Джеймс Купер - Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай

— А вот тут ваше светлейшее высочество донья королева ошибается! Было еще кое-что, да только от моих добл, которые я взял в дорогу, не осталось и половины. Ей-ей, должно быть, харчевники принимали меня за герцога, судя по тому, как они меня обдирали!

— Дайте ему золота, добрый Алонсо, — проговорила королева. — Видно, он из тех, кто любит получать вознаграждение заранее!

Санчо спокойно пересчитал монеты, высыпанные ему в руку, и, когда их оказалось много больше, чем он надеялся, пришел к заключению, что дальше тянуть нет смысла.

— Отвечай, парень! — прикрикнул на него король. — Да не вздумай хитрить!

Резкий тон Фердинанда сразу подействовал на Санчо, хотя по правде говоря, ласковые слова и красота Изабеллы произвели даже на его грубую душу гораздо большее впечатление.

— Если ваше высочество изволит сказать, что ему угодно услышать, я отвечу с полной охотой.

— Где сейчас Колумб? — спросила королева.

— Последний раз я видел его в Лиссабоне. Но сейчас он наверняка уже в Палосе или где-нибудь неподалеку.

— В каких странах он побывал?

— В Сипанго, царстве великого хана, в сорока днях плавания от Гомеры. Страна эта прекрасная, полная всяких чудес… — Ты не смеешь, не можешь меня обманывать! Неужели мы должны верить тебе на слово?

— Если бы вы, ваше высочество, получше знали Санчо Мундо, вы бы не стали сомневаться. Я говорю вам, сеньора, и всем этим благородным рыцарям и дамам только чистую правду. Дон Христофор Колумб открыл эту страну по ту сторону земли, которая, как мы теперь знаем, кругла, словно шар, и которую мы обогнули. Он также открыл, что Полярная звезда бродит по небу, как кумушка, разносящая сплетни, а кроме того, он овладел островами величиной с Испании, где полным-полно золота и где наша святая церковь может обращать туземцев в истинную веру до скончания времен.

— Довольно, Санчо, дай мне письмо! Колумб не мог тебя прислать только с устным донесением!

Моряк не спеша развернул несколько тряпиц и бумажек, затем, по-прежнему стоя на коленях, протянул королеве послание Колумба, так что ей пришлось сделать несколько шагов вперед и самой взять письмо из его рук. Все это было настолько необычно и странно, новости, принесенные Санчо, казались такими невероятными, что никто не произнес ни слова: королева была единственным действующим лицом в этой сцене. Что касается Санчо, которому это важное поручение было доверено в надежде, что он с его ловкостью не попадет в тюрьму и не привлечет внимания разбойников, то бравый моряк, успешно справившись со своей задачей, спокойно откинулся на пятки — Колумб настрого приказал ему не вставать с колен, пока не будет дозволено, — и, вытащив полученные им золотые, снова принялся их не торопясь пересчитывать. Внимание всех присутствующих было обращено на королеву, поэтому на Санчо никто не смотрел.

Изабелла развернула письмо и начала жадно пробегать глазами строку за строкой. Послание Колумба, как обычно, было подробным и длинным, и, чтобы его прочесть, понадобилось немало времени. Пока она читала, никто не шевельнулся; все глаза были устремлены на лицо королевы. Сначала оно вспыхнуло от удовольствия, затем на нем отразились недоверие, изумление, радость и, наконец, молитвенный экстаз. Когда письмо было дочитано, Изабелла возвела глаза к небу, воздела руки и воскликнула:

— Не нам, а тебе, о господи, принадлежит вся слава этого чудесного открытия, все плоды великого свидетельства твоего милосердия и всемогущества!

Изабелла упала в кресло и залилась слезами. При этих словах своей царственной супруги с уст Фердинанда сорвалось негромкое восклицание. Он осторожно взял письмо из ее ослабевшей руки и принялся читать его медленно и с большим вниманием. Мало кто наблюдал хладнокровного короля Арагонского в таком волнении, как в эти минуты! Удивление на его суровом лице скоро сменилось нетерпением, пожалуй, далее выражением алчности, а когда он кончил читать, оно озарилось огнем ликования и торжества.

— Добрый Луис де Сантанхель, и вы, мой честный Алонсо де Кинтанилья! — воскликнул он. — Для вас это приятные вести. И даже вы, святой отец, им обрадуетесь, ибо они сулят церкви славные приобретения. Хотя вы не благоволили к генуэзцу, Колумб превзошел все наши ожидания! Он действительно открыл Индию, увеличил наши владения и расширил нашу власть до необозримых пределов!

Такая вспышка радости никак не вязалась с обычным обликом дона Фердинанда, и он сам это сознавал. Поэтому, чтобы не привлекать к себе внимания, он подошел к Изабелле, взял ее под руку и повел в свой кабинет. Выходя из комнаты, король жестом пригласил трех сановников последовать за ними для совета.

После их ухода в комнате остались, не считая Санчо, только инфанты, маркиза де Мойя и Мерседес; впрочем, королевские дочери почти сразу же удалились в свои покои. Бравый моряк по-прежнему стоял на коленях, вернее, сидел на пятках, и был настолько поглощен размышлениями о своей судьбе и своих богатствах, что почти не замечал происходящего.

— Ты можешь встать, друг мой, — обратилась к нему донья Беатриса. — Их высочества уже удалились.

Услышав это, Санчо с охотой изменил свою смиренную позу, тщательно отряхнул пыль с колен и огляделся вокруг с таким видом, словно осматривал горизонт на море.

— Судя по твоим речам и по тому, что Колумб доверил тебе свое послание, ты из его экипажа, не так ли, друг мой? — спросила маркиза.

— Можете быть в этом уверены, светлейшая сеньора! Чуть ли не все время я стоял у руля, всего в десяти шагах от места, которое так полюбилось адмиралу и сеньору Педро де Муньосу, что они покидали его, только чтобы поспать, да И то не всегда.

— Значит, сеньор Муньос тоже был с вами? — продолжала маркиза, сделав своей воспитаннице знак, чтобы та потерпела.

— Да, сеньора, а кроме него, был еще сеньор Педро Гутьерес и еще некий дон… как, бишь, его там звали… и все они втроем занимали не больше места, чем один обыкновенный человек. Простите, милостивая и прекрасная сеньора, говорят, где-то здесь, при дворе нашей доброй королевы, должна быть донья Беатриса де Кабрера маркиза де Мойя. Вы о ней не слыхали?

— Это я и есть, — отозвалась маркиза. — И у тебя ко мне должно быть письмо от этого сеньора де Муньоса, о котором ты говорил.

— Господи, теперь я не удивлюсь, что у знатных господ красивые дамы, а у бедных моряков такие жены, что им никто не позавидует! Стоит мне открыть рот, как вы уже наперед знаете все, что я хочу сказать. Слишком я глуп по сравнению с вами! Ей ей, самому дону Христофору, если он все-таки доберется до Барселоны, понадобится здесь вся его премудрость, чтобы не попасть впросак!

— Расскажи нам о Педро де Муньосе, раз уж он направил тебя ко мне.