Алена Волгина - Отравленные морем

На третий день вдруг задул свежий встречный ветер, так что часть пути нам пришлось проделать на вёслах. К вечеру все вымотались настолько, что даже Манриоло немного притих.

– Сегодня пораньше пристанем к берегу! – распорядился синьор Алонзо. – Спешить нам особо некуда.

Он был прав. По рассказам моряков я знала, каким коварным бывает ночное море. В темноте запросто можно сесть на мель или налететь на скалу!

Впереди как раз показался Пицене – шумный городок с рыжими черепичными крышами, черными иглами кипарисов и традиционным замком на холме. Грубые приземистые башни, расположенные по углам крепостной стены, казалось, проседали под тяжестью облаков. В порту на рейде стояли два больших корабля, в одном из которых – по округлому корпусу и высоким надстройкам на носу и на корме – легко было признать венеттийского «купца». Сердце у меня зачастило. Капитан этого судна почти наверняка был знаком с Рикардо Граначчи… а может, и с Алессандро.

Грязный, крикливый порт встретил нас шумом и толкотнёй. Синьор Алонзо, хлопнув по плечу местного чиновника, принялся расспрашивать насчёт стоянки и приличной таверны. Я заметила, что он также поинтересовался насчёт той венеттийской каракки. Корабль из Венетты возбудил не только моё любопытство.

– Хочешь попробовать?

Вздрогнув, я очнулась от мыслей. Рядом со мной стоял Манриоло, протягивая кулёк, сложенный из виноградных листьев. В кульке была горсть оливок. И когда только он успел их добыть?

– Пройдёмся немного, – предложил он. – Синьор Алонзо сам обо всём договорится. Всё равно до завтра мы отсюда не двинемся.

Судя по оливкам и мирному тону, он старался меня задобрить. После вчерашней размолвки мы так и не помирились. Манриоло остался ночевать на палубе с матросами, а я всю ночь пролежала без сна, прислушиваясь к усталому поскрипыванию переборок и размеренному плеску волн.

Чем дальше мы отходили от порта, тем спокойнее и тише было вокруг. На молу торчали рыбацкие домишки на сваях, похожие на дозорных, бдительно следящих за морем. Ветер, так некстати задержавший нас в пути, трепал растянутые для просушки сети.

У оливок был крепкий, солоноватый вкус, но меня это не смягчило.

– Мне не нравится, что ты выставляешь меня дурой перед людьми синьора Алонзо, – прямо заявила я. – Что это за представление было вчера? Я тебе не невеста и не жена!

– Твои слова разбивают мне сердце, – нарочито вздохнул Манриоло, но, споткнувшись о мой хмурый взгляд, посерьёзнел: – Ладно. Будь ты моей невестой, всё было бы проще. В команде у синьора Алонзо есть разные люди, и кое-кто из них не прочь воспользоваться ситуацией. Взять хотя бы Джованни с Барилем. На последней стоянке они едва не разыграли тебя в кости! Хорошо, что капитан вовремя вмешался. Если донна Джулия когда-нибудь узнает об этом, она оторвёт мне башку и скормит её морренам! Пусть лучше эти невежи думают, что ты со мной…

У меня запылали щёки. Раньше мне не приходилось сталкиваться с подобной грубостью. В монастыре на Терра-деи-Мираколи, разумеется, не было мужчин, кроме старого Ваноцци, вечно дремавшего в будке около ворот. Но Ваноцци был так стар, что вопрос о его поле можно было считать несущественным. Он казался ровесником монастырских стен. После этого, в Венетте, я жила под защитой Рикардо и донны Ассунты, ну а в Перне рыбаки так боялись моих талантов, что не осмеливались позволять себе вольности. «Попробуй-ка оскорби морскую ведьму – и потом будешь целый месяц хлебать пустой суп из капусты!» – вот что они, вероятно, думали. В Перне я была в безопасности. А теперь?

Мир не был благожелателен к одиноким женщинам вроде меня. Что мне делать в Венетте? К кому обратиться за покровительством? Вероятно, Джулия могла бы меня защитить, но ещё неизвестно, как на это посмотрит Рикардо. Прошлой весной я обвела его вокруг пальца, выдав себя за его сестру, и в отместку он вполне мог упрятать меня в тюрьму. Для простой девушки назваться патрицианкой – это преступление, и не важно, насколько благородными были мои мотивы! А поскольку муж Джулии находился в отъезде, за нас некому будет заступиться. Разве что Алессандро… но я запрещала себе думать о нём. Может, он вообще меня презирает. Страшно подумать, что ему пришлось пережить тогда в крипте! А всё из-за меня. Вряд ли он обрадуется, если я опять появлюсь у него на пути!

Манриоло тем временем продолжал извиняться. Спохватившись, я поняла, что пропустила его последние слова мимо ушей.

– Ладно, забыли.

Ссориться расхотелось. В конце концов, какая разница, что подумают или не подумают про меня синьор Алонзо и его люди! Через день-другой мы расстанемся и, надеюсь, больше никогда друг друга не увидим.

Размышляя каждый о своём, мы повернули обратно к порту и шумным торговым рядам. На постоялом дворе стоял дым коромыслом. В зале было так тесно, что яблоку негде упасть! Манриоло ввинтился в толпу у стойки, чтобы найти хозяина, а я отошла в сторонку, пропустив запыхавшуюся девушку с подносом, и огляделась. За отдельным длинным столом я увидела синьора Алонзо с помощником в компании каких-то важных господ. Уж не капитан ли той каракки сидел напротив него? Пожилой седоволосый синьор был очень похож на венеттийца. Об этом говорила и его солидная одежда темных тонов, и напористая манера речи. Его спутники выглядели попроще и больше помалкивали. Может, это охранники? Зато синьор Алонзо, как всегда, болтал за троих: речисто блестел зубами, улыбался, постоянно подзывал разносчиц, требуя то жаркого из козлятины, то ветчины, то новый кувшин вина. Похоже, все они отлично проводили время.

– Я, наверное, пойду к ним, чтобы узнать, нет ли чего нового, – сказал Манриоло, внезапно появившийся рядом со мной. – А ты, если хочешь, поднимайся наверх. Здесь всё забито, но мне удалось сторговать одну комнату. Хоть сегодня выспимся как нормальные люди, в нормальных постелях! Господь свидетель, мне надоело сгибаться, как складной нож, чтобы втиснуться в тот сундучок, который Алонзо гордо называет каютой! И я устал засыпать на палубе под храп Бариля! Он так рычит во сне, будто воображает себя медведем!

Я невольно засмеялась, взяла ключ и пошла наверх. Мне тоже хотелось узнать новости из Венетты, но в свете нашего последнего разговора напрашиваться в компанию к подвыпившим господам было бы очень глупо. Потом не оберёшься проблем, даже если Манриоло поклянётся перед всеми, что я его родная жена! Так что я смирилась и решила, что лучше высплюсь.

Комната с тёмными балками под низким потолком встретила меня тишиной и покоем. Снизу отдалённо долетали всплески голосов и звон посуды. Постель выглядела вполне удобной, а в умывальнике была вода. Что ещё нужно усталому человеку? Охапка сена на полу, накрытая одеялом, видимо, предназначалась для Манриоло. Хмыкнув, я раскрыла окно. Где-то вдалеке брехали собаки. Скользкий рыбный запах, ударивший в ноздри, на миг заставил меня вспомнить о Перне. Здесь было так же спокойно и тихо. Громкие события, бушевавшие в Венетте, Фиеске, Эттуро и Медиолане, обходили этот городок стороной. Здесь, в основном, жили люди, которым больше нравилось быть зрителями происходящих где-то событий. «Идеальное место для тех, кого потрепало жизненным штормом», – подумала я про себя. Потом забралась в пахнущую лавандой постель и решила хотя бы на эту ночь выбросить из головы все тревоги.