Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

Брендон, опираясь на дерево, внимательно слушал.

— И вы уверены, Эйб, что это в самом деле может осуществиться? — спросил он.

— Ерунда! — горячо заговорил Марш. — Радужные надежды. Об этом толкуют лодыри, которые не хотят работать и ищут какие-то несуществующие клады!

Линкольн положил свою большую руку на плечо Марша и сказал:

— Эх, старый дружище, придет день, когда люди, подобные вам, полные этих радужных надежд, будут укладывать рельсы.

Чувство благодарности за неожиданную поддержку горячим потоком забурлило в душе Брендона; он схватил руку Линкольна и воскликнул:

— Вы поддержали меня, Эйб! Ваше мнение для меня в тысячу раз дороже, чем мнение всего Иллинойса!

— Сдается мне, — продолжал Линкольн задумчиво, — что я взял бы направление на Блэк Хилл, если бы шел в западном направлении. Этот молодой Додж говорил мне, что вся трудность проекта заключается в том, чтобы найти удобный и короткий проход через эти скалистые холмы. Он думает, что именно тут и зарыт «клад», Том…

И Линкольн подмигнул Маршу.

— Через две недели вы увидите меня в дороге, Эйб, — сказал Брендон, поворачиваясь к дому. — Я попытаю счастье, — продолжал он на ходу, — попробую пройти через Блэк Хилл…

В конце февраля ярким солнечным утром Брендон с сыном покинули Спрингфильд, чтобы отыскать проход через горы на запад. Отъезд их прошел незамеченным и нисколько не всколыхнул обывательского болота; только несколько близких друзей сердечно пожелали им счастливого пути в длинном путешествии. Через месяц после разговора Линкольна с Маршем, укрепившего решимость Брендона, он поторопился продать свой домишко со всей домашней рухлядью и несколькими акрами земли. Марш смотрел на распродажу и видел, что, хотя Брендон и не был обманут, ему все-таки едва хватит денег на подготовку к продолжительному путешествию. Когда было закуплено все необходимое — верховые лошади и вьючная кобыла, ружье Шарпа, порох, пули, кирка и кое-какие инструменты — Брендон даже не знал, сколько у него осталось денег на дорогу. Да он, по-видимому, и не ощущал особой нужды в деньгах; хозяину универсального магазина Хиггинсу он сказал:

— В дороге нам много денег не потребуется!

— Хм, — брюзжал остроносый Хиггинс, не скрывая своего пренебрежения к Брендону, — что же, вы рассчитываете натолкнуться на золотые россыпи? Я, по крайней мере, никогда не слыхал о стране, в которой не нужны были бы деньги.

— А я вам посоветую, Брендон, хорошенько беречь свою голову, — говорил приказчик Хиггинса, парень с бледным лихорадочным лицом.

— Почему же, Хенк?

— А потому, что индейцы сдерут с вас скальп!

— Ладно, — отшучивался Брендон, — если они сдерут с меня скальп, это, быть может, немного прояснит им головы, чего с вашей никогда не случится.

— И вы все-таки рискуете? — мямлил Хенк.

Но Брендон не стал поддерживать разговор: он вышел из магазина, и вместе с сыном они сели на лошадей. Никто не пожал ему руки на прощание, никто не пожелал счастливого пути.

Это тяжело отозвалось в сердце Брендона: эти люди были его соседями, они могли бы сердечно проститься с ним и пожелать успеха.

«Знаю, что они думают обо мне, — говорил он себе с горечью. — Хорошо, что я вовремя уезжаю!»

В западной части города, где кончилась главная улица, его ждала группа людей: это были Линкольн, Марш и Мэри. Адвокат был очень любезен и внимателен; ему очень хотелось воодушевить Брендона и поддержать его надежду. У Марша был суровый вид; он все еще был раздражен упрямством и настойчивостью Брендона, но добряк в душе глубоко жалел хороших друзей, которые становились отныне бездомными скитальцами.

Голубые глаза Мэри были полны грусти, и, хотя она кусала губы, стараясь сохранить спокойствие, слезы текли по ее розовым щечкам блестящими струйками.

— Спасибо вам, дорогие друзья, — говорил растроганный Брендон, слезая с лошади и пожимая всем руки. — Я никогда не забуду этого…

Он запнулся, а Марш в это время хлопнул его по спине и сказал:

— Ладно, ладно, Давид! Все-таки я думаю, что вы делаете глупость. Ну, уж если приготовили для себя постель, то надо думать, что на ней не будет жестко спать. А теперь вот что: не понадобятся ли вам деньги?

— Нет, спасибо, у нас пока достаточно, — спокойно отвечал Брендон, — еще раз спасибо за предложение! Мне кажется, нам пора прощаться. Прощайте, Эйб, я не забуду, что вы мне говорили насчет Блэк Хилла. До свидания!

— Одну минуту, Давид, только минуту, — сказал Линкольн. Он повернулся в ту сторону, где молчаливо прощались Дэви и Мэри. Они не находили слов, чтобы сказать друг другу все, что было у них на душе. Горе сковало их сердца и, казалось, парализовало им язык.

Линкольн обхватил их обоих своей длинной рукой и сказал:

— Не горюйте, ребятки: это ведь ненадолго! Я принес вам на память по маленькому подарку. Если я буду избран в конгресс, и вам случится быть в Вашингтоне, покажите эти вещицы швейцару, и он сейчас же проведет вас ко мне в кабинет.

Он вынул из кармана две одинаковые бронзовые медали с изображением головы индейского вождя с надписью «Медаль Черного Сокола войны» и продолжал:

— Вы знаете, они произвели меня в капитаны во время этого переполоха [24] В 1832 г. Линкольн принимал участие в экспедиции против Черного Сокола, предводителя индейцев, и был возведен в чин капитана. — Прим, перев. , но в действительности я вовсе не был капитаном, да и войны, в сущности, не было. Я собрал несколько таких сувениров, как только закончилась эта сумятица. Быть может, эти вещицы напомнят вам когда-нибудь об Аврааме Линкольне? Берегите их на счастье!

Мэри схватила его руку и заплакала; сердце этой маленькой женщины не выдержало. Молодой Дэви сдержался, но подбородок его вздрагивал и глаза были мокры. Дрожащим голосом он произнес:

— Благодарю вас, сэр!

— Разве вы никогда не вернетесь, Дэви? — спрашивала сквозь слезы Мэри. — Пожалуйста, возвращайтесь скорей, я не могу жить без вас!

Она бросилась ему на шею, он прижал ее к груди и, еле сдерживая слезы, стал утешать ее. Линкольн тихонько подтолкнул их к Брендону, а Марш быстро посадил Дэви на седло. Прошла минута тягостного молчания. Под всхлипывания Мэри они помахали друг другу руками в знак прощания, и всадники двинулись вперед навстречу заходящему солнцу.

Они ехали медленно; спешить было некуда. Брендон рассчитывал проехать в Сент-Луис, собрать здесь кое-какие более или менее ценные сведения и, если возможно, найти какой-нибудь способ подняться вверх по течению Миссури.

Несколько дней они ехали под впечатлением тягостного расставания с друзьями; но это чувство мало-помалу улетучивалось. Настроение их начало быстро улучшаться, как только они попали в новые места и начали встречаться с новыми приключениями. Целую неделю они ехали к реке Миссури. Здесь их перевезли на пароме через кипящую желтой водой реку к пристани, где стояли несколько идущих вверх и вниз пароходов. Их медные части, блестевшие на солнце, белая окраска и громадные колеса, побеждавшие бурную водную стихию, — все это очень занимало путешественников. До проведения железной дороги пароходы были очень хорошими проводниками бойкой торговли. Красивые быстроходные лодки, мелькавшие перед глазами Брендонов, приковали их внимание.