Джеймс Купер - Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай

— Ваше высочество всегда были добры ко мне и к моим родственникам, — сдержанно ответила маркиза. — Мерседес должна быть глубоко признательна вам за то, что даже среди всех этих важных дел ее царственная госпожа нашла время подумать о ней и позаботиться о ее счастье.

— Для этого я и пришла к тебе, друг мой, в столь поздний час! Сердце мое преисполнено благодарности, и я не засну, пока мое счастье не разделят все, кто мне дорог. Где твоя воспитанница? — Она простилась со мной перед самым вашим приходом. Я сейчас ее позову, чтобы она услышала о вашем решении.

— Нет, мы сами пойдем к ней, Беатриса. Новость, которую я ей несу, не может ждать!

— Она будет счастлива… выказать вам свое уважение, сеньора. К тому же долг повелевает…

— Знаю, маркиза, — прервала ее королева, направляясь к двери. — Я сама буду счастлива сказать ей обо всем, не откладывая. Показывай, куда нам идти! Дорога должна быть тебе известна лучше всех. И прошу без всяких церемоний. Будем скромны, как Колумб, когда он отправлялся в необъятный океан! Тем более что мы несем твоей воспитаннице такую же благодатную весть, какую генуэзец принес туземцам Сипанго. Коридоры — наши неведомые моря, и нам еще предстоит отыскать путь через все эти сложные переходы.

— Боже нас упаси, от столь поразительных открытий, какие сделал генуэзец! Что касается меня, то я до сих пор не знаю, верить мне всему, что я узнала, или не верить ничему!

— И неудивительно! События последних дней настолько необычайны, что многие чувствуют то же самое, — отозвалась королева, явно не понимая значения слов своей подруги. — Но впереди нас ждет еще одна радость: мы увидим счастье чистой девичьей души, которая прошла через все испытания, как подобает душе истинной христианки!

Донья Беатриса тяжело вздохнула, но не ответила. В это мгновение они вошли в маленькую приемную Мерседес и направились к дверям ее спальни. Здесь их заметила одна из служанок и бросилась к Мерседес, чтобы предупредить ее, но Изабелла, привыкшая обращаться со своей любимицей по-матерински просто, без церемоний открыла дверь и очутилась перед Мерседес прежде, чем та успела сделать хоть шаг ей навстречу.

— Дитя мое, я пришла исполнить приятный и почетный долг, — начала королева, усаживаясь и добродушно улыбаясь пораженной девушке, — Сядь здесь, у моих ног, и выслушай свою государыню, как слушала бы родную мать.

Мерседес с радостью повиновалась: сейчас она была готова на все, лишь бы не говорить самой!

Королева ласково обняла девушку и привлекла к себе. Мерседес поспешно спрятала лицо в складках ее платья. Усадив девушку таким образом, чтобы та не смущалась, Изабелла заговорила:

— Я должна похвалить тебя за верность своему долгу, дитя мое. Ты сдержала слово. Но теперь я хочу освободить тебя от твоего обещания: отныне твоя судьба в твоих руках. Я снимаю с тебя данный тобой обет. Той, которая так долго и терпеливо ждала, можно доверять. Мерседес не произнесла ни слова.

— Ты не отвечаешь, девочка? — удивилась королева. — Может быть, ты предпочитаешь, чтобы твоей судьбой распорядились другие? Хорошо! В таком случае, я, твоя государыня и родственница, повелеваю тебе исполнить мою волю и как можно скорее стать женой дона Луиса де Бобадилья графа де Льера!

— Нет, нет, сеньора, нет! Никогда, никогда! — проговорила Мерседес, и голос ее звучал едва слышно от волнения и оттого, что она еще глубже зарылась лицом в платье королевы.

Изумленная Изабелла подняла глаза на маркизу де Мойя. Лицо королевы не выражало ни гнева, ни неудовольствия: она слишком хорошо знала Мерседес, чтобы заподозрить ее в капризе или в притворстве, когда речь шла о столь глубоком чувстве. Изабелла была только удивлена и огорчена столь неожиданным оборотом дела.

— Ты что-нибудь понимаешь, Беатриса? — спросила она наконец. — Может быть, желая добра, я причинила ей горе? Видит бог, я меньше всего этого хотела! Неужели я ранила сердце этого ребенка? Мне казалось, мои слова принесут ей высшее счастье…

— Нет, нет, сеньора! — снова прошептала Мерседес, еще теснее прижимаясь к королеве. — Ваше высочество никого не ранили, никого не ранят и не могут ранить — вы слишком для этого добры и снисходительны!

— Беатриса, надеюсь, ты мне объяснишь, что произошло? Только нечто весьма важное могло так изменить ее чувства!

— Боюсь, добрейшая сеньора, что чувства этой юной и неопытной души совсем не изменились, зато в чувствах ветреного юноши произошли значительные перемены.

Пламя оскорбленного женского достоинства и негодования сверкнуло в обычно столь ясных глазах королевы, и лицо ее сразу обрело выражение царственного величия.

— Возможно ли это? — воскликнула она. — Неужели кастилец посмел насмеяться над своей государыней и над этой чистой, нежной девушкой, посмел пренебречь своим долгом перед богом? Неужели бесчестный граф воображает, что подобное коварство останется безнаказанным? Пусть лучше поостережется! Могу ли я карать человека, укравшего у соседа какую-то жалкую монету, и прощать того, кто украл и растоптал любовь? Удивляюсь твоему спокойствию, дочь моя маркиза. Раньше ты была куда смелее и всегда находила самые резкие и жестокие слова для искреннего осуждения!

— Увы, сеньора, любимая моя госпожа! — отозвалась донья Беатриса. — Я уже излила чувства и не могу идти против природы. Этот мальчик — сын моего брата. Когда я пытаюсь осуждать его, как он того заслуживает, мне кажется, я осуждаю eго дорогого отца, чей образ сразу возникает у меня перед глазами, и весь гнев мой сразу проходит!

— Но это совершенно невероятно! Такое прекрасное, такое юное и благородное создание, богатая наследница, истинное совершенство, — как можно ее позабыть? Может быть, все объясняется каким-то временным увлечением? Что ты скажешь, маркиза де Мойя?

Изабелла говорила задумчиво, словно сама с собой, и, подобно многим высоким особам, забывающим о мелочах в минуты сильного волнения, совсем упустила из виду, что Мерседес тоже ее слышит. Об этом ей напомнила конвульсивная дрожь, пробежавшая по телу нашей героини, и королева поспешила прижать ее к сердцу, как родную дочь.

— Что же вы хотите, сеньора! — с горечью ответила маркиза. — Луис — юноша легкомысленный и без строгих правил. Якобы для того, чтобы увенчать триумф адмирала, он уговорил молодую индейскую принцессу покинуть родину и друзей. В действительности же он это сделал, подчиняясь внезапной прихоти и недостойному капризу. Мужчины все таковы! Вот почему они так часто обманывают нас, женщин, и приносят нам столько горя?

— Ты говоришь — индейскую принцессу? Адмирал представил нам одну принцессу, но она уже замужем, и вообще ей весьма далеко до Мерседес де Вальверде!