Виктор Фомин - Океан. Выпуск седьмой

— А то при поворотах и изменении хода могут быть некоторые неприятности… Инерция.

Дымов откинул сиденье, прикрепленное к задней стенке рубки, сел и посмотрел на часы:

— Время поворота, товарищ командир…

— Право руля! Курс одиннадцать градусов!

Старшина первой статьи Морозов плавно переложил штурвал.

— Руль право!

Корабль проворно, почти без крена изменил направление движения.

— На румбе — одиннадцать градусов.

— Так держать, — отозвался Ушаков, посмотрел на механика и кивнул ему: — Полный ход.

И сейчас же министр и главнокомандующий ощутили, как их начало с силой прижимать к задней стенке рубки. Водяная пыль уже не вздымалась по бортам, а клубилась далеко за кормой. Мелкая волна убегала под корабль, словно взлетная полоса аэродрома под самолет, разбегающийся, чтобы взмыть в небо. Берег ощутимо отступал к горизонту и терял свои очертания.

— Правый борт пять градусов — надводная цель! — доложил радиометрист.

— Есть справа пять — цель, — отозвался старший лейтенант, взглянул на расположенный перед ним экран радиолокатора кругового обзора и, поднеся к глазам бинокль, принялся разглядывать обнаруженный впереди объект. — Сейнер. Шесть градусов влево по компасу!

— Есть шесть градусов влево по компасу, — отозвался рулевой.

Министра и главкома будто кто-то мягко, но настойчиво потянул с сидений вправо.

— Почему вы отвернули, командир? — поинтересовался министр. — Ведь мы проходили в стороне от судна?

— У него справа сети, товарищ маршал. А где кончаются — не видно.

— Но они ж вам не помеха: вы скользите над водой.

— Мы — корабль, товарищ маршал. Правда, не совсем обычный, но корабль. А потому обязаны точно соблюдать ППСС.

— Что-что соблюдать?

— Международные правила предупреждения столкновения судов.

Министр посмотрел на главкома, улыбнулся и снова-спросил:

— И вы их никогда не нарушаете?

— До сегодняшнего дня — ни разу, товарищ маршал.

— Ну-ну, дай-то бог, как говорится.

Корабль плавно обошел сейнер и лег на прежний курс. Суденышко промелькнуло за окнами рубки так стремительно, что его даже не удалось разглядеть. С запозданием вспомнились лишь рыбацкие руки, приветственно взметнувшиеся над головами.

Аэро-лапоток скользил над поверхностью моря спокойно, без малейшей качки, тряски. Создавалось ощущение полета.

Ушаков, занятый своими делами, совсем забыл о высоком начальстве, находящемся у него за спиной. Когда на горизонте появился остров Чаек, начальство само напомнило о себе.

— Вы здесь бывали? — раздался вдруг тихий голос главкома, незаметно подошедшего и вставшего рядом с креслом Ушакова.

— Так точно, товарищ главнокомандующий. Два раза приходил.

— Где выходили на берег?

— На западной стороне. Рядом с пирсом.

Главнокомандующий оглянулся на министра и еще тише, почти заговорщически, спросил:

— А на южную оконечность сможете выйти?

— Но там же…

— Я знаю. Там предупреждены. Вопрос: сможете?

— Рельеф позволяет.

— Вот там и выходите. И пройдите как можно дальше. К дороге.

— Есть, товарищ главнокомандующий!

Остров будто выныривал из воды и стремительно приближался, на глазах увеличиваясь в размерах. Но корабль шел на него, не снижая скорости.

Маршал посмотрел на часы.

— Двадцать пять минут. Здорово. А сколько, товарищ старший лейтенант, потребовалось бы, скажем, на торпедном катере?

— При такой волне — около часа.

— Ого! Ощутимо.

Уже можно было различить маленькую бухточку, окаймленную нешироким песчаным пляжем. За ним рос низкий кустарник, дальше раскинулось холмистое поле, а еще дальше темнел лес. Над двумя холмами ажурными лопухами торчали антенны радиолокаторов.

Ушаков взял микрофон и сказал:

— Приготовиться к выходу на берег!

У министра брови поползли вверх. Пальцы сжали спинку командирского кресла.

Корабль в мгновение ока пересек пляж, проскочил кусты и, сбавив скорость, пополз, чуть переваливаясь, над полем. Миновав холмы, он направился к опушке леса. У дороги, скрывающейся в просеке, командир остановил свой аэро-лапоток. Звенящий свист моторов стих, и корабль медленно сел на грунт.

— Дальше не имею права, товарищ Маршал Советского Союза, — встав с кресла, доложил Ушаков. — Какие будут указания?

— Дайте отбой тревоге.

Едва пассажиры сошли по трапу на землю, как из просеки на предельной скорости выскочили три «газика» и зеленый автобус. Из первой машины вышел взволнованный майор и бегом направился к прибывшему начальству. Маршал хмуро выслушал доклад, указал рукой на холмы с антеннами и что-то сказал, видимо малоприятное.

Через минуту все уехали, и дорога опустела.

Спустя час аэро-лапоток со всеми пассажирами вернулся в базу. Он выполз на бетонку, лихо развернулся на пятачке и, сделав «выдох», опустился на свое место на площадке.

Покидая корабль, министр пожал руку старшему лейтенанту Ушакову:

— Благодарю вас, командир, за прогулку. Вы меня убедили в огромных возможностях этих кораблей. Желаю вам успеха в службе и в личной жизни, товарищ капитан-лейтенант!

— Служу Советскому Союзу, товарищ маршал!

Направляясь к машинам, министр сказал главкому:

— Вы жаловались, что не можете подобрать офицера на должность командира отряда этих кро… прошу прощения, чудо-кораблей. А по-моему, этот капитан-лейтенант…

— Старший лейтенант…

— …этот капитан-лейтенант… вполне подходит.

— Молод очень.

— А эти необычные чудо-корабли еще моложе. Их командирам нужны юношеский задор, беспокойный поиск, дерзость действий и, если хотите, влюбленность. Солидным, опытным офицерам это уже трудно: они в плену традиций. Да и отношения с начальством портить им уже нет смысла.

— Ну что ж, убедили.

— Вот и хорошо. А на осенних учениях посмотрим их в деле.

— Не рано ли? Всего полтора месяца осталось…

— Думаю, что не рано. Молодежь энергичная, справится.

…Ночь была темной. Черная вода, черное небо. Без единого огонька, без единого проблеска. И в этой космической черноте журавлиным треугольником вел свой отряд капитан-лейтенант Ушаков.

Далеко впереди берег, занятый «противником», на который отряду предстоит доставить разведывательную группу. Задача группы — дезорганизовать противодесантную оборону «противника», привлечь к себе его внимание, связать боем и тем облегчить высадку с кораблей основных сил.

Заметно похудевший Ушаков сидел в затемненной рубке на откидном сиденье за спиной рулевого и размышлял о предстоящих действиях. И чем больше он думал над планом этих действий, тем больше убеждался, что план этот далеко не лучший. В нем использование чудо-кораблей мало чем отличалось от использования обычных десантных кораблей. Разве что скорость подхода к берегу значительно больше да десант высаживается не в воду и даже не на пляж, а доставляется прямо на поле боя, за линией противодесантных заграждений. Но атаковать-то им предписано традиционно в лоб, с того направления, где их ждет «противник». Велик ли выигрыш в таких условиях от использования этих, как их назвал тогда министр, «крокодилов»?