Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

Салун и камера Холлера представляли собой деревянный каркас в сто двадцать футов длины и сорок футов ширины, разделенный на несколько частей и обтянутый брезентом. В задней его части был застлан натертый воском пол специально для танцев и рядом отведено значительное место для приятных разговоров с дамами. «Арабские ночи», как называли бар Холлера, был необходимым учреждением для продвигающейся вперед железной дороги. Здесь добро и зло, веселье и радость уживались вместе с печалью, как выпивка с игрой.

По правую сторону этого брезентового помещения тянулась длинная, красиво отделанная стойка, за которой восседал важный судья. Буфет был обильно снабжен всевозможными винами до шампанского и пива из Сент-Луиса. Последнее ежедневно доставлялось в бочках по новой дороге. Зал был украшен зеркалами, а на стойках и шкафах виднелись разнообразные кубки и бокалы. На стенах висели олеографии с изображением битв и женских головок. Большая часть помещения была заставлена столами для рулетки-лото, карточных игр. За каждым столом, как полагается, сидел человек с холодными глазами, одетый в широкое платье.

Днем «Арабские ночи» были тихи и спокойны, но когда наступала ночь и желтые огоньки вспыхивали в баре, а духовой оркестр начинал свои обычные номера, длинная зала быстро заполнялась публикой. Здесь были и железнодорожники всякого рода, и игроки, и фермеры, и разные бездельники, появлявшиеся невесть откуда. Духовой оркестр сходил со сцены и уступал место струнному. Кадриль, котильон и вальс были обычным репертуаром вечера.

При каждом приглашении кавалера девушки брали его под руку и вели в зал. После каждого танца кавалер обычно угощал даму или шампанским, если имел достаточно денег, или виски. Некоторым девушкам, по предварительному уговору с официантами, подавался вместо ликера холодный чай, если угощающий не был достаточно любознательным.

Посетители, которые не интересовались танцами и девушками, искали счастья за игорными столами. Музыкальное пощелкивание костей, шум колеса рулетки, звон стаканов, голоса женщин и грубый смех мужчин представляли собой хаос звуков, который едва ли еще где-нибудь можно было слышать. Когда становилось уже поздно и толпа посетителей начинала редеть, хитрый судья устраивал новые развлечения. На платформу, где обычно помещался оркестр, выходил молодой человек и под аккомпанемент пианино пел старые баллады, трогательные песни о родном доме и любящей матери. Эти песни всегда вызывали оглушительные аплодисменты. Некоторые из девушек, слушая песни, вспоминали о милом доме, о матерях, поддавались охватившему их чувству и плакали. Эти сентиментальные девушки были главной двигательной пружиной торговли Холлера.

Деру наслаждался отдыхом в баре и тратил деньги без счета. Он приглашал к своему столу то ту, то другую группу и обильно угощал ее. Сам он пил очень много крепкого кентукского виски, но оно почти не оказывало на него действия, потому ли, что он уже привык к нему, или благодаря его крепкому организму. Вино лишь немного разгорячило кровь в его жилах, заставляло его повышать голос и увеличило его склонность к хвастливости и чванству.

Питер Джесон, сдержанный, хорошо одетый, с видом превосходства над толпой, вошел в зал бара. Он взглянул на мелькнувшую перед его глазами сцену низкого пошиба, и в уголках его рта появилась презрительная улыбка. Деру сейчас же заметил его и пригласил к себе. Тот колебался. Ему не хотелось, чтобы на него обращали внимание. Между тем громкий и властный голос Деру уже сделал его мишенью всех взглядов. Если бы Джесон оставил без внимания приглашение этого наглеца, что доставило бы ему, вероятно, еще большую неприятность. Быть может, Деру очень хорошо понимал это.

Джесон, не торопясь, подошел к столу Деру и пожал протянутую им левую руку.

— Очень рад вас видеть, мистер Джесон. Я хочу кое о чем с вами переговорить. Что нового в конторе?

— Ничего нет, — лениво отвечал Джесон, выпивая стакан бурбонского виски, который подвинул ему Деру.

— Ах, какое прекрасное виски!

— Замечательно хорошее.

— Это из моего личного запаса, — сказал Деру. — Холлер держит его специально для меня. Ну, без стеснений, наливайте сами, мой друг. Я очень польщен, что вы поддерживаете нашу компанию. Итак, ничего нового?

— Нет, ничего особенного. Сегодня после обеда Марш решил командировать меня в Блэк Хилл, чтобы в последний раз попытаться найти проход. Он почему-то думает, что этот проход существует! Командировка не из приятных!

— Черт возьми, — воскликнул Деру, — почти двести миль пути по крутым горам в стране враждебных индейцев! Глупые поиски несуществующего!

— Но это — приказ! — сказал Джесон. — Нет мотивов для отказа. Вы понимаете, конечно, я попытаюсь выполнить поручение насколько смогу и так скоро, как только возможно. Я вовсе не любитель жизни в кустах и зарослях.

Деру бросил быстрый взгляд на Джесона, но на лице инженера он не прочел ничего такого, чего бы не знал заранее. Он задумался и отвечал на вопросы рассеянно, Джесон дотронулся до его руки и указал на девушку, которая только что появилась в дверях танцевального зала.

— Кто эта девушка, мистер Деру? Кажется, я видел, вы разговаривали с ней?!

— Ах, да! Это Руби, Руби Кенни, — сказал Деру. — Красивая девчонка, мой друг. Очень умная! Не позволяет никаких вольностей даже в таком месте.

— Вон что! — произнес Джесон недоверчиво.

— Да, да! Уверяю вас! Девушка безусловно честная. Многие отчаянные парни прекрасно знают это!

Инженер заинтересовался и через головы пристально смотрел на девушку. Уловив взгляд Руби, Деру кивнул ей, приглашая к себе. Она проскользнула в толпу, как кошка. Деру на минуту остановил ее и сказал:

— Мне нужно повидать вас сегодня у меня в отеле. Есть дело. Если я пошлю за вами, не задерживайтесь.

Он встал и ушел из бара.

Руби посмотрела ему вслед, пожала плечами и направилась в центральный зал. Ее взгляд случайно упал на игроков в покер у стола Джека из штата Кентукки и задержался на угрюмом лице железнодорожного хронометриста, игра которого складывалась неудачно. Когда Руби остановилась за его стулом, он бросил в котел последнюю свою ставку. Джек выиграл и очистил котел. Взбешенный хронометрист резко отодвинулся от стола с проклятиями и так ударил по колену Руби, что та чуть не упала.

— Что вы, не видите, что делаете, неуклюжий бык? — выпалила она. — Экая беда! Проиграли несколько долларов и думаете: погибла вся жизнь!

Он схватил стакан виски со стола и плеснул в лицо Руби. Она отпрыгнула назад. Лицо ее побледнело, глаза загорелись. Публика в зале пришла в движение. Несколько человек хотели схватить хронометриста, но он увернулся от них и бросился к выходу. Быстрая, как леопард, Руби пустилась вдогонку, выхватила из-под платья пистолет и выстрелила в убегавшего. Тот со стоном упал на пол.