Валентин Пронин - Завещание мессера Марко (сборник)

Королевская чета и двор отправились в Лиссабон. Через несколько дней к столичному причалу подошел потрепанный «Беррио», несколько позже – «Сао-Габриэль». Капитаны явились к королю, но Маноэль велел всем ждать, пока не приедет с Терсейры Васко да Гама.

Из ста шестидесяти восьми человек возвратилось только пятьдесят пять. Некоторые из вернувшихся хвастались перед знакомыми и родственниками мавританскими серьгами, кинжалами и цепочками. Привезли и мешочки с перцем, корицей, гвоздикой, имбирем… Но многие женщины в черных платках ходили в приземистую старинную церковь, чтобы поставить свечи за упокой души мужа, сына или брата – смелых моряков, утонувших во время шторма, убитых в боях с маврами, умерших от цинги и тропической лихорадки.

Наконец вернулся и командор.

Началась торжественная встреча всех участников первого плавания в Индию. В назначенный день загудели тяжелой медью колокола лиссабонских церквей. Из окон и с балконов домов горожане вывесили ковры и полотнища ярких тканей. Над дворцом подняли королевский флаг. На мачтах «Сао-Габриэля» и «Беррио» тоже развевались лазоревый стяг и багряный, личный штандарт командора. Моряки шли с набережной во дворец под приветственные крики и рукоплескания толпы. По улицам отовсюду сбегался народ, чтобы увидеть героев Португалии. Толпу сдерживали шеренги солдат в шлемах и латах, с алебардами и мечами. Моряки, вернувшиеся из Индии, надели платья, сшитые ими из дорогих восточных тканей. Из тех, что подарил им султан Мелинди. На бархатных подушках несли драгоценные дары королю и королеве.

– Гляди-ка, – говорили в толпе, указывая пальцами, – сколько привезли мавров и индийцев, приодели их в яркие одежды, нацепили на них всякие украшения. Ну, мавров-то мы навидались, ими нас не удивишь. А вот люди из Индии, хоть и черны, да хороши и совсем не похожи на негров.

– Ну, точно не похожи, – подхватывали зрители торжественного шествия. – Некоторые и не черны вовсе, а почти белые. Лица красивы, как у рыцарей, такие же соразмерные и благородные, только что не христиане.

– Говорят, командор приказал заковать в цепи кормчих, которые поощряли матросский бунт. Он их так и держал в трюме все плавание. Говорят, сеньор Васко если уж решит что-нибудь, то решения своего ни за что не отменит.

– Ты думаешь, это справедливо? Кормчие столько сделали для него, управляясь с кораблями во время бури.

– Но если бы он не укротил их, а послушался, каравеллы не добрались бы до Индии.

Кормчие шли за разодетыми матросами в темной арестантской одежде, звеня цепями на руках и ногах. Лица их были унылы, хотя им объявили, что командор их простил и никакого наказания от короля не будет. Однако он не отменил клятвы, и они всенародно несли позор своего предательства.

Капитанов Николау Коэльо, Жоао да Са, Альвариша, так же, как других офицеров и приближенных Васко да Гамы, окружали знатнейшие вельможи Португальского королевства в обильно украшенных золотым шитьем, многоцветном бархате и шелках. Принцы крови, архиепископы, военачальники и придворные, носители высоких и древних титулов, обладатели поместий и замков следовали за коренастым, сильно загоревшим под тропическим солнцем, неулыбающимся человеком с длинной бородой, в которой белела ранняя седина. Он выделялся среди пестрой толпы придворных черным траурным камзолом и черным плащом.

– Сеньор командор, их величества король и королева ждут вас во дворце в тронном зале, – говорили ему одни. – Как только вы войдете, король тотчас же присвоит вам титул «дом», и вы станете принадлежать к высшей аристократии королевства. Позвольте заранее вас поздравить.

– Я слышал, сеньор командор, будто королевские чиновники уже подсчитали, сколько можно выручить за привезенные вами пряности, – говорили ему другие. – И будто вырученные деньги в шестьдесят раз превысят расходы на экспедицию. Позвольте выразить вам восхищение вашими подвигами. Если послать в Индию не четыре каравеллы, а десять или пятнадцать, и они вернутся наполненные индийскими пряностями, Венеция и Генуя придут в упадок. Португалия будет диктовать цены Европе.

– Дом Жорже, герцог Коимбры рассказал всем, что его величество король Маноэль собирается пожаловать вам во владение ваш родной город Синиш и объявит вас Адмиралом Индии, – наушничали Васко да Гаме третьи. – Разрешите заранее пожелать вам преуспеяния на вашем прекрасном поприще!

Народ восторженно восхвалял героев, колокола звонили, гремели трубы, рокотали барабаны. Матросы с пришедших в Лиссабон каравелл кричали и размахивали руками. Придворные продолжали говорить командору любезности. Но, приближаясь к королевскому дворцу, этот странный человек в черном траурном камзоле продолжал молчать. Шутки и поздравления придворных его не трогали. Он понимал, какое деяние совершил и не считал любые почести и награды чрезмерными. Ветер с моря разносил звуки людского ликования. Трепал яркие флаги и командорский штандарт на «Сао-Габриэле». В недалеком будущем Лиссабону предстояло стать одним из самых оживленных торговых портов Европы, а маленькой захолустной Португалии – влиятельной державой с мощным флотом и богатыми заморскими территориями. Об этом думали все проницательные и умные люди, окружавшие в этот день великого командора Васко да Гаму.