Жюль Верн - Россказни Жана-Мари Кабидулена

Эта операция не представляет никаких трудностей. Нужно всего лишь дать жидкости стекать в подставленную кадку через небольшое отверстие, к которому прилажен брезентовый шланг с краном на конце.

Наконец работа кончается и нужно ждать, когда вельботы пришвартуют новых китов. И все начинается сначала.

Вечером весь жир был разлит по бочкам, и месье Буркар спросил папашу Кабидулена, не ошибся ли тот в расчетах.

— Нет, — ответил бочар. — Кит дал нам сто пятнадцать бочек.

— Вот это да! — воскликнул доктор Фильоль. — Если бы я не видел все собственными глазами, никогда бы не поверил!

— Да, — согласился месье Эрто, — и, если я не ошибаюсь, этот кит самый большой из тех, что мы когда-либо ловили.

— Лейтенанту Алотту здорово повезло! — добавил капитан Буркар. — Десяток таких ударов — и мы заполним все наши бочки.

Похоже, прав был капитан Буркар, а не Жан-Мари Кабидулен с его мрачными предсказаниями.

Китобои не случайно устремляются к побережью Новой Зеландии. До прихода «Святого Еноха» здесь успешно охотились многие английские и американские суда. Полосатиков ловить проще, чем других китов. Из-за того что слух у них не слишком тонкий, к ним можно подойти довольно близко, не привлекая внимания. Но, к несчастью, бури в этих морях так часты и так ужасны, что ночи приходится проводить в открытом море под штормовыми парусами, чтобы не быть выброшенными на берег.

В течение четырех недель, что капитан Буркар провел у берегов Новой Зеландии, выловили одиннадцать китов: два — старший офицер Эрто, три — лейтенант Кокбер, четыре — лейтенант Алотт, два — капитан. Но ни один не мог сравниться размерами с первым, и жира из каждого из них получили гораздо меньше. Впрочем, киты уже начали миграцию к более высоким широтам.

Тогда у капитана Буркара возникла мысль отправиться в Островную бухту на восточном побережье Ика-На-Мауи, то есть Северного острова, где находилась английская колония. А вдруг удастся удвоить добычу, прежде чем они достигнут западных берегов Америки?

В этой бухте «Святой Енох» сможет пополнить запасы картофеля с гораздо меньшими затратами, чем в окрестностях Акароа, где его выращивают мало.

Корабль поднял паруса вечером двадцать девятого марта и через два дня достиг Островной бухты. Якорь, брошенный недалеко от берега, ушел на глубину десяти саженей.

В порту находилось несколько китобойцев, уже готовящихся покинуть пределы Новой Зеландии. Когда убрали паруса, капитан Буркар осведомился, где можно приобрести картофель. Ему указали ферму, расположенную в дюжине миль от берега. Один англичанин согласился проводить их, и оба лейтенанта сразу отправились в путь.

Вельботы шли вверх по течению реки, петлявшей среди высоких холмов. Вдоль берегов располагались деревянные жилища маори, окруженные огородами, где выращивали различные овощи. Местные жители охотно меняли их на европейскую одежду.

У истоков реки находилась ферма. Картофель здесь был в изобилии. Лейтенанты наполнили им мешки, погрузили на вельботы, и в тот же вечер вернулись на борт «Святого Еноха», собрав по дороге на прибрежных утесах множество великолепных устриц. А это для матросов и офицеров было настоящим лакомством.

На следующий день стюард «Святого Еноха» раздобыл в садах маори много лука. Согласно обычаю, лук, так же как и картофель, оплатили брюками, рубашками, тканями, благо этого добра на «Святом Енохе» было вдосталь.

Местные жители оказались удивительно доброжелательными — по крайней мере на территории Островной бухты. А надо сказать, что в ту пору в других частях архипелага нападения аборигенов [70] Аборигены — коренные обитатели страны или местности, исстари в ней обитающие. были совсем не редкостью. Поселенцам приходилось бороться с новозеландцами, и в тот же день английский сторожевой корабль отправился из порта, чтобы усмирить несколько враждебных племен.

Что же касается офицеров и матросов «Святого Еноха», то у них не было оснований жаловаться. Повсюду их встречали гостеприимно, приглашали в дома, предлагали освежиться, но не лимонадом или пивом — местные жители эти напитки не употребляют, — а великолепными арбузами. Или не менее вкусными винными ягодами, под тяжестью которых ломились ветви смоковниц. [71] Смоковница — название дерева семейства тутовых, дающих винную ягоду.

Месье Буркар провел в Островной бухте только три дня. Зная, что киты уже покидают эти края, он приготовился к долгому переходу, длиной не менее четырех тысяч миль.

«Святой Енох» должен покинуть бухту Санта-Маргарита [72] Неточность автора: Санта-Маргаритой называется остров у калифорнийского побережья, тогда как бухта, которую он прикрывает со стороны океана, носит название Магдалена. на побережье полуострова Калифорния, где начало охоты было столь удачным.

Но когда об удачном начале слышал бочар, то неизменно бормотал сквозь зубы:

— Начало — это начало. Подождем конца…

— Подождем конца! — повторял боцман Олив, пожимая плечами.

Ранним утром третьего апреля «Святой Енох» снялся с якоря и покинул Островную бухту.

Среди сделанных запасов не хватало только кокосовых орехов, домашней птицы и свиней — таких продуктов достать во время последних стоянок у берегов Новой Зеландии не удалось. Капитан Буркар намеревался исправить положение на одном из островов архипелага Мореплавателей, [73] Архипелаг Мореплавателей (современное название — острова Самоа) — полинезийская группа островов площадью 2787 кв. км. Острова открыты в 1722 году Роггевином. Бугенвиль дал группе (1768) название островов Мореплавателей. (Примеч. перев.) где во всем этом не было недостатка.

Ветер дул в нужном направлении, «Святой Енох» несся в бакштаг левым галсом и примерно за неделю преодолел девятьсот миль, отделяющие Ика-На-Мауи от тропика Козерога. [74] Тропики Козерога — другое название Южного Тропика.

В этот день, двенадцатого апреля, отвечая на вопрос доктора Фильоля, месье Буркар сказал:

— Да, наверное, вот в этом месте на пересечении двадцать третьей параллели и сто семьдесят пятого меридиана Тихий океан достигает наибольшей глубины. Когда на борту «Пингвина» производили измерение глубины, линь длиной четыре тысячи девятьсот саженей так и не достиг дна. [75] Ж. Верн имеет в виду океаническую впадину, разделяемую сейчас на желоба Кермадек и Тонга; максимальные глубины их соответственно — 10047 м и 10882 м (измерены советским научно-исследовательским судном «Витязь» в 1957–1958 годах). Максимальная глубина Тихого океана (и Мирового океана вообще) измерена в другом районе — в Марианской впадине; она составляет 11022 м (1957; «Витязь»).