Ричард Реган - К востоку от Малакки [ЛП]

Когда я вел побитое, но сохранившее гордый вид судно по проливу Татонг-Чэннел, кочегары бросали в топки последние лопаты угольной пыли. Его надстройки несли многочисленные признаки борьбы с тайфуном. Две шлюп-балки торчали пустые и согнутые, искореженные или отсутствующие палубные устройства и дельные вещи имели такой вид, будто они побывали в объятиях Великого Кракена. Большие полосы краски были содраны с поверхностей силой ударов бешеных волн, являя постороннему взору тусклые участки голой стали, уже покрывающиеся ржавыми потеками.

По контрасту с побитым, прихрамывавшим судном утро выдалось свежим и прекрасным. Солнце еще не поднялось достаточно высоко для того, чтобы его жадные лучи выпили всю влагу с зеленых, покрытых лесом склонов гор, которые окружали гавань. Скалистые вершины Поттингер-Пик и Маунт-Паркер четко выделялись на фоне бледно-голубого утреннего неба, и казалось, что до них можно дотянуться и потрогать руками.

Обойдя полуостров и повернув на курс, ведущий к узкому проходу Лаймун-Пэссидж, я заметил лоцманский катер, шедший по проходу в нашу сторону. Я сбавил ход, катер подвалил к борту, и потеющий краснолицый англичанин в спортивных шортах и накрахмаленной, но успевшей помяться белой рубашке вскарабкался по лоцманскому трапу и поднялся на мостик.

— Доброе утро, капитан, — произнес он, протягивая коротенькие и толстые пальцы и тяжело дыша от подъема по трапам. — Судя по внешнему виду вашего судна, вам изрядно досталось.

Я слегка пожал его слабую влажную руку.

— Да, нам досталось несколько неприятных часов, когда казалось, что пришел конец. — Я любовно потрепал тиковый планширь ограждения крыла мостика: — Старушка держалась замечательно.

— Вам, капитан, крупно повезло. С Формозы приходят сообщения о множестве затонувших и выброшенных на берег судов. — Он сделал паузу, как бы ожидая ответа, но когда я просто кивнул, подтверждая наше замечательное везение, продолжил: — Вас ставят к причалам Коулун-Пойнта.

— Замечательно, лоцман, принимайте управление. Имейте в виду, мы дожигаем остатки и угольную пыль, так что я не уверен, сколько протянем. Буксир заказан?

— Да, капитан, он на подходе.

Когда мы прошли узкость, перед нами открылось обширное пространство бухты Коулун-Бей. Впереди у мыса Норт-Пойнт я заметил спешащий к нам приземистый, похожий на крепыша буксир. Я обратился к Лотеру, стоявшему на крыле рядом со мной:

— Чувствую себя почти как дома. Питер, мы готовы к приему судовладельцев?

Питер поморщился на этот риторический вопрос. Как только подстихло, он выгнал на палубу всю верхнюю команду — устранять безобразия, причиненные ураганом. Я тогда же послал радиограмму, сообщая в ней наше состояние и наши нужды, но был уверен, что внешний вид нашего судна заставит подняться несколько бровей.

Но не внешний вид экипажа. Я всегда не переставал удивляться жизнерадостности матросов и их умению тут же забыть ужасы вчерашнего. Ужасы часов, проведенных на пронизывающем ветре пополам с соленым душем, ужасы изматывающей качки на судне, борющимся за свою жизнь. У собравшихся на полубаке под ярким солнцем при виде величественных гор, окружающих укрытые воды гавани, воспоминания о тайфуне померкли в глубинах памяти. Я слышал их возбужденный кантонский говор, когда они показывали руками их родные деревни, джонки и сампаны, снующие между островков. Не зря Гонконг на кантонском диалекте означал "благоухающая гавань". Влажный запах зеленых джунглей, древесный дым множества костров, готовящих пищу, запах высушиваемой рыбы, дым пароходов, стоящих на якоре — все эти запахи пробуждали слегка подзабытые воспоминания. Я вдохнул полной грудью теплый, наполненный множеством ароматов воздух и почувствовал, что Восток прочно угнездился в фибрах моей сущности.

Впереди можно было видеть скопление судов на якорных стоянках между мысами Цим-Ша-Цуи и Виктория и паромы компании "Стар-Ферри", пробирающиеся между ними. К порту примыкали постройки военно-морской базы и коммерческого центра этого приморского города, с желто-песчаными правительственными зданиями и белоснежными банками и торговыми домами. Правее у судоремонтного завода Хонг-Хам-Бей рядами стояли ошвартованные друг к другу суда, ожидавшие или производившие ремонтные работы. Когда мы прошли мыс Коулун-Пойнт с его построенной в стиле неоготики железнодорожной станцией и возвышающейся над паромным терминалом башней с часами, к нашему борту приткнулся буксир, изрыгнув горячий сернистый выдох. Затем он подтолкнул нас к пирсу-гребенке, в воздух взвились выброски, их подхватили береговые швартовщики-китайцы, которые вытащили тяжелые манильские канаты на причал и положили их огоны на швартовные пушки [55] Швартовные пушки (палы) — чугунные или стальные тумбы на причалах, за которые крепятся швартовные канаты. . Как только швартовы были закреплены, я дал отбой машине, к великому облегчению Фрейзера. Я был уверен, что к этому моменту в котлах жгли только один воздух.

Наконец, по установленному парадному трапу потянулась вереница портовых чиновников. Все они, я знал, направлялись в мои апартаменты. Не будет покоя грешной душе.

— И у вас нет ни малейшего представления, почему вас атаковали у острова Манус? Пираты, говорите? — сказал капитан Феарклу, член правления и управляющий гонконгским отделением Англо-Восточной пароходной компании.

Первоначальная волна чиновников схлынула, и Феарклу сидел в кресле в моем салоне, попыхивая желтоватой обгрызенной трубкой Меершаум. Его верхнюю губу покрывали густые усы. Они должны были быть седыми, чтобы попадать в тон с коротко подстриженными волосами, если бы не были так пропитаны никотином.

— Абсолютно никакого. Как я сказал, это был вполне рутинный снабженческий заход — до того момента, как нас атаковали.

— Весьма странно, весьма. Я не могу поверить, что старший Леунг мог иметь к этому какое-то отношение. Наш агент в Морсби хорошо отзывается о нем. Должно быть, какой-то его конкурент решил захватить топливо.

С чашечки трубки упал пепел на брюки темно-серого костюма, который Феарклу носил постоянно, невзирая на жару и влажность гонконгского лета. Он раздраженно смахнул пепел на палубу.

— Но, капитан Роуден, почему вы сразу не сообщили о нападении, а ждали прихода в Гонконг? Вы могли бы радировать, и тогда был бы шанс поймать их.

— Нам не было нанесено вреда, кроме нескольких царапин, капитан Феарклу, а к тому времени, как австралийские власти смогли бы прибыть туда, нападавший, кем бы он ни был, давно бы исчез.

— Полагаю, вы правы, Роуден, — буркнул Феарклу. — Чертовски странно, однако, чертовски странно — все это из-за нескольких бочек топлива. Однако я должен известить страховщиков. Должна поступить претензия от старшего Леунга. Меня удивляет, почему он молчит до сих пор.