Ричард Вудмен - Пирамидальная скала

— Почему ты думаешь, что я его потерял?

— Нет, сэр, я уверен в вас.

— Тебе не хочется предоставить бриг своей судьбе, да, Росс?

— Почему-то думаю, что это будет неправильно, сэр.

— Да, где то ты прав… — Эта сумасшедшая идея захватила деятельный ум Дринкуотера. — Что ж, нам придется еще раз попросить у этих плутов какую-нибудь лодку.

С этими словами Дринкуотер, найдя глазами того рыбака, чьи сапоги он запомнил после утренней встречи, зашагал вниз по склону холма.

— У него на борту есть лоцман, — сказал подозрительного вида мужчина, который представился именем Джейкоб. — Он такой же рыбак, как и мы, но во время Американской войны попал в плен к французам, потому и знаком с их языком.

— А, так это французское судно?

Джейкоб развернулся и внимательно посмотрел на Дринкуотера:

— Угу. Вы все равно поймете это, как только подниметесь на борт.

Они сидели на корме люггера, в то время как восемь человек выгребали против ветра и зыби, которая теперь, в высшей точке прилива, гуляла между входными мысами.

— Ваш лоцман выходил сегодня утром на этом же люггере, — сказал Дринкуотер.

— Да, на этом, — Джейкоб похлопал рукой по релингу. — Они вернулись, когда вы были в таверне.

Они продолжили сидеть в молчании, так как становилось все труднее и труднее разговаривать при завывающем ветре. Когда люггер зарывался в волну, брызги воды и пены долетали до самой кормы, жалили лица, после чего воздействие ветра становилось еще болезненней. Через несколько минут Джейкоб повернулся к Дринкуотеру:

— Почему вы занялись этим, мистер? Чтобы сдать нас таможенным офицерам?

Дринкуотер ухмыльнулся:

— Нет, Джейкоб. Мне ничего не известно помимо того, что поблизости от Пен-Карроу терпит бедствие какое-то судно. И, если это в человеческих силах, наша обязанность — помочь ему. Но давай сначала заведем его внутрь и поставим на якорь в укрытом месте. Считать цыплят до наступления осени — плохая примета.

В этот раз волнение на баре было поумеренней, так как прилив достиг своей высшей точки, но на открытом пространстве состояние моря было ужасным. Ветер был настолько сильным, что гребни волн не обрушивались вниз, а отрывались ветром и неслись в подветренную сторону подобно картечному залпу. Следуя прямо против ветра, они продвигались буквально дюйм за дюймом, с утомительной и выматывающей медлительностью. Гребцы впали в какой-то оцепенелый ритм, и Дринкуотер восхищался их поразительной стойкостью, глядя на то, как те безупречно, в унисон сгибались и разгибались при гребле. Прямо по курсу люггера Дринкуотер уже различал бриг, видел, как при набегающей волне его нос высоко поднимался, туго надраивая единственный якорный канат, почти отвесно спускавшийся в воду. Их собственное продвижение было едва заметным, но примерно через полчаса бриг оказался заметно ближе.

— Наступил отлив, — чтобы Джейкоб услышал, Дринкуотеру приходилось кричать, — нам стало помогать отливное течение.

Хотя это и помогало им быстрее добраться до брига, но в то же время увеличивало опасность при проходе судна через бар. То, что сила отливного течения будет работать против них — это было не так уж важно, так как сильный попутный ветер легко преодолеет это противодействие. Но когда ветер и течение действуют в противоположном направлении, то волны при входе в эстуарий, и особенно на баре, становятся более крутыми и высокими. В то время как пройти бар в хорошую погоду возможно и при малой воде, в штормовых условиях существует риск удариться о грунт при нахождении в подошве волны. В таком случае возможно разрушение и гибель судна. Дринкуотер старательно отодвигал от себя подобные мысли. Им надо было спешить — время работало против них.

Вскоре корпус судна частично прикрыл их от ветра, и продвижение люггера ускорилось. Полдюжины пар глаз наблюдало за ними из-за фальшборта брига.

— Держитесь, ребята, осталось немного. — Дринкуотер обернулся к Джейкобу. — Мне на бриге понадобятся все мои люди. Вам, возможно, придется сделать несколько заходов, но работайте с полной отдачей.

— Есть, сэр.

Что-то в манере ответа Джейкоба понудило Дринкуотера спросить:

— Вам приходилось служить на флоте?

Джейкоб кивнул и сплюнул под ветер.

— Мне тоже, Джейкоб.

— Вам, мистер?

— Да, Джейкоб. Исполняющим обязанности лейтенанта.

— Исполняющим обязанности? Значит, вы были мичманенком.

Дринкуотер кивнул, и, несмотря на всю серьезность ситуации, ухмыльнулся:

— Все мы подвержены несчастьям и неудачам, Джейкоб, но особенно это относится к тем, кто является мичманенком флота его величества.

— Был мичманенком, мистер, — проворчал Джейкоб. — Теперь вы тот еще пидор.

Через мгновенье бриг, раскачиваясь и рыская на канате, навис над люггером, который прыгал на волне вдоль его серовато-коричневого правого борта. С борта свисал короткий лоцманский штормтрап, и Дринкуотер, улучив момент, когда люггер был на гребне волны, прыгнул на него. В тот же момент, когда его ноги коснулись балясины, он немедленно стал карабкаться наверх, опасаясь, что люггер поднимется снова и раздавит лодыжки о борт брига. Перебравшись через фальшборт, он спрыгнул на палубу и осмотрелся.

Дринкуотер признал в стоявших рядом с ним рыбака, исполнявшего обязанности лоцмана, и встревоженного выглядевшего шкипера. Он поклонился:

— M'sieur … — показывая рукой на себя, — Дринкуотер a votre service. Attendez-vousvotre , эээ… hunier , — вспомнил он французское слово, обозначавшее марсель, и показал рукой на фок-мачту.

— Pourquoi ?

Дринкуотер обернулся и показал жестом, что бриг должен проследовать внутрь между двумя мысами. Шкипер яростно замотал головой, давая понять, что он предпочитает отстояться на якоре. Дринкуотер правой рукой изобразил пилящее движение по левому кулаку, затем показал вниз и всплеснул руками универсальным жестом отчаяния. Шкипер обернулся к рыбаку, пытавшемуся тому что-то сказать.

— Переведи ему, что в этом месте есть пирамидальная скала, что «Монтроз» погиб здесь, стоя на двух якорях, и что у него нет никакой надежды на спасение, если он немедленно не снимется с якоря. Также добавь, что прилив сменился отливом, а я прибыл сюда не для того, чтобы вести с ним дискуссию. Скажи ему, чтобы его люди были готовы ставить фор-марсель, рубить якорный канат, а ему самому быть готовым к тому, что судно будет сдавать назад, и добиться того, чтобы нос уклонялся вправо.

Дринкуотер повернулся к своим людям, последним из которых перебрался на борт брига Фостер.

— Вы все пойдете на фор-брасы. Кроме тебя, Фостер. Ты пойдешь на бак и начнешь рубить канат.

Дринкуотер снова обернулся к шкиперу:

— Капитан, будьте готовы ставить чертов hunier , на гитовых стоять!