Владимир Трошин - Любимцы Богини

– Для обеих турбин дается команда «Обе турбины «Реверс».

– А для чего Вам дана интуиция, товарищ капитан-лейтенант? – кап-три сурово посмотрел на Лаврова. – Давайте-ка, напишите мне все заново и ответьте на вопрос, почему Вы не выполнили «Реверс» обеими турбинами.

Лоб Лаврова покрылся холодным потом: «Этот особист пытается повесить всю вину за столкновение на него, вахтенного инженер-механика! Фокус не пройдет!». На этот раз Лавров писал очень медленно, взвешивая каждое слово и каждую фразу. Кап-три ждал, часто поглядывая на свои наручные часы. Очевидно, ему срочно нужно было куда-то уйти. Наконец он не выдержал:

– Допишите в казарме. Я жду Вас здесь через полчаса!

Что писать? Здесь без совета грамотного и бывалого человека не обойдешься! Комдив-три направился в казарму, надеясь найти Сысуева. Но там его не оказалось. В довершении ко всему ему не дали зайти в свою собственную каюту. Там, в окружении нескольких офицеров, среди которых солидной фигурой выделялся начальник политотдела капитан 1 ранга Артющенко, стоял, насупившийся, красный как рак старший матрос Сажин.

«Даже помещений для допросов не хватает!» – прикрыв за собой дверь, Володька прислушался.

– Почему Вы ничего не пгедпггыняли, для того чтобы предотвггатить его ошибочные команды! – картавил Артющенко.

«Совсем охренели! Где это видано, чтобы рулевой-сигнальщик, старший матрос поправлял командира дивизии, без пяти минут адмирала! На дворе не семнадцатый год!» – возмутился Лавров.

Дежурный по команде посоветовал искать командира БЧ-5 в электромеханической службе соединения. В кабинете флагманских специалистов сидел один капитан 2 ранга Штыков. После аварии на двести двадцать первой, Юрия Алексеевича сняли с должности и он, находясь за штатом, ожидал решения своей дальнейшей судьбы, выполняя отдельные поручения Белоногова. Юрий Алексеевич дружелюбно протянул руку:

– Здравствуйте! Как жизнь? Иголки под ногти еще не загоняли?

– Загоняли. Загнали так глубоко, что не знаю что делать!

– Рассказывайте!

Лавров поделился возникшей проблемой. Юрий Алексеевич думал недолго:

– Скорее всего, этот капитан 3 ранга служил на втором поколении и ничего не знает о первом. Возможно, он даже не бывший инженер-механик. Навешенные и автономные турбогенераторы для него одно и тоже. По этой причине он просто не знает, что навешенные турбогенераторы ограничивают маневренность корабля. Вы «Инструкцию по использованию средств движения ПЛА» хорошо знаете?

– Да.

– Тогда вспомните, есть там описание перехода из «ТГ– режима» в режим «Реверс»?

– Нет!

– Вот так и напишите этому премудрому особисту. Данный режим не предусмотрен «Инструкцией по использованию средств движения ПЛА»!

– Спасибо! – лицо Лаврова расплылось в благодарной улыбке.

Ровно через полчаса он вручил свою объяснительную следователю.

– Вы уверены в том, что написали? – прочитав текст, спросил Лаврова следователь.

– Глубоко уверен! – ответил тот, – Я свободен?

– Свободны. Если понадобитесь, мы Вас вызовем! – проинформировал особист, прекрасно понимая, что вызывать этого уверенного в себе инженера уже не придется.

Ремонт! Время отдыха для экипажей первого поколения! Только не личного состава электромеханической боевой части. И не потому, что матчасть – весь корабль!

Давно «канули в лету» времена, когда инженеры на первые атомоходы подбирались лично создателем атомного флота академиком Александровым и его молодым помощником Велиховым. Ввод атомной энергетической установки начинался с объявления боевой тревоги по флоту, а в воскресный вечер к подъезду лучшего в городке ресторана, для отмечающего вместе с экипажем чей-то юбилей механика, подгонялась «Волга» командующего. Дежурный офицер извинялся перед дамами за то, что обратился в столь неурочный час, и предлагал командиру БЧ-5 от имени командующего воспользоваться лимузином для того чтобы съездить спрямить подводную лодку, у которой крен изменился аж на пол градуса.

Время шло. Страна Советов, как скорый поезд проносится мимо забытого полустанка, проскочила зарю атомной эры. Еще достраивались на стапелях первенцы атомного кораблестроения, а на флотах уже проходили ходовые испытания подводные лодки новых поколений, более надежные, более грозные! Число их с каждым годом росло, им уделялось все больше внимания. И уже все тот же знаменитый академик, забыв свою первую любовь, требовал, чтобы на новые корабли отбирали только лучших из лучших и ни в коем случае не с первых атомоходов. Нельзя допустить, чтобы на них перенесли старые порядки!

Бог с ней, с любовью академика, только бы не отнимали то, что давали раньше! Увы!

Первое поколение лишилось резервных экипажей, которые были расформированы в целях экономии. Отсутствие резервного экипажа тяжким бременем легло на плечи подводников. Допустим, пришла подводная лодка из автономного плавания. У каждого члена экипажа от полутора до двух месяцев отпуска. Для второго поколения отгулять отпуск не вопрос. Сдали лодку резервному экипажу и разъехались по санаториям и домам отдыха. Для первого поколения все гораздо сложнее. Атомные реакторы с корабля никуда не денешь, количество вахтенных в корабельном расписании не убавишь. Вот и стоят, целых два месяца, пока не отгуляют остальные, сменяя друг друга через день, одни и те же люди. Особенно трудно дежурному по кораблю и его помощнику. После четырех часов сна, нескольких ночных учебных аварийных тревог, под давящий на сознание рев турбинок, в дыму от газосварки бди, чтобы корабль не утопили, не сожгли и не растащили орды прибывающих на него работяг! Через два месяца жизнь налаживается, розовощеким отпускникам уже гораздо легче заступать на вахту через два на третий, а то и четвертый день. И только к концу ремонта инженер – механик может расслабиться вахтой один раз в пять дней!

«Хорошо, что все отгуляли отпуска! – размышлял Бобылев, ожидая, когда с надстройки схлынет толпа желающих спуститься на стапель дока, по только что установленному на леса трапу. – Дежурных по кораблю будет хватать!».

Совсем недавно, в мае, К-30 вышла из завода, после годового планового текущего ремонта и за это время почти вся электромеханическая боевая часть побывала в отпусках. Несмотря на это, он чувствовал себя виноватым. Когда планировали дежурства по кораблю, Слава Файзуллин спросил составлявшего график капитан-лейтенанта Исаковского:

– Почему в списке нет Бобылева?

– Лейтенант Бобылев не будет стоять дежурным по кораблю, пока не сдаст на управление группой. Автономку никто не отменял! Всем понятно? – сказал, как отрезал Вячеслав Иванович. Он имел право так отвечать. Примака назначили командиром БЧ-5 на другой корабль, а его назначение на должность командира первого дивизиона было только вопросом времени. Документы на присвоение звания капитана 3 ранга и назначение на должность командира первого дивизиона уже отправили в управление кадров флота.