Юрий Шестера - Холод южных морей

— Вынужден согласиться с вашими доводами, Андрей Петрович, — вздохнул капитан, а вместе с ним с сожалением вздохнул и вахтенный офицер, любознательный лейтенант Торсон. — А жаль — могло бы получиться чудное зрелище. Ну да ладно, будем следовать народной мудрости: «Не тронь дерьмо, оно и вонять не будет».

И Беллинсгаузен ограничился только тем, что предупредил о смерче Лазарева, который поблагодарил его за это и ответил, что и сам видит его.

С наступлением штилей продолжили опыты по гидрологии. Еще в Петербурге флота генерал-штаб-доктор Лейтон поручил лейтенанту Лазареву провести любопытный опыт. Опустили на глубину 200 саженей (около 400 метров) закупоренную бутылку, но на глубине пробка выскочила. Тогда Михаил Петрович лично закупорил пустую бутылку, на пробке вырезал крест с наружной стороны, перевязал горлышко сложенной вчетверо холстиной и опустил ее на ту же глубину. Когда же бутылку вытащили, она была наполнена водой, холстина сверху прорвана, а пробка оказалась на месте, но повернутая другой стороной, да так крепко, что ее с большим трудом удалось вытянуть лишь пробочником. Все же принимавшие участие в опыте были этим очень удивлены.

Однако, проведя ряд подобных испытаний на разных глубинах, пришли к следующему выводу. Теплый воздух, находящийся в бутылке, при погружении на глубину, где температура воды гораздо ниже, охлаждаясь, сжимается, и пробка под действием мощного давления толщи воды проталкивается внутрь бутылки, которая наполняется водой. По мере же поднятия ее на поверхность находящаяся в ней вода постепенно нагревается и, расширяясь, вдавливает пробку в горлышко. А так как нижний ее конец тоньше верхнего, то она, повернувшись, выталкивается из бутылки в ее горлышко как раз более тонким нижним концом, плотно закупоривая бутылку.

— Вот и весь секрет этого фокуса, господа… — удовлетворенно улыбаясь, заключил Михаил Петрович.

«Умен и пытлив, — по достоинству оценил Андрей Петрович способности лейтенанта и тоже улыбнулся, — а каким же еще должен быть командир шлюпа и заместитель начальника столь ответственной экспедиции?.. Однако подобный эффект возможен, по всей вероятности, только при довольно значительной разности температур воды на ее поверхности и на глубине», — пришел он к выводу, делая пометки в своем блокноте.

Когда 2 ноября стали на якоря на рейде гавани Рио-де-Жанейро, все члены экспедиции Беллинсгаузена были обрадованы, увидев шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный», которые двумя днями позже них покинули Портсмут, а прибыли в Рио-де-Жанейро одним днем ранее. Дело в том, что капитан-лейтенант Васильев до прибытия сюда никуда не заходил, в то время как «Восток» и «Мирный» пробыли пять дней в гавани Санта-Крус на Канарских островах.

Утром следующего дня на «Восток» прибыл генеральный консул в Рио-де-Жанейро коллежский советник [6] Коллежский советник — в соответствии с Табелью о рангах гражданский чин, равный флотскому чину капитана 1-го ранга. Лангсдорф. И офицеры, столпившиеся на шканцах, были немало удивлены, когда тот сразу же оказался в объятиях начальника экспедиции и его заместителя по ученой части.

— Григорий Иванович, сколько лет, сколько зим! — радовался встрече Фаддей Фаддеевич.

— А вы, Андрей Петрович, так бороду и не отрастили, хотя, как помню, перед поездкой в Русскую Америку вроде бы и собирались? — приветствовал того Григорий Иванович, глаза которого прямо-таки источали радость от встречи. — Снова вместе, как когда-то на борту «Надежды»!

— С той лишь разницей, что вы уже не ученый-натуралист, а генеральный консул, я не вахтенный офицер, а начальник кругосветной Антарктической экспедиции, а Андрей Петрович не член торговой миссии, а почетный член Петербургской академии наук и мой заместитель, — уточнил Фаддей Фаддеевич, широко улыбаясь.

— С чем всех нас, господа, и поздравляю! — в тон ему подхватил Григорий Иванович.

И друзья продолжили разговор уже в каюте.

— Шикарно устроились, господа! — с некоторой долей зависти воскликнул Григорий Иванович, мельком оглядев каюту. — Это вам не наши каморки на «Надежде»!

— Это адмиральская каюта, которую занимает уважаемый Андрей Петрович, — пояснил Фаддей Фаддеевич. — И она стала традиционным местом наших дружеских встреч, как когда-то кают-компания на «Надежде».

Григорий Иванович сразу же обратил внимание на чучело чайки, стоявшее на книжном шкафу (натуралист — он и есть натуралист!), в то время как вестовые вносили кресло из капитанской каюты, с интересом поглядывая на генерального консула.

— И чем же так знаменита эта птица?

— Как птица ничем особенным, чайка как чайка. Но ее чучело изготовил мой вестовой Матвей, — и Андрей Петрович показал глазами на вытянувшегося в струнку матроса.

Григорий Иванович с интересом глянул на него и, взяв в руки чучело, стал внимательно разглядывать.

— Сработано очень даже неплохо, — заключил он, — а чем же ты набивал его, умелец?

— Паклей, ваше превосходительство! — ответил зардевшийся от похвалы Матвей.

— Слава Богу, что не высокопревосходительство! — улыбнулся вместе с друзьями генеральный консул. — Пока же достаточно и высокоблагородия.

— Есть, ваше высокоблагородие! — стушевался вестовой.

— Они вам больше не нужны, Фаддей Фаддеевич?

— Ступайте! — приказал вестовым капитан.

— Ну что же, — сказал повеселевший Григорий Иванович, когда вестовые покинули каюту, — теперь у вас, господа, как мне кажется, не будет особых проблем с изготовлением чучел животных?

— Вы правы, — подтвердил Андрей Петрович.

— Но ведь вам потребуются различные приспособления для их изготовления, — с долей беспокойства уточнил генеральный консул.

— Все необходимое мы приобрели в мастерской Британского зоологического музея в Лондоне, — доложил Андрей Петрович.

— Поздравляю, Фаддей Фаддеевич! У вас замечательный заместитель по ученой части!

— Если бы вы только знали, Григорий Иванович, сколько я испортил крови, добиваясь его назначения в экспедицию!

— Представляю, очень даже хорошо представляю, — понимающе улыбнулся тот и стал обозревать библиотеку Андрея Петровича. — А ведь кое-что прибавилось в вашем собрании, Андрей Петрович, с тех пор, — отметил Григорий Иванович.

— Конечно. Кое-что приобрел за годы службы в Российско-Американской компании в Новоархангельске, делая заказы предприимчивым купцам, а ряд изданий прикупил уже в Петербурге перед самым отходом экспедиции. Да уже по нужде нахватал кое-чего в Копенгагене, Портсмуте и Лондоне.

— По какой такой нужде? — встревожился генеральный консул, получивший строжайшее предписание министра иностранных дел Нессельроде [7] Нессельроде Карл Васильевич (1780–1862) — граф, министр иностранных дел России (1816–1856). Родился в семье русского дипломата. Дипломатическую службу начал в 1801 г. Член Государственного совета (1821), вице-канцлер (1828), канцлер (1845). оказывать экспедиции Беллинсгаузена всяческую помощь и поддержку в рамках своей компетенции.