Герман Мелвилл - Тайпи. Ому (сборник)

Заинтересовавшись, кому в Партувае взбрело в голову вложить деньги в недвижимость, мы стали расспрашивать и узнали, что дома были построены несколько лет назад каким-то настоящим янки (как и следовало предполагать), плотником по профессии и смелым предприимчивым парнем по натуре.

Его больным списали с судна; он сразу начал работать и, поправившись, стал переходить с места на место с топором и рубанком, всюду сумев оказаться полезным. Трезвый, степенный человек, он в конце концов завоевал доверие нескольких вождей и вскоре внушил им различные идеи по поводу прискорбного отсутствия у жителей Эймео заботы об общем благе.

Особенно настойчиво он указывал на унизительность того, что они живут в бамбуковых хижинах, хотя ничего не стоит возвести из досок великолепные дворцы.

Кончилось дело тем, что один старый вождь внял его доводам и предложил построить несколько таких прекрасных дворцов. Получив в распоряжение достаточно людей, плотник сразу взялся за работу: поставил лесопилку в горах, стал валить деревья и послал в Папеэте за гвоздями.

Строительство быстро продвигалось; но, едва успели подвести здания под крышу, как покровитель янки, не рассчитавший своих возможностей, полностью разорился и не смог оплатить своих обязательств даже по плитке табаку за фунт. Его банкротство отразилось и на плотнике, и тот убежал от кредиторов на первом же судне, которое вошло в гавань.

Туземцы презрительно относились к шаткому дворцу из досок и, проходя мимо, качали головой и хихикали.

Нам рассказали, что резиденция королевы находится на окраине поселка. И, не дожидаясь, пока доктор раздобудет скрипку, мы вдруг решили немедленно отправиться туда и разузнать, нет ли вакантных должностей членов тайного совета.

Хотя в моем рассказе о наших надеждах на придворную карьеру много чепухи, придуманной весельчаком доктором, мы действительно рассчитывали, что дело может кончиться удачно.

Мы приблизились к дворцовой территории, и перед нами предстало несколько необычное зрелище. Широкий мол из обтесанных коралловых глыб тянулся прямо в море, а на нем и в прилегающей роще стоял десяток очень больших туземных домов, построенных в самом изысканном стиле и окруженных низким бамбуковым частоколом, отгораживавшим довольно большой участок.

На островах резиденции вождей по большей части находятся в непосредственной близости к морю; это дает возможность в полной мере наслаждаться прохладным ветерком, и живущие там меньше страдают от назойливых насекомых, а, кроме того, при желании могут укрываться в тени прекрасных соседних рощ, всегда особенно пышных у воды.

За оградой мы увидели человек шестьдесят или семьдесят нарядно одетых туземцев, мужчин и женщин; одни полулежали в тени домов, другие – под деревьями, небольшая группа разговаривала у частокола напротив нас.

Мы подошли к ней и после обычного приветствия собрались перепрыгнуть через бамбуковую ограду, но туземцы с сердито заявили, что вход запрещен. Мы выразили свое горячее желание увидеть королеву, намекнув, что хотим сообщить нечто важное. Но это ни к чему не привело, и, раздосадованные, мы вынуждены были вернуться в дом По-По, так ничего и не добившись.

Вернувшись домой, мы честно рассказали По-По о цели нашего визита в Талу и попросили его дружеского совета. На ломаном английском языке он охотно сообщил нам все что было нужно.

По его словам, королева действительно собиралась оказать сопротивление французам; недавно стало известно, что некоторые вожди с Бора-боры, Хуахине, Раиатеи и Тахара, подветренных островов, совещаются с ней о восстании на всем архипелаге, цель которого будет в том, чтобы предотвратить дальнейшее проникновение захватчиков. Если и правда решат прибегнуть к военным мерам, Помаре, конечно же, будет рада завербовать всех иностранцев, каких только можно. Однако о том, чтобы она произвела доктора или меня в офицеры, не могло быть и речи, так как множество хорошо ей известных европейцев уже выразили желание стать таковыми. Что касается получения нами немедленного доступа к королеве, то По-По считал такую возможность довольно сомнительной, потому что она жила очень уединенно, была больна, грустна и не склонна принимать посетителей. Однако до того, как ее постигли несчастья, ни одному человеку, какое бы скромное положение он ни занимал, никогда не отказывали в аудиенции; морякам даже разрешали присутствовать при ее утреннем туалете.

Но мы не думали так легко отказаться от планов. Мы решили провести некоторое время в Партувае, пока какое-нибудь событие не создаст более благоприятных условий для их осуществления. В тот же день мы совершили прогулку к судну, которое стояло на якоре на закрытом рейде далеко в глубине бухты и которое мы давно хотели посетить.

Проходя по дороге мимо длинного низкого навеса, мы услышали голос, окликнувший нас:

– Эй, белые!

Оглянувшись, мы увидели розовощекого англичанина (его национальность можно было определить с первого взгляда), стоявшего по колено в стружках и что-то строгавшего на верстаке. Он оказался сбежавшим с корабля плотником, который недавно прибыл с Таити и занимался очень выгодной работой: делал буфеты и другую мебель для богатых вождей, а изредка пробовал свои силы в изготовлении дамских рабочих шкатулок. Он жил в поселке всего несколько месяцев и уже стал владельцем домов и земельных участков.

У него было все – большое состояние и крепкое здоровье, не хватало только жены. Заговорив на эту тему, англичанин помрачнел и уныло облокотился на верстак.

– Как тяжело, – со вздохом произнес он, – ждать долгих три года, а тем временем милая Лулли живет в одном доме с этим чертовым вождем с Тахара!

В нас разгорелось любопытство; неужели бедный плотник влюбился в какую-нибудь здешнюю красавицу, которая водит его за нос?

Но это было совсем не так. Существовал закон, запрещавший под страхом строгой кары брак между туземкой и иностранцем, если только последний, прожив три года на острове, не заявит о твердом решении остаться на нем на всю жизнь.

Плотник Уильям очутился, таким образом, в печальном положении. Он сказал нам, что мог бы уже давно жениться на этой девушке, если бы не проклятый закон; однако в последнее время она стала относиться к нему не так нежно и кокетничала с другими, в том числе с приезжими тахарами.

Жестоко уязвленный и желающий во что бы то ни стало жениться на ней, он предложил ее родственникам заключить предварительное соглашение о браке, но те не хотели и слышать об этом; к тому же, если бы обнаружили, что Уильям и Лулли живут вместе в нарушение закона, обоим грозило бы унизительное наказание – их послали бы строить каменные стены или прокладывать дороги.