Ричард Вудмен - Пирамидальная скала

Несчастный француз стоял в нерешительности, когда весь корпус брига ужасно содрогнулся. С бака донеслись тревожные крики о том, что канат начал рваться, и французский шкипер пролаял свои команды.

— Все вперед! — закричал Дринкуотер. — Дать слабину правым и выбирать левые фор-брасы!

Отдав команду своим людям, Дринкуотер бросился к тяжелому румпелю, с помощью которого управлялся бриг, и, навалившись всем своим весом, отвел румпель вправо до отказа. Экипаж брига не успел отдать фор-марса-гитовы и гордени, как судно очередной раз содрогнулось, и, не без помощи Фостера, якорный канат лопнул. Бриг начал набирать задний ход, и, при положенном лево на борт пере руля, его нос стал уклоняться вправо. Со звучным хлопаньем наполовину распущенный марсель обстенился [6] Обстенить парус — положить его на стеньги, т. е. расположить так, чтобы ветер дул в переднюю сторону (изнанку паруса) и прижимал его к стеньге. .

Дринкуотер внимательно смотрел назад, наблюдая, как их все ближе подносит к «каменистой скале», о которой упоминал Пойнтон, ощущая в то же время присутствие французского шкипера рядом с собой. Тот вполголоса бубнил:

— M'sieur, m'sieur, regardez … [7] Мсье, мсье, смотрите — (фр.).

Но Дринкуотер не нуждался в понукании. Фор-марсель заполоскал, и наветренная шкаторина начала ловить ветер.

— Живее выбирай! — проревел Дринкуотер, и сказал, обращаясь к шкиперу: — Capitaine, m'aider! [8] Капитан, помогите мне — (фр.).

Вдвоем они навалились на румпель, и, невзирая на сопротивление инерции заднего хода, повернули румпель на другой борт. В этот момент марсель полностью забрал ветер и бриг начал набирать передний ход, продолжая свой поворот вправо. Спустя несколько мгновений судно, быстро поворачиваясь, уже нацелилось бушпритом на северный входной мыс. Дринкуотер и французский шкипер выровняли курс, направляя судно на середину канала, где беспорядочные валы бурунов перекатывались через бар. Развернувшись, они набирали скорость, так, что казалось, будто они летят стрелой прямо на это пугающее зрелище у входа в Карроу. Шкоты были обтянуты, реи фок-мачты обрасоплены на фордевинд. Они уже ничего не могли изменить, кроме следования через узкий проход, который соединял устье реки с морем. Дринкуотер почувствовал слабость в коленках от приступа внезапной, ужасающей паники. Это же явное сумасбродство! Как мог он так возомнить о себе, поддавшись на лесть Росса! Он был уверен, что через несколько минут, проходя через это страшное столпотворение зеленых, серых и белых валов, ощутит фатальный удар киля о твердый грунт, увидит, как мачты треснут, услышит звук лопающихся вант, похожий на звук рвущихся скрипичных струн.

— Mon Dieu! — выругался стоявший рядом француз, когда бушприт вознесся вверх, чуть ли не протыкая небо над скалой Пен-Карроу. Дринкуотер ощутил, как корма проваливается в подошву попутной волны, услышал шипение пены, когда гребень следующей волны навис над кормой брига — и затем корма стала подниматься, подниматься с такой стремительностью, что он чувствовал это ускорение своими ногами и позвоночником. Бушприт резко пошел вниз, и даже марсель заполоскал, заслоненный от ветра этой гигантской волной.

Сейчас, сейчас бриг ударится форштевнем о песчаный бар, мачты полетят за борт, судно завертится и превратится в беспомощную развалину…

Но удара не последовало; нос судна стал подниматься с удивительной, даже элегантной величавостью. Выпрямившись, бриг триумфально оседлал гребень волны и был протащен вперед, затем волна рассыпалась брызгами пены позади его кормы. Затем судно еще раз зарылось носом, но уже не так устрашающе — скорее ободряюще по сравнению с первым разом. И вслед за этим они оказались внутри, между двумя скалистыми входными мысами. На мгновение показалось, что нижние реи коснутся утесов, но они промчались мимо, пересекая спокойные воды эстуария. Люггер, несший на мачте парус размером немногим больше носового платка, следовал им в кильватер.

Пятнадцатью минутами позже бриг, «Розель» из Кимпера, отдал свой второй, уцелевший якорь на внутреннем рейде Портскарроу. Дринкуотер обменялся рукопожатием с французским шкипером, который вдобавок расцеловал его в обе щеки.

Когда Дринкуотер собрал свою команду и принадлежности на причале, он заметил, что в начале улицы Чёрч-стрит собирается толпа.

— Похоже, снова неприятности, мистер Дринкуотер, — произнес Фостер.

Когда лоцмейстерские служители приблизились, рыбаки сомкнулись и перегородили выход от брекватера в город. Джейкоб с агрессивным видом стоял перед толпой, и Дринкуотер пошел прямо к нему.

— Ну же, Джейкоб, расступитесь. Хлопот и так было больше чем достаточно.

— Почему вы помогали нам, мистер? — вопрос сопровождался согласным урчанием толпы. — Да, почему…? Почему…? Скажите нам.

— Почему? — Дринкуотер положил свой узел на землю и осмотрел внимательно Джейкоба. — Потому что я должен объяснить потерю прекрасной гички, черт тебя побери, Джейкоб. Ты и твои превосходные друзья, собравшиеся здесь, вы все прекрасно знаете, что я потерял её, оказывая помощь бригу «Розель». — Он повернулся к стоявшим полукругом позади него своим людям и подмигнул им: — Не так ли, парни?

Росс сообразил быстрее остальных:

— Так точно, сэр, она потеряна во время оказания помощи бригу «Розель».

До рыбаков ухищрение Дринкуотера доходило значительно дольше. Наконец эту тонкость понял кто-то из толпы, и он шепнул пару слов на ухо Джейкобу, который не спускал тяжелого подозрительного взгляда с Дринкуотера:

— А как будет обстоять дело с бригом «Розель», мистер?

— Я доложу о его прибытии сюда, когда доберусь до таможни в Фалмуте, Джейкоб.

Джейкоб, прищурившись, смотрел на молодого офицера, осознавая, что тот перехитрил его.

— То-есть, это случится завтра, не так ли? — спросил мужчина, стоявший обок Джейкоба. Его проницательные глаза обшаривали Дринкуотера, пытаясь угадать намерения офицера.

— Возможно, и послезавтра, если мы сможем найти приличный ночлег здесь, в Портскарроу, — быстро ответил Дринкуотер. — Мы были на ногах всю ночь, — он показал рукой на своих людей, — и чертовски устали.

— Мы сможем найти вам приличное пристанище, мистер, — ответил человек с проницательными глазами.

— Только не у миссис Гудхарт, — встрял Фостер. — Она не подает эля.

— Конечно, не у миссис Гудхарт, — улыбнулся Дринкуотер, — но «Якорь и Надежда» нам подойдет, если вы не возражаете.

Человек с проницательными глазами прошептал что-то на ухо Джейкобу, и рыбацкий вожак кивнул неохотно, не до конца веря удачному разрешению проблемы.

— Я собственноручно перережу вам глотку, мистер, если вы меня обманете.