Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

— Теперь я вижу, что это моя крошка Руби! — крикнул он громко на всю улицу. — Моя дикая кошечка, красавица нашей столицы! И вы ударили Деру за один только поцелуй?

— Да. И еще пырнула бы ножом, Джо, если бы вы опять попробовали! — смело сказала девушка. — Вы, кажется, должны бы были узнать меня за это время. Но все-таки я рада видеть вас. Вы хороший парень, когда захотите быть им. Я не забыла, как вы отшвырнули большого рудокопа, который хотел ударить меня своей грязной лапой. Я хорошо помню это. Ах, как я ненавижу мужчин!

— Да, моя малютка Руби, вы перл среди этих свиней, — смеялся Деру. — Ну, за это время пырнули вы ножом какого-нибудь парня? Я знаю, вы очень хорошо владеете вашей стальной зубочисткой.

— Пока еще не имела случая, Джо. Они ведь соображают своими глупыми башками, что со мной шутки плохи. Я буду пить с ними даже твой замороженный «чай», буду танцевать с ними, выслушивать их пьяные объяснения в любви, но не позволю их грязным рукам касаться меня. Я не выношу этого!

— Ну, а как Холлер обходится с вами?

— О, прекрасно. Старик очень мил со своим большим кольтом, когда шутки заходят слишком далеко; но он довольно великодушен. Я здесь мало-помалу подкапливаю денежки. У меня их теперь целая куча. Если бы я сберегла их, я смогла бы уехать обратно на восток. Мы, девушки, получаем здесь комиссионно с каждой бутылки вина или с каждого, кого приводим в бар. Игроки через нас тоже делают хорошие дела, привлекая публику к игорным столам.

— Молодец девушка! Вот что, Руби, мне надо будет поговорить с вами до моего отъезда из города. Сейчас я еще не знаю о чем конкретно, все будет зависеть от обстоятельств.

Во время этого разговора Джесон стоял у окна и наблюдал за Деру и девушкой, которая ему очень понравилась. Стройная, гибкая, с черными волосами, смелыми темными глазами и немного вздернутым носиком над маленьким красивым ртом, с круглым подбородком — она приковала внимание инженера. Действительно, она была замечательно красива. В ее лице было что-то возбуждающее, что-то умное и дерзкое, и это заставляло сердце Джесона сильнее забиться. Он почувствовал к ней большой интерес. Ему очень понравилась пощечина, данная ею Деру: это девушка-змея, которая жалит…

«Немного дерзка, — думал он, отходя от окна, — но красива, чертовка!»

В это время Деру отворил дверь и бурно, как северный ветер, ворвался в офис. Он громко поздоровался с Маршем и протянул ему левую руку. Марш пожал ее.

— Как дела, мистер Деру? Вы, я вижу, очень пунктуальны!

— О, я всегда — быстрый как смерть, — отвечал Деру, показывая свои крепкие белые зубы, — быстрый как смерть! Я не люблю заставлять друзей ждать. Я приехал, мистер Марш, предложить вам исключительно выгодное дело. Вы должны будете повести дорогу через Смоки Ривер, и я поставлю вам такие условия, которые удивят вас.

— Как долго вы пробудете в городе?

— Столько, сколько потребуется. Я никогда не спешу: ведь за это мои друзья не платят!

— О да, конечно, — ответил Марш. — Это напоминает мне… Да, вы не знакомы? Это мистер Джесон, мой инженер, а это мистер Деру, о котором я вам говорил, Джесон.

Джесон протянул руку, и Деру крепко пожал ее, держа правую руку в кармане пальто. Невольно инженер обратил внимание на спрятанную руку, но, поймав острый взгляд черных глаз Деру, в которых светилось неудовольствие и даже гнев, он отвел глаза в сторону. Оба молча стояли лицом к лицу, как бы изучая друг друга.

— Я спросил вас, — продолжал Марш, — о времени вашего отъезда, потому что генерал Додж прибывает на днях. Тогда можно будет решить вопрос, сохраним ли мы прежнее направление дороги или примем ваше предложение. Может быть, вы и правы. Дело как будто идет к тому.

— Конечно, я прав! — засмеялся Деру. — Я всегда прав! В этой стране очень опасно быть неправым. Я заставлю поверить, что дело мое справедливое и я его выиграю. Инженеры уже двадцать лет пытаются найти проход через Блэк Хилл, но Господь Бог не знал, что вы будете в нем нуждаться, и не сотворил его,

Поужинав в отеле «Тихоокеанский Союз», где ужин был приготовлен специально для него, Деру закурил сигару и вышел на запруженную народом улицу. Он направился к большому зданию, обтянутому брезентом, над дверями которого висела вывеска с двухфутовыми буквами:

САЛУН-БАР СУДЬИ ХОЛЛЕРА

Он улыбнулся при виде вывески. Ухо его уловило беспорядочные звуки внутри, грубые голоса, требования выпивки и непристойный пьяный рев. Дрожащие сопрано девушек из танцевального зала, стук рулетки и щелканье костей за столами игроков. Звуки оркестра и громкие крики гостей, приглашающих девушек на кадриль…

«Старая жирная свинья делает прекрасные дела», — подумал Деру.

Он отворил дверь и замигал от атмосферы, густо насыщенной табачным дымом, духами и вином. Его сейчас же узнали. Раздались громкие приветствия, которыми обычно встречали этого местного барона, когда он позволял себе появляться среди простых смертных.

Деру помахал рукой в ответ на приветствия, протиснулся сквозь толпу к стойке и поздоровался с владельцем Холлером.

Джед Холлер, всегда готовый защищать свои права большим шестизарядным револьвером, присвоил себе звание судьи. Это был человек лет пятидесяти, сильный и отважный рыцарь наживы, убежденный, что дело великолепно процветает, если в основе его лежит веселье. Родом он был откуда-то с юга, утверждал, что был в близких отношениях с рабовладельческим высшим классом и поэтому хвастал своими манерами воспитанного человека. Его прошлое было темно, но в это время и в этих местах решительно никто не интересовался такими пустяками, как прошлое, никто никогда не поднимал таких вопросов.

Холлер сразу понял, что на строительстве железной дороги он может сделать очень хорошие деньги. Конец войны застал его довольно состоятельным человеком. Он быстро организовал при стройке передвижной бар и при нем танцевальный и игорный залы. Одновременно в интересах дела, где бы он ни открывал свой бар, он устраивал судебную камеру. Его излюбленным девизом был: «Закон и порядок прежде всего!» И надо отдать ему справедливость: он умел усмирить каждого, остановить любое насилие, вызванное его крепким виски.

По обыкновению он сидел за стойкой на высоком стуле, со сдвинутой далеко назад шляпой на голове, и его орлиный взгляд не упускал из вида ни одного движения разношерстной публики, толкавшейся в баре. Кажется, ничто не ускользало от него, несмотря на то, что он часто погружался в книгу Свода Законов — единственную книгу, которую он имел.

Это был экземпляр статутов штата Иллинойс 1860 года. В ней он ощупью всегда находил статью, в которой у него возникала нужда, чтобы подкрепить ссылкой на нее свое решение. Справа и слева от него работали приказчики, а у каждого конца стойки, точно истукан, стоял человек с ружьем, готовый привести судебное решение в исполнение.