, мы знали уже, что если не изменится или не утихнет муссон, то приблизительно через 17 дней мы будем невдалеке от острова Сокотра на пути судов, идущих из Азии в Европу и из Европы в Азию.

Изучая географию по книжкам, картам и глобусу, мы одновременно изучали и границы втянутых в войну держав. Как неимоверно далек теперь был от нас мир событий на земле!

То, что мы знали о событиях на земле после встречи с «Томском», давно отошло в область прошлого. Личная ежедневная тревога за свою судьбу, за свою жизнь почти совершенно выветрила из наших голов интерес к тому, чем жили на земле люди.

Знакомясь теперь по учебникам с теми территориями, которые занимали разные державы, мы стали горячо интересоваться вдруг тем, что творится сейчас на земле, которая казалась нам порой уже чем-то безнадежно отдаленным, как какой-нибудь её спутник вроде Луны.

Не зная тонкой политической игры держав, затеявших войну, причин и конечных целей войны, мы, не вдаваясь в предположения и длинные рассуждения о том, кто кому намнет бока, горячо интересовались, однако, тем, куда передвинутся те или иные границы, каких держав мы не застанем уже на земле вовсе и какие новые государства на земле за это время появятся. Мы часто находили теперь нелепым изменение нами первоначального курса с целью избежать встречи с «Эмденом». Мы изменили курс, чтобы не встретиться с враждебным нам «Эмденом», а за это время, пока мы болтались в море, на земле могло измениться все так, что «Эмден» из недруга давно мог стать уже нашим другом, а кто-нибудь из предполагаемых друзей — нашим врагом.

— Земля! Как мы любили ее в это время! Любили не за то, что на ней можно вволю достать хлеба, мяса и табака, а за то, что на ней были люди, ежедневно изменявшие ее облик и жизни людей на ней.

На четвертый день утром, после того, как мы соорудили глобус, перед нами неожиданно вырисовалось вдруг далеко на горизонте два близко расположенных друг от друга островка. Замеченные сперва вахтенным матросом в бинокль, они через пять минут стали центром внимания всей команды.

После тщательных наблюдений с капитанского мостика и просмотра некоторых судовых карт и лоций, выявилось, к общему удивлению, что они нигде на картах и в лоциях не отмечены. Оказалось, что мы неожиданно наткнулись на два не открытых ещё острова.

От нашего курса острова лежали немного вправо, и нам ничего не стоило подойти к ним ближе.

Приблизительно часа в три дня на километр расстояния к островкам капитан приказал боцману сделать лотом промер глубины. Заброшенный на длинном лине, лот дна не достал. И только на расстоянии метров 400 до одного из островов лот на глубине 50 метров начал упираться в дно. За 100 метров до берега первого островка мы после долгих недель скитания по океану отдали, наконец, на двадцатиметровой глубине якорь.