Евгений Касьяненко - Скелеты Острова мух

А здесь – тропики. Даже если я растеряю все блесны, в море всегда можно найти что-то съедобное. Ракушки, крабов. Как-то я смотрел американский фильм про нынешнего Робинзона поневоле, оставшегося в живых после авиакатастрофы. Фильм хороший, с отличным актером в главной роли, но уж больно его авторы стремились выжать слезу у зрителя. К примеру, обязательная тема всех робинзонад: добывание огня. У меня была газовая зажигалка отчима и её, если аккуратно пользоваться, хватит месяца на три. Но если бы её не было, разве составило бы проблему добыть огонь? Герой фильма в кровь сдирает кожу с ладоней, стремясь разжечь трут вращением палки. А чтобы ему стоило чуть-чуть подумать и внимательно походить по берегу своего необитаемого острова? Сегодня и в самом отдаленном уголке океана очень трудно найти пляж, где бы ни валялись какие-нибудь сюрпризы цивилизации, выброшенные с кораблей за борт. Чаще всего это пустые спичечные коробки и всякого рода пластик – бутылки, пакеты. Даже на моем потаенном острове всего этого добра валялось по берегу множество. Спичечные коробки нужно внимательно осмотреть – не завалялась ли в них спичка? Высушить и зажечь огонь. А из пластиковой бутылки или даже полиэтиленового пакета нетрудно соорудить линзу, заполнив её водой. И с легкостью поджечь от солнца мох или какую-нибудь древесную труху.

Нет, сегодня это мелочи жизни. Засыпая, я думал о другом: как сделать завтра, ни много ни мало, радиоприемник. Да, да, радиоприемник. Разумеется, простейший, детекторный. И, кажется, я знал, как его сделать.

Странное существо человек… Через два дня пребывания на острове, я уже испытывал нехватку обычной человеческой речи. Оцелот говорить не умеет, даже гавкнуть по-собачьи не может. Правда, сегодня на пальме я увидел двух небольших попугаев, размером с сойку. Их повсеместно разводят любители птиц, и, кажется, они называются амазонами. Я не был уверен: способны ли попугаи одолеть двести километров от континента или их тоже, случайно или специально, завезли на остров. Но как их поймать и способны ли они к подражанию речи? «Пиастры! Пиастры!»

… Тогда я еще не знал, что послезавтра буду с ужасом слушать человеческую речь, и мои жизненные планы резко изменятся…

Утро снова было прекрасным и безоблачным. Лодка наполовину наполнилась дождевой водой. На всякий случай я растворил в ней несколько таблеток для дезинфекции, которые дал мне Отто, и перелил воду во все свободные емкости. Итак, на месяц о воде можно забыть.

Чтобы объяснить свои утренние поступки, я должен сделать очередное отступление. Еще когда мы втроем приводнились на острове, то сразу стало ясно, что бунгало уже существует десятки лет. Это было видно по замшелым, покосившимся стенам, из которых оно было сделано. Явно его строил не родственник моего покойного отчима. Он купил бунгало вместе с островом. Но тогда спрашивается: а ради чего его когда-то построили, если остров малопригоден для постоянного проживания? Даже клочка земли для огорода, если не считать странного садика поверх кладбища рабов, на острове не было. Одни скалы и песок.

Ответ напрашивался сам собой: остров был удобен только для одной категории людей: военных. Это блокпост. Семьдесят лет назад шла большая война, охватившая весь мир. И удаленный островок был тогда стратегически важен: не дай бог, чтобы на нем не завелась какая-нибудь шпионская нечисть под боком у Америки. Наверное, бунгало и построили с этой целью. К тому же, благодаря рельефу острова, оборонять его было очень легко. Десятка солдат хватило бы, чтобы сдерживать проникновение в лагуну сотни-другой врагов. Каждый бы, кто намеривался проникнуть в лагуну, попадал бы под кинжальный пулеметный огонь с двух сторон.

То, что остров когда-то был блокпостом, подтверждала и целая горка использованных, полуразложившихся батарей питания, найденных мной в кустах бугенвилии за бунгало. Не крошечных современных, а для ламповой радиотехники, каждая весом в пару килограммов. От них дурно пахло какой-то химией. Но если это так, то среди хлама в сарае, возможно, найдется и какая-нибудь негодная радиорухлядь тех времен. Нет, я вовсе не надеялся найти в сарае работающую рацию, включить её и объявить всему свету свое «SOS». Если бы такая и нашлась, батареи от неё высохли десятки лет назад. Я-то всего-навсего намеривался из обычно остающегося после радистов хлама, выдрать несколько деталей и наскоро собрать детекторный приемник. Как говорят радиолюбители, «на коленке». В долгие полярные зимы одним из увлечений пацанов было радиолюбительство, и детекторный приемник я бы собрал даже с закрытыми глазами.

Если говорить еще проще, то пределом моих мечтаний было найти в сарае обычный телефонный капсюль, который есть в любом стационарном телефоне. Наушник от планшета не подходил – он низкоомный. И побольше медной проволоки. Всё остальное можно сделать руками: конденсаторы – из консервных банок, диод – из обычного карандаша.

Перевернув в сарае пару тонн хлама, я нашел даже большее, чем надеялся: немецкий радиоприемник «Telefunken» времен войны и наушники к нему. Марка приемника меня сильно удивила: ведь по всему выходит, тут было именно шпионское гнездо, а вовсе не блокпост американцев? Лампы в приемнике треснули, но они мне всё равно не требовались. А отличные наушники в толстой прорезиненной оправе были внешне исправны. Нашлась в хламе и катушка толстой медной проволоки, из которой получится отличная антенна, коли её закрепить на скалах. Итак, если гора не станет мешать вечером радиоприему, я смогу поймать одну-две мощные радиостанции с континента и узнать, ищут нас или нет. Либо Каракас, либо Гавану, а, может быть, и Флориду. Возни предстояло много, нужно было еще сделать что-то вроде паяльника из куска меди, чтобы греть его на костре, отладить самодельный детектор из грифеля (увы, в допотопном Телефункене полупроводниковых диодов не было, их тогда еще не изобрели), сделать заземление.

Тем не менее, да здравствуют великие Попов и Маркони! Бедный-бедный Робинзон Крузо! Как бы он был поражен, узнав, что можно слышать человеческий голос за сотни километров, используя лишь невидимую энергию радиоволн.

Итак, вечером или следующим утром я услышу голос цивилизации. В этом я был абсолютно уверен.

Однако от этой затеи меня отвлекли новые открытия. Была пора позавтракать. Сумка отчима была еще на две трети наполнена едой, купленной в магазине перед полетом на остров. Ел я их теперь по принципу: сначала то, что может в первую очередь пропасть в жарком и влажном климате острова. Поэтому сейчас я доедал остатки полу копчёной колбасы, грыз успевший зачерстветь хлеб (остаток его я решил высушить на солнце, чтобы не зацвел) и запивал молоком из вскрытого второго кокоса.