Константин Нормаер - Хранитель историй (СИ)

Повернувшись, Клер серьезным взглядом посмотрела на Рика. В его голосе не было и капельки взволнованости. И у нее создалось впечатление, что он давным — давно смирился с опасностью, которая преследовала их попятам.

— О чем ты?

— Я знаю, кто сможет нам помочь.

Клер устало кивнула, оставив все распросы на потом.

Лютый холод пробирал легкую накидку Клер до костей. Они покинули дом в спешке, взяв лишь необходимый на первое время скарб. Заперев накрепко дверь, Рик разглядел сидящего на лестнице кота. Тит примостился на первой ступни, взирая на Джейсонов недоуменным взглядом. Вот уж кто точно не понимал: с какой — такой стати хозяева покидают свое жилище.

— Ты уверен, что твой приятель нам поможет? — уточнила Клер у брата и, получив в ответ короткий кивок, успокоилась.

Они быстро миновали улицу Забвения и в конце нее повернули к мосту Откровений. Возле Башенной площади было немноголюдно, и никто из горожан не задался вопросом, куда спешит семья Джейсонов, прихватив с собой пару дорожных сумок.

— Клянусь тебе Рик, мистер Сквидли, самое настоящее чудовище, — внезапно сказала Клер и замолчала.

— Я знаю. Скиталец, предупреждал меня, что он очень опасный человек, — согласился брат.

— Боюсь, что он не человек, Рик. Далеко не человек.

Они уже добрались до площади Мученика Лика, когда вновь зарядил мелкий дождь.

Неспешно, слово за словом, юноша рассказал сестре почти все, что знал сам, утаив только два весьма важных факта: предупреждающую надпись в номере мистера Сквидли и не обмовился о черной метке, которая все еще обжигала кисть ноющей болью. Клер слушала, с опаской косясь на брата. И с каждой минутой мир приобретал для нее все более мрачные тона.

— Ты думаешь, этот твой Скиталец говорит правду?

— Незнаю. Но мне очень хочется ему верить.

Рик изобразил подобие улыбки, но вышло у него неважно. Вместо этого на его лице отразилась кислая гримаса растерянности.

— Неужели наш отец действительно был морским волком? — переведя разговор в более спокойное русло, спросила Клер.

Брат лишь пожал плечами. В его голове копошилось слишком много соображений на этот счет.

Оказавшись у площади Пощады, Рик обернулся и с сожалением посмотрел на западную часть города — туда, где они оставили свой «взбунтовавшийся дом».

— Куда дальше?

Клер размышляла не больше пары секунды.

— У меня есть одна идея на счет временного укрытия…

Впервые за последнюю неделю она позволила себе улыбнуться, лелея ту мысль, что они вновь, как и прежде, являются с братом единым целым.

Остановившись в паре шагов от собственного дома, Оливер робко обернулся. Как бы он не старался, не заметить одной очевидной детали, было просто невозможно. За ним следили. Соглядатай следовал тенью, не отставая ни на шаг и не спуская с него глаз. И хотя в тот момент, когда они прощались с Риком, «хвост» вроде бы исчез, всего через пару кварталов, неприятное ощущение чужого присутствия вернулось.

От осознания опасности, юношу пробил холодок. До сегодняшнего дня он, возомнив себя храбрым служителем закона, с головой окунулся в проблемы своего лучшего друга, даже не заметив, как игра стала жестокой реальностью. И лишним тому подтверждением была черная метка, которая словно заноза впилась в руку Рика Джейсона.

Свернув у самого дома в подворотню, Оливер резко изменил маршрут. Слежка напрямую касалась его приятеля — так говорил Скиталец, и так рассуждал сам Оливер. А стало быть, нужно любой ценой избавиться от наблюдавшего за ним человека, а лишь потом предупредить Рика, что ему больше нельзя оставаться в доме.

Постепенно ускоряя шаг, Оливер резко перешел на бег. Запутать соглядатая оказалось достаточно просто: несколько раз изменив направление он протиснулся между узкими стенами домов, перелез через каменный забор и прополз по паре торговых крыш.

Выбравшись на широкую улочку, Оливер отряхнулся, поправил очки, съехавшие на бок, и беззаботно зашагал к дому Рика Джейсона. Но, не сделав и пары шагов, юноша остановился как вкопанный. Возле квартала ремесленников, он заметил того, кого меньше всего ожидал здесь увидеть. Насвистывая незатейливую, раз за разом повторяющуюся мелодию, Скиталец брел по мостовой, с интересом рассматривая витрины открытых лавок. Перебравшись на противоположную сторону, Оливер постарался не упустить того из виду. Сегодняшним вечером бывший юнга выглядел иначе: густая борода пропала без следа, а куртка и бриджи были новехонькие, словно только что от портного.

Такие рачительные изменения во внешности могли быть связаны с двумя вещами, — рассудил Оливер. Либо Скиталец скрывается от преследователей, которые едва не настигли их на кладбище забытых кораблей, либо он просто дурачит всех вокруг, ловко разыгрывая весь этот спектакль. И установить истинную причину его внезапного маскарада юноше виделось гораздо важнее, чем сообщить Рику о странном преследователе.

Остановившись у одного из мастеровых, Скиталец долго рассматривал дорогую ткань на свет, теребил ее в руках. Потом, он что‑то долго обсуждал с продовцом, спорил и в конечном итоге, отказался брать товар. Торговец начал возмущаться, но Скиталец, погладив ладонью эфес дорогой шпаги, которая довершала его эффектный вид, окончательно снял дальнейшие споры.

После получаса слежки, Оливер убедился, что моряк — а ныне весьма солидный господин, — понапрасну теряет время. Его совершенно не интересовали предлагаемые товары: отмеряя ровно сто шагов в одну сторону и обратно, он был занят процессом куда более занимательным. Скиталец ожидал. И судя по его частому наблюдению за циферблатом башенных часов, тот с кем была назначена встреча, явно опаздывал.

Оливер, прислушиваясь к участившемуся биению собственного сердца, напрягся. Возле Скитальца возникло две грузные фигуры в старых армейских камзолах. Угадать выцветший цвет одежды в полумраке улиц, было практически невозможно. Толкнув моряка плечом один из незнакомцев, поклонился, приподняв треуголку. В этот момент второй, схватил Скитальца за шею и в мгновение ока они исчезли в черном узком проулке. Все представление заняло не более пары ударов сердца. Юноша, пораженный зрелищем, разинул рот. А в следующее мгновение, сорвавшись с места, поспешил за ними.

Оказавшись в крохтном проеме, Оливер сделал несколько шагов и замер. Здесь, в абсолютной черноте, он не мог разглядеть даже кончики собственных пальцев. Прижавшись к стене, юноша едва смог унять накатившую дрожь. Страх медленно расползался по телу, рисуя в его сознании картины ужасной расправы над Скитальцем.

Узкая кишка проулка тянулась вверх, теряясь среди нехорошего сумрака. Когда глаза привыкли к темноте, Оливер продвинулся чуть вперед и вновь остановился, ощутив возле себя чужое присутствие. Затаив дыхание, он застыл, прислушиваясь к посторонним звукам, которых почему‑то просто не было. Пугающая темнота, таившая в себе огромную опасность, словно чернила разлилась по стенам домов и узкой каменой тропинке.