Эдуард Чухраев - Адмиралы правят миром

Наполеон лучше, чем кто-либо другой, понимал, что цели, провозгласив которые ему удалось повести за собой миллионы французов, никогда не будут достигнуты, пока остаются незыблемыми основы политического и экономического могущества Британской империи – ее морская торговля и военный флот. Но ошибка Наполеона состояла в том, что он решил побить это могущество Англии с суши, не используя силы своего флота.Наполеон в Континентальной блокаде стремился победить Англию на море действиями на суше, на земле : « Я хочу завоевать море могуществом земли», – заявлял Наполеон.Такая же ошибка была у Наполеона и в замысле Египетской экспедиции. И вообще, на море, где действия сторон в решающей степени зависели от военно-географических условий и состоянии погоды, успех Наполеону сопутствовал лишь в единичных случаях.

Морское превосходство Великобритании состояло не в числе ее кораблей, а в знаниях, энергии и настойчивости ее адмиралов и моряков вообще. «В сущности, шла борьба между морскими комбинациями Наполеона и глубоким знанием своего дела со стороны британских офицеров, избегающих эксцентрических движений, на которые он неутомимо старался их вынудить» (А.Т. Мэхэн, английский военно-морской теоретик, адмирал). «Только незнакомством Наполеона с природой морской войны, с е историей, можно объяснить эту хроническую ошибку стратегического творчества величайшего военного гения, не понимавшего, что демонстрации и политические комбинации не могут дать длительного, прочного господства на море, что морская сила по своей природе обладает несравненно большей подвижностью и свободой, чем сухопутная; что только успешный результат боевого состязания между враждебными флотами даст действительное господство на море» (Б.Б. Жерве, один из ведущих военно-морских теоретиков России).

21 октября 1805 г. у мыса Трафальгар эскадра адмирала Г.Нельсона, состоявшая из 27 линейных кораблей, разгромила главные силы объединенного франко-испанского флота под командованием П.Вильнева, имевшие в своем составе 33 линейных корабля. С этого момента в стратегических планах Наполеона флоту не отводилось даже самой ничтожной роли. Ставка была сделана на армию.

При подготовке вторжения в Россию Наполеон ошибочно решил, что его Великая армия со своими задачами справится и без помощи флота.Примечательно, что при бегстве Наполеона из России (в 1812 году), его пытался разгромить русский адмирал Чичагов Павел Васильевич (1767—1849) – сын Василия Яковлевича Чичагова, морского министра Российской империи с 1802 по 1809 годы (официально по 1811 год). После переправы французов через реку Березину адмирал Чичагов П.В. был обвинён в неспособности, преградить неприятелю путь к отступлению.

Главам государств и сегодня важно помнить военно-стратегические уроки из опыта применения военно-морских флотов в эпоху Наполеоновских войн.Наполеон (как и Российский император Александр I), полагаясь на многочисленность и силу своих армий, не оценил политического и военно-стратегического значения баз на удаленных и заморских территориях. Следствием этого стала легкость, с которой он отказался от Луизианы (а Александр – от всех приобретений, полученных в ходе полувековой политической и военной борьбы за Средиземноморье). В ходе Наполеоновских войн самым убедительным образом подтвердилась справедливость мысли Петра Великого, сравнившего «потентанта» (государя, верховного правителя), имеющего только армию, с человеком, оставшимся с одной рукой. «Уступка моря Англии» была не единственной, но одной из главных причин крушения военной стратегии Наполеона, решившего, что его победоносная армия способна и без флота обеспечить достижение политических целей войны с Англией. И катастрофа, которую он потерпел в России, в значительной степени была предопределена тем, что он сознательно отказался от борьбы за Балтику, т.е. самой выгодной стратегической коммуникации с точки зрения снабжения его Великой армии. По существу аналогичный просчет допустило и правительство Александра I. Наполеон и Александр I просчитались в том, что значительно преувеличили зависимость флота от природных факторов, не оценив должным образом его главного преимущества – стратегической мобильности, т.е. того качества, которое при умелом использовании морской силы позволило Англии играть решающую роль в процессе формирования единой стратегии всех антифранцузских коалиций и гибко реагировать на изменение военно-политической и военно-стратегической обстановки на всех театрах военных действий.

На основе глубокого анализа войн на море в конце XX века военно-морские теоретики и историки английский вице-адмирал Коломб Филип Хауард (1831 – 1899) и американский контр-адмирал Альфред Тайер Мэхэн (1840 – 1914) одновременно создали теорию "морской силы". Они справедливо считали, что именно морским силам принадлежит решающая роль в вооруженной борьбе, а завоевание господства на море – главное условие победы в войне. И американские и английские государственные деятели успешно использовали эту теорию при управлении своими государствами на рубеже XIX и XX веков. В то же время далеко не все верховные правители понимали это. Как, например, Гитлер

Адольф Гитлер(1889 – 1945) – основоположник и центральная фигура национал-социализма, основатель тоталитарной диктатуры Третьего рейха, вождь (фюрер) Национал-социалистической немецкой рабочей партии (1921 – 1945), рейхсканцлер Германии (1933 – 1945), фюрер Германии (1934 – 1945), верховный главнокомандующий вооружёнными силами Германии (с 19 декабря 1941) во Второй мировой войне.

Большинство историков полагает, что экспансионистская политика Гитлера стала одной из главных причин развязывания Второй мировой войны. Международный военный трибунал признал преступными само руководство нацистской партии и созданные Гитлером организации: СС, Служба безопасности, гестапо.

Как относился Гитлер к военно-морскому флоту?Он не был его поклонником. Он считал старый флот открытого моря, воевавший в Первую мировую войну, «парадным соединением», «романтической игрушкой» и «мишенью для вражеских артиллерийских учений». Его боязнь моря и дискомфорт, который он испытывал, когда при нем говорили о морской политике, отмечали многие современники. Командующий подводным флотом Германии Карл Дёниц писал, что «для Гитлера война на море была чем-то страшным и непонятным». А фюрер сам однажды признался: «На суше – я герой, на море – я трус».Гитлер считал, что роль флота – вспомогательная и заключается в поддержке операций на суше. Впервые встретившись с командующим немецким флотом адмиралом Эрихом Редером, он дал ему ясно понять это. «Роль флота, – заявил Гитлер Редеру, – заключается в рамках его ответственности перед европейской континентальной политикой». Семь лет спустя он придерживался той же точки зрения и на совещании руководителей флота заявил, что «только решение всех наших проблем на суше позволит нам выполнить свои задачи в воздухе и на море». Эту точку зрения не следует считать сбалансированным взглядом на взаимоотношения между сухопутными и морскими силами. Адмирал Редер писал, а другие поддерживали его мнение, что Гитлер «плохо понимал опосредованный характер воздействия морских сил и то давление, которое он мог оказать на врага на суше в случае благоприятного географического положения». Гитлера, по словам адмирала, интересовало только одно: «сравнительные данные о скорости, размерах, вооружении и огневой мощи кораблей». На основе этого он и делал свои теоретические заключения. Он совершенно не понимал таких элементов морской стратегии, как наличие базы флота, зависимость от доступности портов, от союзников и географического положения.