Константин Бадигин - Секрет государственной важности

— Не беспокойтесь, мадам, сегодня день рождения английского короля. Это салют.

— Ах, день рождения короля! Как трогательно! — Она сразу успокоилась.

Орудийные залпы сотрясали воздух. Зажав уши, Лидия Сергеевна пошла дальше. Мимо нее по булыжной мостовой тарахтела вереница повозок, груженных домашним скарбом. На повозках среди узлов и чемоданов сидели дети; следом, спеша, спотыкаясь, шли родители; сгибались под тяжестью ноши китайцы-рогульщики.

Вся бухта была забита военными и торговыми судами интервентов.

— Скажите, это бегство? — Веретягина остановила пожилого мужчину в клетчатом костюме и котелке.

— Самое настоящее, сударыня. Красные на Первой речке, — утешил ее котелок.

— А где генерал Дитерихс? — истерично крикнула Лидия Сергеевна. — Он должен защищать нас… Он поклялся…

— Генерал Дитерихс, наверно, в Посьете. Все держится на волоске, и этот волосок — японский, — вздохнул котелок. — Жители Владивостока разделились на две части: одни только и думают, как бы выбраться из города раньше последнего японца, а другие готовят встречу красным, и я боюсь, что последних гораздо, гораздо больше.

— Где продают билеты за границу?

— Что вы, сударыня, — котелок посмотрел на сестру милосердия с непритворным удивлением, — какие теперь билеты?..

— Я должна увидеть генерала Дитерихса во что бы то ни стало.

— Что ж, желаю успеха. — Мужчина в клетчатом приподнял котелок и поторопился за своей повозкой.

Стемнело, но по черной воде бухты еще сновали китайские шампуньки. Огоньки встречались, наплывали друг на друга, снова расходились. Они были похожи на резвящихся светлячков. Мадам Веретягина, ошеломленная только что услышанным, стояла у причалов, беззвучно шевеля губами, почти ничего не видя. Она упала бы в обморок, если бы ее не подхватил какой-то офицер. Оглянувшись, он вытащил из кармана плоскую фляжку и заставил Лидию Сергеевну сделать солидный глоток.

Веретягина закашлялась, но пришла в себя.

— Благодарю. Надо спасаться, господин офицер. Большевики… Помогите!..

На Лидию Сергеевну бодряще подействовал услужливый офицер с холеными черными усами.

— Мадам, прежде всего надо поужинать. За хорошим куском мяса я обязательно что-нибудь придумаю. В кишках пусто… Сегодня только редьки вонючей удалось перехватить. Позвольте представиться — ротмистр Галицкий.

— У меня остался перстень и золотая цепочка, — сказала Веретягина, — я продам.

На Светланке кое-где еще торговали. Однако тяжелые гофрированные жалюзи на окнах магазина Чуркина опущены. Поражала необычная тишина. Трамваи не ходили. Забастовка. Оставив на улице нового знакомого, Лидия Сергеевна вошла в ювелирный. В эти дни многие покупали и продавали драгоценности.

Веретягина хотела снять перстень. Но руки еще не отошли от укусов комарья, и перстень упорно не хотел слезать с пальца. Тогда она подала цепочку. Толстячок приказчик бросил ее на весы.

— Восемьдесят иен, сударыня! — Приемщик вопросительно посмотрел на клиентку.

Она молча кивнула.

Едва успела Лидия Сергеевна спрятать деньги, как в магазин ворвалась компания пьяных офицеров; двое с наганами бросились на приказчика. Толстячок проворно нырнул под прилавок. Тотчас раздался звонок. Из внутренних дверей выскочили вооруженные люди — охрана магазина. Началась перестрелка.

Лидия Сергеевна прижалась в угол. Две пули воткнулись в стенку совсем близко от нее. Под яростным натиском охраны офицеры отступили, оставив на полу раненого.

— Сволочи, — приподнялся он на локте, — бросили, трусы…

От бессильной злости он зарыдал. Кровь пропитала рукав его шинели. Охранники стояли молча, не зная, что делать.

— Зачем вы, штабс-капитан, пошли на преступление? — спросила раненого Веретягина.

Офицер поднял на нее яростные глаза.

— Как жить в Китае? У меня семья. Я два года не получал жалованья. Во Владивостоке нас кормили, а что делать там?.. Все грабят. Все равно смерть… С Россией кончено. — Здоровой рукой офицер нашарил на полу выпавший у него револьвер и, глядя в упор на Веретягину, выстрелил себе в висок.

Лидия Сергеевна выбежала из магазина. Ее ротмистр разглядывал пирожные и торты в соседней витрине. На стрельбу в магазине он не обратил внимания.

— А… мадам, — сказал он, — какой приятный торт… Продали удачно?

Веретягина кивнула. «Почему он смотрел на меня, когда стрелялся? — думала она. — Кажется, самоубийцы обычно делают свое дело где-то наедине, скрытно, а этот…»

Галицкий повел Лидию Сергеевну в ресторан «Золотой рог». По пути им довелось увидеть, как из ночного клуба выбрасывали на улицу двух гуляк; вслед полетели офицерские фуражки. Поднявшись, ругаясь, офицеры снова стали ломиться в дверь…

В ресторане тоже шла гульба напропалую. Им посчастливилось: освободился отдельный кабинет. Ротмистр оказался разговорчивым, приятным во всех отношениях мужчиной, а всезнающий официант снабдил Веретягину важными сведениями. Оказывается, право на выезд надо получать в штабе флота. Эвакуацией города ведает адмирал Безуар.

— Адмирал Безуар? Я его знаю, — оживилась Лидия Сергеевна. — Он был приятелем моего мужа.

На улице темно. Навстречу шел, шатаясь, пьяный прапорщик в старом, замызганном френче, грязных кавказских сапожках и горланил:

Где скоротать остаток ночи? В гостиницу, конечно, не пробьешься. По совету ротмистра, пристроились на китайской лодке-шампуньке. Лидия Сергеевна даже вздремнула.

Наутро та же лодка доставила их к борту безмашинной канонерки «Маньчжур». Морской штаб почти без перерыва заседал в ее полутемной кают-компании. Странно выглядели оплывшие сальные свечи. Решался вопрос: куда эвакуироваться? Рассматривались два варианта: северный — на Камчатку. Там с наличными силами предполагалось создать новое белое государство. Другой вариант: южный — в Китай. Камчатка казалась предпочтительнее — от русской земли отрываться было страшно. Но пугало позднее время — как со всей армадой идти в Петропавловск на зиму глядя… Выбрали южный вариант.

Дежурный адъютант доложил адмиралу Безуару о Веретягиной и передал ее записку.

— Дайте ей пропуск на «Призрак», — тотчас распорядился адмирал. — Это жена известного генерала. Несчастная женщина.

— Но с ней… офицер. Она просит два пропуска.

— Пусть два, — согласился адмирал.

Ротмистр Галицкий был несказанно рад выпавшей ему удаче.

На «Маньчжуре» Лидия Сергеевна узнала, что генерал Дитерихс еще во Владивостоке, на маленьком пароходе «Смельчак». Они снова вернулись к причалам. Напротив дома правления Доброфлота стоял японский пароход «Киодо-Мару». У его борта столпились повозки с красными крестами. Это больные и раненые. Стоны, ругань…