Валентин Пронин - Завещание мессера Марко (сборник)

– Нет, – сказал из паланкина командор. – Не вздумай стрелять. Но будь повнимательней и передай остальным.

Когда португальское посольство впустили наконец в один из дворов, навстречу вышел в белой чалме краснобородый толстяк Вали.

– К государю разрешено войти только начальнику чужеземцев и двум сопровождающим, – небрежным тоном сказал мавр.

Васко да Гама взял с собой переводчиком Фернао Мартинеша и молодого писаря, своего секретаря.

Не тратя времени на предварительные церемонии, Заморин, одетый в пеструю юбку, почти не имевший украшений и без головного убора, спросил с недовольным видом:

– Почему, говоря о богатстве и могуществе своего короля, ты не привез почти ничего?

– Мы плыли сюда не для торговли, а с целью открытия морского пути в Индию. – Командор, которому не предложили сесть, старался держаться с прежним достоинством. – А когда прибудут другие суда, они привезут множество товаров. Письмо же от короля Португалии я имею с собой и готов вручить его властелину Каликута.

– Хорошо, – сказал все также недовольно Заморин, приняв послание короля Маноэля, – красиво написанное на двух языках (португальском и арабском) на свитке с золоченым оттиском герба. – Какие товары есть в твоей стране, чужеземец?

– В моей стране, – отвечал Васко да Гама, не настаивая больше на изобилии драгоценностей и золота в Португалии, – много зерна, шерстяных тканей, железа, бронзы и много чего другого.

– Где же эти товары?

– Я привез лишь образцы. Я бы просил государя разрешить мне вернуться сюда с товарами. А пока оставить пять человек продавать то, что я привез, и покупать индийские товары.

– Нет, я не хочу, чтобы твои люди оставались здесь, – возразил Заморин сердито. – Выгрузи свои товары и продай их. А потом уезжай со всеми людьми.

Португальцы откланялись. Ночь провели в доме богатого индийского купца, отнесшегося к ним очень доброжелательно. Утром прислали паланкин для начальника и охрану. Сопровождать чужеземцев приехал на своем иноходце и старик Вали.

Начался сильный дождь, как всегда неожиданный и сплошной, словно потоп. Море было бурно, ветер вздымал большие волны, и переправляться к каравеллам на лодках было неразумно. Несмотря на опасность, Васко да Гама потребовал, чтобы лодки с португальских кораблей вызвали. Однако черноусый наир, начальник стражи, охранявшей посла, клялся, что сделает это при первой возможности, но не теперь, а когда успокоится буря.

– По морю гуляют волны, уважаемый чужеземец, – говорил он, почтительно кланяясь. – Если вы погибнете, государь прикажет меня казнить. Да еще кругом бродят отряды моплахов. Они вооружены и полны злобы. Они ищут случая начать ссору с вами, чтобы в свалке всех перебить. А я отвечаю за вас перед своим господином.

– Почему же нас оставили на берегу в таком убогом доме? Для чего нас держат под караулом?

– Хозяин этого дома выстроил подворье для проезжающих. Здесь вас и разместили на время. Вы не под стражей, а под охраной. Уведи я своих воинов, вы не переживете сегодняшнего дня, – убеждал командора начальник стражи.

Индус снова учтиво поклонился и ушел, закрыв двери снаружи на засов и замки. Припасы, купленные по дороге, кончились. Не было воды. Португальцы не ждали ничего хорошего. Некоторые были уверены, что вечером или ночью на них нападут.

Настала вторая ночь. Терпеливо перенося духоту, португальцы не снимали латы, держали арбалеты и мечи под рукой. Васко да Гама тревожно ходил из угла в угол: плаванье могло кончиться бедой. Дворик, в котором они находились, казался слишком тесным – с одной стороны закрытые двери каких-то складов, с другой – высокая оштукатуренная стена. В случае нападения трудно стать в оборонительный строй.

Белая стена, освещенная луной, привлекала общее внимание. За ней слышались осторожные шаги, позвякивало оружие. Монсаид тихо предупредил всех, чтобы не приближались к стене. Оттуда могут кинуть камень, нож или ядовитую змею.

С дерева на глазах у пораженных мореплавателей медленно сполз большой удав и скользнул в дыру под стеной.

– Отправился ловить крыс или обезьян. А то и в чей-нибудь курятник. Но люди его не трогают, он не опасен. Искусно обученный, ручной удав даже охраняет маленьких детей в отсутствие взрослых, – пояснил Монсаид.

– Уж очень страшный с виду, – пробормотал один из солдат, – прямо в дрожь бросает.

– Повторяю, он безобиден. Остерегайтесь маленьких пестрых змеек. Их укус – смерть, – сказал Монсаид.

Утром слуги принесли воды. Когда открывали обитую железом входную дверь, моряки увидели двор, полный воинов. У коновязи фыркали кони. Воины-индусы сидели, спали, играли в кости, как это обычно бывает во всяком караульном помещении. Во двор стража выпустила одного Монсаида. Тот вернулся еще более встревоженный, потому что узнал неприятные новости.

Португальцы окружили пронырливого, но полезного им мавра. Монсаид рассказал:

– Вчера приплыл корабль с африканского берега. Приехавшие купцы донесли Заморину о якобы совершенных вами грабежах и бесчинствах. (Португальцы молча переглянулись.) Мавры распустили слух, будто на судах, названных вами кораблями португальского короля, на самом деле находятся беглые преступники, изгнанные из своей страны за разбой и убийства. Письмо короля, говорят они, подделано, чтобы войти в доверие местных правителей. Они советуют Заморину перебить преступников. Кроме того, местные мавры угрожают ему: если правитель не уничтожит вас, мусульманские купцы перестанут торговать с Каликутом, а будут уходить в порты, соперничающие с ним, – Кананор и Коилун. Коварный старик Вали грозится впустить сюда отряд разъяренных моплахов. Но, я думаю, он побоится предпринять что-либо без разрешения государя.

– Скверно, – выслушав Монсаида, произнес командор. – Но окончательного решения Заморин не принял. Будем ждать, молить о спасении Бога, Святую Деву и всех святых. Если же неверные ворвутся, чтобы убить нас, мы дорого продадим свои жизни.

Через несколько часов Монсаиду снова разрешили выйти и поговорить с кем-то из знакомых. Вернувшись (Васко да Гама предполагал, что он больше не вернется), мавр принес хорошие, во всяком случае, обнадеживающие известия.

Португальцы вновь окружили деятельного Монсаида.

– Среди советников Заморина, – начал бодро молодой мавр, – немало знатных индусов-землевладельцев. Есть и богатые купцы. Они надеются, что в вашем лице, ваша милость, найдут поддержку против мусульман. Вот эти индийские вельможи и доказывают Заморину обратное тому, что распространяют мавры. Индусы напоминают ему, как сдержанно и пристойно вели себя португальцы в Каликуте. Слухи о грабежах на африканском берегу называют клеветой. И умоляют его не трогать моряков из Португалии. Если, мол, их умертвят, то про Каликут разнесется дурная молва. Приезжать будут только мусульмане, а другие не решатся здесь торговать – ни малайцы, ни бирманцы, ни китайцы, ни индусы из других мест Индостана.