Юрий Шестера - Приключения поручика гвардии

— Все бабы одинаковы, — удрученно сказал Арефий, снимая с плеча ружье, чтобы добить поверженного соперника.

— Не надо, Арефий, — остановил его Андрей Петрович. — Он честно дрался, и если выживет, в чем я не сомневаюсь, то на следующий год обязательно будет со своим стадом самок.

— Вы правы, Андрей Петрович, — подумав, ответил Арефий, закидывая ружье за плечо, — как всегда правы. Пусть живет и плодит себе подобных.

И они не спеша стали возвращаться к оставленной лошади, думая каждый о своем, а, может быть, и об одном и том же.

Еще в Петропавловске Андрею Петровичу запали в душу слова губернатора Кошелева о нересте лосося, когда его можно добывать в большом количестве. А натуралист Григорий Иванович подтвердил, что это действительно незабываемое зрелище, когда речки и речушки буквально вскипают от лососей, чуть ли не бок о бок идущих к своим нерестилищам. Однако ежедневные заботы, связанные с полевыми работами экспедиции, притупили в нем эти впечатления. И какова же была его радость, когда он собственными глазами увидел это безудержное буйство природы.

Был август, но, как ни странно, стояла жара. И когда они с Арефием услышали где-то справа плеск воды, то пошли в этом направлении, чтобы испить холодной водицы, так как во фляжках она нагрелась и уже не утоляла мучившую их жажду. Выйдя же на берег небольшой речушки, они буквально остолбенели от увиденного.

Речушка каскадами сбегала к заливу, преодолевая нагромождения больших валунов. Была она не глубока, но вся ее поверхность буквально кипела, вспарываемая спинными плавниками больших серебристых рыб, сплошной массой продвигавшихся против ее течения. Подойдя к очередной преграде из валунов, они, извиваясь всем телом и бешено работая хвостом, отчаянно пытались с ходу преодолеть разность высот на перекате. И преодолевали, но не все. Неудачники, обессиленные быстрым течением и высотой, скатывались в небольшой омут, образованный в галечном дне потоком воды, сбрасываемой с переката. Кружа в омуте, они набирались сил, а затем, сделав несколько быстрых кругов и разогнавшись, снова, вспенивая воду, атаковали перекат.

Путешественники, затаив дыхание, следили за этой воистину титанической борьбой. «Как же велика эта неведомая сила инстинкта продолжения рода! — восхищался Андрей Петрович. — Какие же поистине фантастические силы сумела вложить природа в своих питомцев ради достижения великой цели — продолжения жизни на земле!»

Следуя вдоль речушки, они не переставали удивляться целеустремленности серебристых рыб, преодолевающих препятствие за препятствием в своем неудержимом стремлении достичь заветных нерестилищ. Через несколько верст они наконец-то вышли к тихой заводи, куда вплывали лососи, преодолев все преграды на своем пути. Именно здесь они сами несколько лет тому назад вылупились из икринок, подросли, а затем молодью скатились в океан нагуливать в его просторах вес, чтобы через несколько лет, превратившись в больших и сильных рыб, снова вернуться сюда, но уже для продолжения своего рода.

К самке тут же пристраиваются два самца, неотступно следуя за ней. А она долго и неторопливо плавает по заводи, ревниво выбирая место для своего потомства, так как здесь уже много конкуренток со своими неизменными спутниками. В конце концов сделав окончательный выбор, она ударами хвоста выбивает в гальке ямку и выметывает в нее икру, которую тут же покрывают молоками самцы и отплывают прочь, — все, свое дело они уже сделали. А самка же заботливо засыпает своеобразное гнездо галечником и будет бдительно охранять его от любителей полакомиться свежими икринками — деликатесом не только для человека. А через некоторое время тихо заснет вечным сном так же, как и ее верные партнеры…

Что это — расточительство мудрой природы? Ни в коем случае! Андрей Петрович уже знал от Григория Ивановича, что в реках и речушках с галечным дном и чистой, как слеза, родниковой водой нет никаких растительных и живых организмов. Поэтому молодь рыб питается главным образом водными личинками насекомых, в великом множестве появляющихся в этих тихих водах и живущих исключительно за счет продуктов медленного разложения погибших после нереста лососей. Воистину: «Король умер — да здравствует король!»

Потому-то каждый год в урочный час вскипают бурунами речки и речушки — лосось идет на нерест!

Вернувшись в Новоархангельск после окончания сезона чуть ли ни с «белыми мухами», Андрей Петрович сразу же доложил Баранову о результатах проведенных работ.

— Ну-ка, ну-ка, дайте глянуть хоть одним глазом, — засуетился тот, разворачивая поданную ему карту.

— Это черновой вариант, — предупредил Андрей Петрович, — а чистовой Николай Семенович будет отрабатывать всю зиму.

— Лепота! — воскликнул Баранов. — Да она и сейчас, как настоящая. Бери с собой и смело иди в море. Ай да молодцы! Не зря, стало быть, тратите казенные денежки.

— К весне, Александр Андреевич, к новому сезону карта будет готова полностью вместе с описанием прибрежной полосы, — польщенный похвалой пообещал Андрей Петрович.

— Вот теперь-то попляшет у меня Иван Александрович! Будет наперед знать, на чем экономить лошадей! — горячился Баранов.

Для Андрея Петровича это было откровением. Оказывается, главный правитель знал обо всем, что происходило в его обширных владениях.

И снова экспедиция в заливе Аляска. При постепенном перемещении вдоль берега залива на восток, от стоянки к стоянке Николай Семенович все чаще и чаще поглядывал в сторону горной вершины, к которой они постепенно приближались.

— Андрей Петрович, — обратился он, показывая на эту самую вершину, которая после очередной остановки оказалась почти совсем рядом. — Это, очевидно, один из западных отрогов гор Святого Ильи. Мне уже давно надо бы уточнить наше местоположение, а этот голец [32] Голец — скалистая вершина горы, которая поднимается выше границы леса. Лишена растительности. Обычно имеет уплощенную (платообразную) форму. — прямо-таки идеальное место для астрономических наблюдений. Не могли бы мы организовать следующую стоянку у его подножия, чтобы я смог с его вершины произвести необходимые астрономические расчеты?

— Почему же нет. Но до него отсюда придется протопать по нехоженым дебрям не менее двадцати верст, да все время в гору!

— Уверяю вас, что затраченные на это усилия окупятся сторицей, — убежденно ответил геодезист.

Память тут же услужливо напомнила о трудностях восхождения и на Тенерифский пик на Канарских островах, и на потухший вулкан в центре Нукагивы. Но делать нечего — работа есть работа.