Джон Данн - На Диком Западе. Том 2

— Не торопитесь-ка лучше, приятель! Если не дать воде как следует прокипеть, то получится такая бурда, которую и в рот-то противно взять… Вот теперь готово. Давайте кружку.

— Ой, как горячо! — воскликнул нетерпеливый Коттон, обжигая губы об оловянную кружку. — Из этой посудины невозможно пить. Губы обожжешь!

— Что делать! — хладнокровно ответил Джонсон. — Приходится довольствоваться тем, что есть. Откуда я вам наберу стеклянных стаканов или фарфоровых чашек? Э, да кого это Бог несет?

— Что? Кто-нибудь едет? — встревожился Коттон, моментально вскакивая на лесенку, соединяющую верхний этаж с нижним.

— Полно, дружище, — успокоил его Джонсон, — прятаться вовсе нет надобности. Идет Дан, слуга Аткинса!

— Какого черта ему понадобилось? — сердито проворчал, возвращаясь на прежнее место, Коттон. — Надеюсь, не случилось ничего дурного?

— А вот сейчас узнаем! — произнес Джонсон, отворяя дверь мулату. — Что скажешь, Дан?

— Хозяин велел передать, что маса Коттон должен остаться здесь, — сказал, кланяясь сидевшим, мулат. — К хозяину приехал маса Браун и остался у нас ночевать!

— Что за дьявол! — рассердился Коттон. — Что понадобилось Брауну от Аткинса? Чертовски некстати, так как мне нужно многое бы передать нашему общему приятелю!

— Маса Браун остановился у нас по дороге к Бари-лю, у которого на завтра назначено собрание регуляторов! — ответил мулат, выплевывая, без всяких церемоний, прямо на пол жвачку табаку.

— Собрание регуляторов, говоришь? — переспросил Коттон. — О, чума побери всех этих мерзавцев! Я дорого бы дал, если бы мне представилась возможность передушить их всех до единого своими руками. Ну, да ладно! Настанет и на нашей улице праздник! Уж покажу же я им тогда!

— Не велел ли тебе хозяин передать еще что-нибудь? — спросил Джонсон.

— Нет, больше ничего, маса! Я думаю, впрочем, что завтра он сам сюда придет!

— Ну так передай ему, что мы его ждем. Ступай! Ну, чего вытаращил свои бельма? Не понимаешь, что ли?

— Маса, — сказал мулат, заискивающе улыбаясь и показывая свои ослепительно белые зубы. — Вон там кружка…

— Что, выпить захотелось? — догадался хозяин. — Ну что ж, держи кружку, плесну тебе джина. Пей и живо проваливай обратно!

Одним духом проглотив джин, Дан отер губы, щелкнул от удовольствия языком, поклонился хозяину и гостю, сбежал с крыльца и исчез в чаще. Джонсон затворил дверь.

— Ну, так мне здесь больше делать нечего, — сказал Коттон, поднимаясь, — я отправлюсь домой. Черт бы взял этого проклятого Брауна, совсем некстати его принесла нелегкая, а я то…

Он не успел договорить, заслышав топот скачущей лошади. Не медля ни минуты, он опять быстро взобрался вверх по лестнице, не желая попадаться на глаза постороннему человеку. Но, как и раньше, его предосторожность оказалась излишней: подойдя к окну, Джонсон воскликнул:

— Ба, да это Роусон!

Не успели оба приятеля опомниться от изумления, как раздался нетерпеливый стук в дверь.

— Чего вы так долго не отпирали, черт вас подери?! — нетерпеливо произнес проповедник, входя в хижину.

— Советовал бы вам быть поосторожнее! — насмешливо произнес Коттон. — Ну что бы было, если бы здесь оказался посторонний и услышал, как ругается уважаемый патер Роусон?

— Да ну вас к дьяволу! — окончательно разозлился Роусон. — Есть мне время думать о мнении каких-то дураков, когда мне все равно приходится удирать отсюда!

— Что? — испуганно вскричал Джонсон, вскакивая с места. — Неужели уже все открыто? Неужели узнали, что…

— Полно пороть горячку! — оборвал его методист. — Пока еще ничего не узнали, но с минуты на минуту нужно ожидать этого: Ассовум вернулся!

— О, лучше бы он остался там, где был! — заметил с неудовольствием Коттон. — Этот чертов индеец постоянно становится нам поперек дороги!

— Да полноте, господа! — рассмеялся Джонсон. — Я уж не весть что подумал! Поверьте, что, несмотря на всю проницательность, краснокожий ничего не может с вами поделать.

С этими словами он налил себе и Роусону по кружке пунша.

— Следы наши исчезли давно, — продолжал он, прихлебывая из кружки, — теперь и черт ничего не отыщет, а краснокожий и подавно!

— Дело вовсе не в том! — возразил Роусон. — Регуляторы настолько вошли в силу, что каждый считает за честь попасть в их отряд. Благодаря этому, они сделались настолько решительными, что на завтрашнем собрании окончательно будут утверждать решение произвести обыск у всех более или менее подозрительных людей нашего округа и подвергнуть их строгому допросу! Как это вам нравится?

— Ого, дело скверно! — воскликнул Джонсон при таком неприятном известии. — Я вижу, что мне полезно поскорее переменить климат! Нет сомнения, что их первый визит будет ко мне. Но вам-то, мне кажется, решительно нечего бояться. Не могут же они заподозрить в чем-либо предосудительном и вас?!

— Так-то так, если бы не Ассовум! — ответил Роусон. — Право, он что-то нюхом чует! Неужели нет средства избавиться от него?

— Средство-то есть, — ответил Коттон. — Но это будет чертовски трудно!

— Ну, то средство, о котором вы говорите, применять, пожалуй, не стоит, — ответил проповедник, — и так уж слишком много пролито крови. Нет, следует поискать другое средство, да поскорее, а то будет поздно!

— Да, мое средство верное, но опасное, — ответил, не обращая внимания на возражение методиста, Коттон. — Но у меня созрел хитроумный план. Вы ведь знаете, что Ассовум прибыл в Арканзас после изгнания родным племенем за убийство верховного вождя. Никто не удивится, что какой-нибудь родственник убитого вздумал отплатить Ассовуму! Чтобы все выглядело правдоподобно, краснокожего нужно прикончить отравленной стрелой. Мы-то, слава Богу, за столько лет пребывания в Арканзасе и Техасе научились пользоваться ядом.

— А вы сумеете приготовить сильный яд? — спросил Роусон.

— Э, господа, полноте! — вмешался Джонсон. — Ну к чему тут яд? Дело вовсе не в этом паршивом индейском псе. Один он все равно ничего не сделает. А вот обезопасить себя от регуляторов необходимо! По-моему, Роусон прав, собираясь уносить ноги отсюда. Важно только сделать это вовремя. Пускай те из нас, кто пока совершенно вне всяких подозрений, отправятся на завтрашнее собрание регуляторов, хотя бы вы, Роусон, и Аткинс. Там вы все услышите и разузнаете, и если положение наше окажется более чем двусмысленным, садимся на коней, и поминай как звали! Поверьте, мы сумеем найти край и побогаче вашего хваленого Арканзаса.

— Хорошо вам рассуждать! — возразил Роусон. — Вы люди свободные, холостые, вскочил на коня, да и был таков. Ну, а я…

— А вы что? Не то же самое? — спросил Джонсон.

— Сегодня то же, что и вы, ну а завтра — другое дело!