Эмилио Сальгари - Жемчужина Лабуана (сборник)

Каммамури подошел к сумасшедшей, осторожно взял ее за руку и перевел на прао португальца. Она не воспротивилась и не произнесла ни звука.

– Вперед! – сказал Янес, сам берясь за штурвал.

Море понемногу успокоилось. Только вокруг рифов оно пенилось и ревело, вздымая буруны.

Повинуясь ловким движения бесстрашных моряков, пиратское судно проскочило скалы, подскакивая на валах, как резиновый мяч, и понеслось, оставив за собой белопенный след. Через десять минут они достигли северной оконечности острова, обогнули ее и, не замедляя скорости, вошли в широкую бухту со стоящими в ней на якоре несколькими парусниками.

– Где мы? – с беспокойством спросил Каммамури.

– В нашей деревне, – отвечал португалец.

– И здесь живет Тигр Малайзии?

– Он живет вон там. В доме, над которым развевается флаг.

Маратх поднял голову к отвесному мысу, круто обрывающегося в море. На его вершине стоял большой дом, защищенный несколькими заборами, на вершине которого гордо развевался ярко-красный флаг, украшенный головой тигра.

– Мы пойдем туда? – спросил он с невольным волнением.

– Да, мой друг, – ответил Янес.

– Как меня встретит этот человек?

– Как смельчака. А храбрецов он любит.

– А Дева пагоды пойдет с нами?

– Пока нет.

– Почему?

– Потому что эта женщина похожа на…

Он замолчал. Легкое волнение внезапно исказило его черты, и что-то влажное блеснуло в глазах. Каммамури заметил это.

– Вы чем-то взволнованы, господин Янес, – сказал он.

– Ты ошибаешься, – отвечал португалец, поворачивая штурвал направо. – Мы у цели. Высаживаемся, Каммамури.

Прао ткнулся носом в песчаный берег. Португалец, Каммамури и его спутница спустились по легкому трапу вниз.

– Отведите эту женщину в самый лучший дом, – приказал Янес, указывая пиратам на сумасшедшую.

– Они не причинят ей зла? – спросил Каммамури.

– Никто и ее пальцем не тронет, – сказал Янес. – Женщин здесь уважают не меньше, а может быть, и больше, чем в Индии или в Европе. Пойдем, маратх.

Они направились к высокому мысу и поднялись по узкой лестнице, высеченной в скале. На каждом повороте им встречались часовые с карабинами и саблями наголо в руках.

– Зачем столько предосторожностей? – спросил Каммамури.

– У Тигра Малайзии тысячи врагов.

– Значит, капитана не любят?

– Мы боготворим его, но другие… Если бы ты знал, как англичане ненавидят его. Вот мы и пришли, здесь можешь не бояться ничего.

Поднявшись на самую вершину утеса, они оказались перед просторным каменным домом. Нельзя сказать, что дом этот отличался особым изяществом, но постройка была прочной. Дом защищали траншеи, рвы, пушки и мортиры. Португалец толкнул тяжелую дверь и ввел Каммамури в комнату, устланную изысканными восточными коврами. По стенами было развешано разнообразное дорогое оружие. Везде были расставлены шкафы, ломившиеся от золота и серебра, от тончайшего фарфора и сверкающего хрусталя.

Посреди этого великолепия на роскошном диване полулежал человек со смуглой кожей, властным взглядом больших выразительных глаз. На вид ему было не больше тридцати пяти. Высокого роста, с гордой головой, с густой волнистой шевелюрой, черной, как вороново крыло, живописно падающей беспорядке на его могучие плечи, с черной курчавой бородой, придававшей его чертам одновременно что-то величавое и жестокое, он с первого взгляда вызывал и уважение, и страх. Увидев входящих, он выпрямился. Его пристальный взгляд, казалось, проникал в самое сердце.

– Какие новости? – спросил он.

Каммамури показалось, что голос этого человека не похож ни на один из слышимым им головов, – гортанный, чуть вибрирующий, поражающие скрытой мощью.

– Хорошие, – отвечал португалец. – Мы взяли судно на абордаж. И вот я привел тебе пленника.

Высокий лоб этого человека нахмурился.

– Этот индиец – тот человек, которого ты пощадил? – спросил он после некоторого молчания.

– Да, Сандокан. Тебе это неприятно?

– Ты знаешь, что я уважаю твои причуды, друг мой.

– Знаю, Тигр Малайзии.

– И чего хочет этот человек?

– Стать пиратом. Я видел, как он сражается: он настоящий храбрец.

Взгляд Тигра Малайзии потеплел. Морщины на лбу исчезли, как облака под мощным порывом ветра.

– Подойди, – велел он индийцу.

Каммамури, едва мог унять дрожь – перед ним был тот самый Тигр Малайзии, легендарный пират, который столько лет уже держал в страхе все народы Малайзии.

– Назовись, – велел ему Тигр.

– Каммамури.

– Кто ты?

– Маратх.

– Значит, сын героев?

– Это правда, Тигр Малайзии, – с гордостью кивнул Каммамури.

– Почему ты покинул свою страну?

– Чтобы попасть в Саравак.

– К этой собаке Джеймсу Бруку? – лицо Тигра выражало лютую ненависть.

– Я не знаю, кто это Джеймс Брук.

– Тем лучше. И же кто у тебя в Сараваке, если ты плыл туда?

– Мой хозяин.

– Кто он? Быть может, солдат раджи?

– Нет, он пленник раджи.

– Пленник? Но почему? И как он попал в плен?

Индиец не ответил.

– Говори, – коротко сказал пират. – Я хочу знать все.

– Хватит ли у вас терпения выслушать меня? Это длинная история, к тому же источающая кровь и изобилующая потерями.

– Такие истории я люблю. Садись и рассказывай.

Каммамури не повиновался. Он опустился на стоявший рядом с диваном резной табурет и, немного помолчал, чтобы собраться с мыслями. Но молчание не затянулось, маратх заговорил:

– Вы слышали о Сундарбане? Заповедном лесе над водами священного Ганга?

– Я не знаком с этими землями, – отвечал пират, – но знаю, что это дельта великой реки. Ты хочешь рассказать мне об отмелях, которые преграждают устье?

– Да, об этих огромных отмелях, покрытых гигантским бамбуком и населенных дикими зверями, об отмелях, которые протянулись там на много миль от устья Хугли до устья Ганга. Мой хозяин родился там, в Черных джунглях. Он красив, силен и очень смел. Это самый храбрый человек, какого я повстречал в своей жизни. Ничто не могло заставить его отступить в испуге: ни яд кобры, ни чудовищная сила питона, ни когти бенгальского тигра, ни арканы его врагов.

– Как его зовут? – спросил пират. – Я хочу знать этого храбреца.

– Его звали Тремал Найк, охотник на тигров и змей Черных джунглей.

Сандокан выпрямился, пристально глядя на маратха.

– Охотник на тигров, ты сказал? – спросил он.

– Да.

– Почему его так прозвали?

– Потому что он избрал себе такое занятие – он охотился в джунглях на тигров.

– Человек, который охотится на тигров, не может не быть храбрецом. Даже не зная его, я чувствую, что мне нравится этот мужественный индиец. Продолжай: не терпится узнать, что будет дальше.