Константин Нормаер - Хранитель историй (СИ)

— Мы… мы не можем, — растерянно проблеял Оливер.

— Страшно… — подтвердил Рик.

— Привыкайте, дальше легче не будет, — развел руками Скиталец.

Обыскивать мертвого капера, было сродни ковырянию в мерзкой болотной гуще: отвращение боролось с жутким страхом нащупать нечто отталкивающее. Морщась, Рик ухватился за деревянную ручку пистолета и потянул на себя.

— Поживее, я не собираюсь давать этим недоумкам второго шанса, — раздался сверху строгий голос Скитальца.

Словно по команде юноши рванули по ступенькам, подсознательно радуясь избавлению от ненавистного занятия.

На крыше было все подготовлено для отступления — скатившись вниз, они при помощи веревки перебрались на соседнее здание, проскользнули в узкий лаз, замаскированный кирпичной кладкой трубы, и выбрались уже в восточной части города.

Дальше снова были ступени, коридоры и как закономерный итог: крохотная комнатка с зашторенными окнами и пыльной мебелью хранившейся здесь еще со времен короля Рудка — третьего.

Скинув плащ, Скиталец повернулся к юношам. В его лицо смотрело дуло пистолета. Дрожащая рука Рика внезапно приобрела невероятную твердость.

— И что дальше? Думаешь, что выстрел решит все проблемы? — уточнил Сейл. Его привычные черты скрывались за множеством глубоких синяков и кровоподтеков.

— Для начала я избавлю себя от той болтовни, что ты решил обрушить на меня, — прорычал Рик.

Щелкнул взвод.

— Ты поверил тому, кто не имеет лица, но не хочешь верить мне?

— Рик, не делай этого, — взмолился Оливер.

— Я не врал. У нас действительно остался шанс, — равнодушно изрек Скиталец. — И то, что ты считаешь ложью, всего лишь способ выжить. Станешь старше, поймешь.

— Допустим, — уклончиво ответил Рик.

Дуло, готовое разразиться огненным салютом, все еще упиралось в цель.

— Клер умерла не зря, — осторожно начал Сейл. — Не только тебе сломали судьбу, Рик. Вся моя жизнь имеет единственную цель. И поверь, с тобой или без тебя, я вырву глотку этому хищному существу.

— А с чего ты вообще решил, что его можно уничтожить?

— Опусти пистолет и дай мне немного времени. Я расскажу тебе как каперам с «Бродяги» удалось выжить, — настойчиво сказал Скиталец.

Рик усмехнулся:

— Я уже давно не верю в сказки…

Вытянув вперед руки и показав ужасные следы от стальных оков, Сейл посмотрел ему прямо в глаза:

— Придется поверить. Еще пару часов назад я корчился от боли в самом сердце узницы форта Шат — ле. А теперь вот стою перед тобой…

Пистолет опустился. В комнате повисла тишина.

— Я рассказал твоей сестре…

— Не надо повторяться, я слышал эту историю во сне. Клер до последней минуты была рядом со мной, — подавлено сказал Рик и, всхлипнув, опустил голову.

— Но ты не поверил ей. Посчитал ее визиты обманом. Происками Призрака…

Короткий кивок в ответ.

— Тогда дослушай мой рассказ, и у тебя больше не останется вопросов, на которые ты не нашел ответа, — тяжело вздохнул Скиталец…

На «Бродягу» мы вернулись порознь. Лиджебай чуть раньше меня. И когда я перемахнул через борт, он уже сидел в углу и, накрывшись пледом, пил ароматный грог. Каперы обступили его со всех сторон. Вопросы не умолкали ни на секунду. Твой отец, напротив, говорил немного, в основном отмалчивался и растерянно пожимал плечами.

Я скромно присел у грот — мачты и продолжил наблюдать за победителем. Ему удалось обмануть даже капитана, смерть которого для матросов стала настоящим шоком. Многие не верили, называя Лиджебая лжецом, другие — мирились с дурной вестью, не проронив ни слова.

Помню, как одноногий Лив Тессон подошел ко мне и поинтересовался: не водит ли нас за нос королевский выкормыш. Я ответил, что рассказ Лиджебая истинная правда. Хотя не знал об этом ровным счетом ничего.

Позже, я выяснил от вахтенных, что твой отец поведал команде о жуткой эпидемии, которая настигла нас на острове. Он объяснил смерть каперов внезапным помешательством и объявил всем, что ему удалось избежать ужасной участи только благодаря непрекращающимся молитвам, которые он выучил еще в приходской школе. Что же касаемо меня, Лиджебай ответил коротко: фортуна улыбнулась этому пострыленышу. Я не возражал с такой формулировкой, желая, как можно скорее, забыть об острове Грез.

Да и кто поверил бы моей правде? Правде обычного безпризорного юнги.

Ближе к вечеру, команда приняла решение отправляться в обратный путь с восходом солнца. Видимо они все еще питали призрачную надежду увидеть Бероуза.

Именно та ночь и стала для нас роковой. А началась она с приятной новости. Третий выживший в нашей опасной экспедиции, вернулся ровно в полночь.

Дежуривший на мостике Филл Рипкинс узрел в туманной дымке едва горящий огонь. Сквозь сон он даже услышал знакомый голос, взывающий о помощи, а когда окончательно прогнал дрему, разглядел рядом с костром, одинокую фигуру. Это бы старпом: мистер Дудли Са Фон известный тебе как Терси ли Джейскоба. Еще один счастливчик, кому позволил сбежать мыс Туресса.

Я долго приглядывался к убийце капитана, пытаясь обнаружить какой‑нибудь подвох. От спасшегося веяло настоящей смертью, словно он продал душу дьяволу, лишь бы попасть обратно на «Бродягу». Мое подозрение стало первым тревожным звоночком, которому я не придал значения, однако все двигалось именно в таком направление.

Команда получила нового лидера, а ваш отец — долгий разговор в капитанской каюте. Мне удалось услышать только обрывки фраз. Как ни странно, но старпом не нападал, а напротив, оборонялся от вашего отца. И в правду говорят — победителей не судят.

В ответ на мольбы о прощении, Лиджебай даже не повел бровью. Сейчас он чувствовал свое превосходство, власть, бурлящее в крови преимущество. И хотя для меня его победа казалась такой же призрачной, как диск огромной желтой луны над головой, старпом явно чего‑то опасался. Позже я осознал, что эта была последняя спокойная ночь в нашей жизни.

Оба заговорщика договорились, что их разговор не покинет предела этих стен. Для всех остальных было решено объявить одно: последний поход «Бродяги» окончился неудачей. И точка!

Я же не стал для них особой проблемой. Даже при желании излить душу какому‑нибудь каперу, я, вряд ли снискал бы доверие со стороны морских волков. Разве что святой отец Рудбис, отличавшийся полнейшей глухотой, исповедав меня, принял бы слова юнца за чистую монету и отпустил бы все грехи.

Добавив масла в сигнальные фонари, каперы улеглись спать.

Ночью произошло нападение.

Я редко видел настоящую бойню,(если не считать сожжения моей речной деревушки) и жутко испугался, забившись в самый темный угол под лестницей, ведущей на капитанский мостик. Моряки, застигнутые врасплох, погибали на месте, даже не успев обнажить оружие. Проклятый остров преподнес нам очередной сюрприз. Хозяева «Бродяги» в мгновение ока стали робами на своем собственном корабле. А возле штурвала, гордо выставив вперед грудь и возвещая о победе в колокол, стоял капитан Бероуз.