Альберто Васкес-Фигероа - Бора-Бора

— Правитель умер, так и не успев провозгласить преемником своего сына. — Человек-память, как всегда, не сомневался в своих словах. — Он отдал богам душу как раз в тот момент, когда Великая Одинокая Дама взошла над мысом Матира. Это была его путеводная звезда в мире мертвых.

— Да, — согласился великий навигатор. — Но с его смертью разверзлась сама земля, и духи вышли в наш мир, потому что, когда мы уже шли в архипелаге Тубаи, вдруг небольшой остров, который мы только что оставили позади, взорвался. Казалось, что мир разлетелся на куски. Камни и огненные шары посыпались с неба и стали падать на палубу, убив двоих людей, а потом, спустя немного времени, огромная волна высотой с гору Отеману подняла пирогу на гребень и понесла с такой скоростью, что даже дельфины не могли нас догнать.

— Ну так это был вовсе не циклон, как ты все время говорил, — удивленно воскликнул Тапу Тетуануи. — Это было настоящее цунами!

— Циклоны, хотя на деле я их не считаю настоящими циклонами, а лишь штормами, характерными для тех широт, пришли гораздо позже, — согласился старый капитан. — Вначале действительно поднялось цунами, но что на самом деле было важным, так это то, что мы потеряли управление пирогой и те же волны со скоростью стаи тунцов при весенней миграции отнесли нас на юг. Нам оставалось только поражаться тому, как пироге вообще удается держаться на плаву.

— Должно быть, ей это удалось благодаря огромному опыту капитана, — тихим, дрожащим голосом прошептала Ваине Типание. — Мой дядя Маи был одним из тех, кто погиб на борту той пироги.

— Я помню Маи, — сказал Мити Матаи. — Это был мужественный человек, хотя не знаю, почему однажды утром он проснулся с полностью белой головой. А через месяц он замерз.

— Не могу понять — как можно умереть от холода? И каким же должен быть тогда холод? — поинтересовалась Ваине Типание.

— Я тоже не смог бы понять, — признался капитан, для убедительности помотав головой. — Даже сегодня, спустя столько времени, я себя спрашиваю: правда ли все то, что мне пришлось испытать на собственной шкуре, или это всего лишь приснившийся, а не пережитый кошмар?..

После этих слов он крепко задумался. Но на этот раз было очевидно, что пауза не рассчитана на публику.

— В одну из ночей, к утру, когда влажный ветер сделался особенно холодным и пробирал до костей, я, как никогда прежде, ясно осознал все, что мне довелось перенести, и поклялся вернуться домой. Однако с тем же успехом я мог поклясться купить звездный луч вместе с солнечным сиянием.

Все слушали его затаив дыхание, пытаясь представить, как холод может убить человека. После долгого молчания Мити Матаи решил возобновить свое повествование.

— Как я уже говорил, — продолжил он, — однажды, когда огромные волны улеглись, начал дуть северо-восточный ветер, суровый пафа’ире. А как вы знаете, его направление абсолютно противоположно направлению марааму, но он столь же постоянен. Этот ветер по силе превосходит все прочие ветра во всех прочих морях, что находятся к югу от островов Тубаи.

— А весла? — неожиданно спросил Тапу Тетуануи. — Почему вы не гребли?

— Грести? — удивился его капитан. — У нас едва хватало сил, чтобы откачивать время от времени воду, которая сочилась из всех швов… Мы были похожи на высушенные стебли травы, которыми, шутя, играет ветер. И хочу заверить вас, хотя и не могу объяснить почему, холод так сковывал наши руки, что пальцы наши были скрюченные и походили на когти.

— Не может быть! — раздался из третьего ряда чей то голос.

— Может! — твердо произнес великий навигатор. — Холод вызывает очень странные ощущения. От него будто все тело парализует. Ты дрожишь и стучишь зубами. И эту дрожь невозможно унять.

— Это, наверное, было ужасно!

— Именно, — согласился рассказчик. — И если бы в это время появилась теаета-мао, мы бы предпочли погибнуть от ее зубов. — Он горько улыбнулся. — Но даже акулы не осмеливаются сунуться в эти воды. Только киты да тюлени могут переносить тот страшный холод. Вскоре мы обнаружили, что даже маи-маи прекратили сопровождать нашу лодку, лишив нас всякой надежды на пропитание.

Все силились представить, что же это за море такое, если даже верные маи-маи, повсюду и всегда сопровождавшие моряков, решили уйти. Большинству слушателей было трудно поверить в существование подобных мест…

— А ты не думаешь, что это страшное море бог Тане создал для всех проклятых? — неожиданно предположила Ваине Ауте, которая все время тревожилась за судьбу своей души.

— Если бы я так думал, то согласился бы, что мой отец и все мои товарищи по тому путешествию находятся в аду, — недовольно ответил Мити Матаи. — Такого быть не может, так как они были людьми добрыми и справедливыми.

— Тогда зачем такое место вообще существует на свете? — поинтересовалась добрая женщина, которая принадлежала к породе тех людей, которые считают, что все в этом мире имеет сверхъестественное значение.

— Зачем существует?.. — смущенно повторил Мити Матаи. — Это место так же, как и убийственная жара, просто есть, и все. — Он широко развел руками, как бы показывая, что ничего с таким естественным явлением поделать не может, и добавил: — На севере всегда теплее, а на юге холоднее.

— Почему?

— Как почему? — еле сдерживаясь, вмешался толстый человек-память. — Да потому, что никто и представить себе не может, чтобы на севере было холоднее, чем на юге. Это закон природы.

— Тем не менее, — перебил его великий навигатор, — Ваине Ауте задала интересный вопрос, хотя, возможно, кому-то он и показался пустым. Как рассказывал мой отец, мы сейчас находимся в самом жарком районе. Но потом жара будет спадать и может статься, если мы будем продолжать плыть на север, то снова столкнемся с холодом.

— Абсурд! — вмешался Роонуи-Роонуи. — Выходит, что существуют два противоположных мира. Тогда все что вверху, находится внизу, а то, что внизу, вверху?

Не время это было, да и не место людям, которые не представляли себе даже приблизительно, что такое настоящий холод, решать сложные географические проблемы, особенно когда ни один полинезиец даже мысли не мог допустить о том, что Земля круглая. Поэтому Мити Матаи решил больше не отвлекаться на пространные рассуждения и продолжить рассказ. Это для него было важнее.

— Мои товарищи начали умирать от холода и голода. И когда в одно утро перед нами предстал гигантский белый остров, мы закричали от счастья, думая, что наконец-то нашли место, где можем найти укрытие и пищу. — Он снова замолчал, будто ему самому было трудно поверить в произошедшее. — Однако когда мы высадились, то обнаружили, что то была не земля, а вода. Она была такой холодной, что затвердела.